Маша рассмеялась и присела на ступеньку.

— Маша, ты как себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. А то была, как фрикаделька в рваном костюмчике.

Все принялись хохотать. А Маша вдруг опять побледнела.

— Ваня, мне плохо, — успела сказать она и потеряла сознание.

— Маша, Машенька, открой глаза, воробушек. Я сейчас принесу нашатырь, — перепугался Иван. И дети сразу разревелись.

— Тихо, — остановил Иван. С мамой все будет хорошо. Он смочил ватный диск нашатырным спиртом и помахал им. Маша чихнула.

— Солнышко мое, — прижал к себе жену Иван. Как ты нас напугала. Я сейчас позвоню Павлу. Поедем в клинику.

— Ваня, у меня все прошло!

— Нет, счастье мое! Все только начинается. Ты беременна, любимая. Даже тест не нужен. И у нас появятся еще два Хрюрика!

— Урра! У нас будет еще два брата, — обрадовались дети.

— Послушайте, братцы, мы должны обязательно съездить с мамой к врачу. А вас я завезу к деду Римасу. Дайте слово, что пока никому не скажете о том, что мама беременна и что у вас будут братья.

— Даем слово!

Первым делом Иван позвонил Павлу. И сомневаться не надо было, что он будет где-то в другом месте, а не в клинике. Затем позвонил Римасу. Тот разволновался, но Ваня его успокоил. И попросил накормить детей.

Павел побеседовал с Машей, и у нее тут же взяли все анализы. Леонид Зиновьевич снял кардиограмму. Затем Павел пригласил Машу на кресло. После чего наконец-то позволил войти Ивану.

— Поздравляю тебя, Иван. Ты не ошибся. Маша беременна. Пятая неделя. Результаты будут готовы сегодня к вечеру. Остальное все как обычно, — кратко отрапортовал Павел.

— Как там мой зять?

— Насколько я знаю, он с семьей едет на праздничный вечер, который устраивает Римас. Почему бы тебе не пойти туда с Эмилией. Павел, я уверен, твой единственный друг Римас будет рад.

— Он не приглашал.

— А сколько раз он приглашал тебя ты, конечно, забыл? Всегда ссылался на занятость. Я понимаю, экстренные случаи не обсуждаются. Но ведь было столько рядовых случаев… Подумай, Павел. Войну ты проиграешь. И Сашка может уйти, и клиники лишишься.

Кстати, у тебя через две недели появятся конкуренты.

— И кто же открывает эту конкурирующую клинику? — усмехнулся Павел.

— Клинику открываю я. А возглавит ее Андрей Михайловский. Пока там четыре отделения: основное — это травматология-ортопедия-ребилитация, но есть еще кардиология, терапия, гинекология. Приглашение принесу лично.

— И кто возглавит гинекологию?

— Генрих Вагнер. Вы, по-моему, даже родственники. Или нет?

В воскресенье у Андрея Михайловского и Вероники Плотниковой была свадьба. А через две недели в память о матери Ивана состоялось торжественное открытие клиники Ивана Горского «НИКА».

Через год клиника уже крепко стояла на ногах. На прием в ТОР-отделение к Михайловскому (аббревиатуру ТОР придумал Мика: Травматология. Ортопедия. Реабилитация — сокращенно ТОР) записывались за несколько месяцев так же, как и в гинекологию к Вагнеру и в кардиологию к Михаилу Лифшицу — внуку Леонида Лифшица.

Иван готов был готов прыгать до небес. Его Машенька беременна. Он сделает все, чтобы ее беременность проходила спокойно, без тревог и волнений. Бог мой, как ослепительно прекрасна она! Беременность сделала ее еще более нежной и желанной.

Они сели в машину, и он не удержался, чтобы не поцеловать жену, нежно и в то же время страстно.

— Ваня, давай заедем в наше кафе. Я есть хочу. Выпьем по чашечке чая с пирожным и быстрее домой. Надо смыть с себя ощущения от осмотра. И скорее к детям.

Павлу все-таки хватило ума прийти с Эмилией на праздник к Римасу. Он был потрясен до слез, когда услышал столько добрых слов в свой адрес от Веры, Маши Горской, Маши Плотник, Норы. Ведь роды у всех принимал он.

Было весело. Нил и Сашенька рассказывали про Чижика-пыжика и монетки.

Приехал Арс с сыновьями. Даник бросился к Маше и обнял ее.

Иван не сводил с Маши глаз. Щечки у нее порозовели. И все мужчины хотели пригласить ее на танец. Он даже обрадовался, когда Вера утащила ее посекретничать.

Он переговорил со Стасом по поводу минивэна. И Стас пригласил их в салон и в гости.

К Ивану подошел Арс. Как же он изменился за последние недели. Осунувшееся и усталое лицо, в глазах боль. Иван невольно просканировал Арса и содрогнулся. Неужели Тея, которая не так давно поздравляла всех с Новым годом и написала письмо Марку и Данику, сбежала с Лавровым в Литву, забрав все драгоценности, которые ей дарил Арс?

Все это Иван считал с Арса и пришел в ужас.

Арс попросил Ивана и Машу пройти с ним в зимний сад.

— Дорогие мои, я очень благодарен вам за то, что были с моими мальчишками рядом. Особенно тебе, Маша. Ты, рискуя жизнью, спасла Марка. Этого я никогда не забуду. Не отвергайте то, что хочу предложить.

— Я уверен, Иван, ты уже знаешь, наверное, даже больше, чем я. Я вырвал из своей жизни женщину, которую почти 20 лет носил на руках. Вчера я оформил развод. Больше она детей никогда не увидит.

— Арс, я не уверен, что это наркотики. Это что-то другое, воздействующее извне.

— Иван, я не хочу больше ничего о ней слышать. Студию я продал. А сегодня отправил с дальнобойщиками все ее вещи, вплоть до зубной щетки. Ну и, само собой, свидетельства о расторжении брака и лишении родительских прав. А также документы на запрет общения с детьми и приближения к ним. В противном случае она попадет за решетку.

Я не хотел бы разорять галерею. И хочу подарить ее тебе, Маша. И вот этот маленький браслет, как подарок самой юной, красивой и нежной женщине в нашей семье.

— Арс, спасибо тебе за доверие, — растерялась Маша. Но… у нас с Ваней несколько изменились направления и приоритеты в жизни в свете последних событий. Я беременна, Арс. И похоже, что Ваня не шутит, говоря, что у нас родятся еще двое Горских. Так что я даже о своих кафе забуду на какое-то время. А галерея… она требует особого внимания и любви.

— Маша, я оформил дарственную на тебя. Когда у тебя появится желание и возможность, ты сотворишь из галереи чудо. Отец с мамой очень рады этому решению. Ты, кстати, можешь даже сдать ее на какой-то срок в аренду. И вообще можешь делать все, что захочешь, — обнял ее Арс и, передавая документы на галерею, трогательно поцеловал руку Маше.

— Ваня, мне нужно с тобой посоветоваться, — сказал Арс, когда они втроем вышли из зимнего сада.

— Маша, Маша! — летел, не смотря под ноги, Даник.

Как в замедленной съемке оборачиваются на крик все трое, и Иван мгновенно делает прыжок в сторону Даника, подхватывая его на руки. Иначе бы он снес тяжелую напольную вазу и разбил лицо.

— Ваня, а ты можешь научить моего папу варить фрикадельки в костюмчике?

— Сынок, но варить фрикадельки в костюме не очень удобно, — пытается объяснить ему Арс.

— Папа, это не ты должен быть в костюме, а фрикадельки. Так варит их Ваня! — хохочет Даник.

Арс с удивлением смотрит на Ивана. И когда тот объясняет, что это за фрикадельки, Арс хохочет во весь голос, расслабляясь от души и до слез, будто выбивая из себя всю боль и горечь последних лет.

К Арсу подходит Марк и тоже начинает хохотать.

— Я знаю, пап, — так Нилка назвал пельмени. Они с братом вообще обалденные и прикольные пацаны. Данику нравится, когда с ними Маша занимается рисованием и французским, а Ваня — математикой. У них это все весело проходит.

— Да… Теперь я начинаю понимать, почему Мика не может не думать о Маше, — мелькнула в голове Арса мысль. Чертов Мика врезался в нее по уши и, похоже, навсегда. А моя глупышка Мия — в него. Не хватало и мне влюбиться в Машу, чтобы Ванька потом нас всех прибил своим знаменитым хай-киком! — рассмеялся он, представив эту картину. Кстати, бьет классно! И растяжка у него, дай Бог каждому.