Рене Тессье, понимая, что сроки поджимают, решил обратиться с письмом к Мари-Анн Лурье через одну из самых читаемых в стране и за рубежом газет. И даже пообещал вознаграждение тому, кто найдет Мари-Анн Лурье и направит ее в адвокатскую контору.

Мику в данный момент интересовал один нюанс. Он нашел у себя газету от четвертого декабря и понял: если до первого марта Мари-Анн по какой-то причине не сможет появиться лично, то это могут сделать ее близкие на основании заверенной генеральной доверенности за подписью Мари-Анн. В противном случае через шесть месяцев все недвижимое имущество перейдет государству.

Времени в обрез. Но он готов помочь Маше. Если надо, он плюнет даже на съемки, сдвинет сроки. Ради нее он готов пройти «по морю аки по суху» как сказано в Новом Завете.

Самое главное, он близко знаком с Рене Тессье. Они даже приятельствуют. Рене приезжал к нему осенью в Прагу со своей невестой.

Мика вернулся в гостиную. Римас ждал его. Маша с Иваном уже были здесь и тихо переговаривались.

— Машенька, что скажешь? — обратился он к единственной наследнице Александра Лурье.

— Все так неожиданно. Конечно, надо лететь. Мы еще не знаем содержания наследства. Поэтому говорить о чем-то более серьезном не представляется возможным. Ваня на уровне гипотезы предполагает, что это может быть.

Завтра я постараюсь созвониться с Рене Тессье. И тогда займемся билетами, отелем. Надо сделать на доверенное лицо генеральную доверенность на месте. Так будет гораздо проще, если это самое лицо, — улыбнулась она и посмотрела на Ивана, — будет с нами. В таком случае не будет длительной проверки документов. Придется брать с собой детей. Вот, пожалуй, самое основное на данный момент.

— Маша, а зачем брать с собой детей? — подала голос Вера. Зачем выдергивать их из привычной среды? Тем более, что сейчас февраль, самый простудный месяц в году. Две няни и я… О, прости, любимый, и вы с Нилом, конечно же, прекрасно справимся с детками. По вечерам будем созваниваться по скайпу.

— Не знаю, как вам, но мне предложение Верушки кажется замечательным, — высказал свою точку зрения Римас.

— Что скажешь, сын, обратился он к Мике.

— Скажу, что совершенно бескорыстно представляю вам свою кандидатуру доверенного лица. Поскольку я вольный художник, я могу управлять своим временем более гибко, чем вы. Это во-вторых. А во-первых, Рене Тессье — мой давний приятель. И я предлагаю позвонить ему прямо сейчас через громкую связь.

— Salut, mon pote! /Привет, приятель!/

— Mika, où diable étais-tu?/Мика, где тебя черти носили/.

— И тебе приятного вечера, дружище! — расхохотался Мика.

— Прилетай! Для тебе есть работа. Я подкину тебе сногсшибательный сюжет. Я в общих чертах озвучил его одному ценителю твоего творчества. Он вцепился намертво. За тобой сценарий, подбор актеров, съемки. За ним — охрененный бюджет.

— Интересно. Я подумаю. А как твои дела? Нашел ты Мари-Анн Лурье?

— Хоть вешайся! Ни одного отклика.

— Не печалься, друг! А как там насчет вознаграждения? Оно реально? Ну тогда пляши. Я нашел ее, — хохотнул Мика. Это жена моего брата.

— Да ладно! Врешь?

— Не приучен! Потому и звоню. Случайно увидели газету и узнали новости. Почти четыре года назад она приезжала в Монтрезор по письму Леона Лорена, управляющего их имением. Честно говоря, мы удивились, что он не откликнулся на твое обращение.

— Мика, Лорен погиб, спасая семью во время пожара. А его супруга не знала адреса и фамилии Мари-Анн. Об этом я узнал несколько дней назад. Скажи, когда вы сможете быть здесь?

— Сейчас уточню. — Маша, Иван, когда летим?

— Летим через два дня, — сказал Римас.

— Пап, с билетами напряг.

— Нам билеты не нужны. Мы с Верушкой купили самолет.

— Что купили? — глаза Мики округлились до размера чайного блюдца.

— Самолет купили, сынок. Захотелось на старости лет передвигаться по миру с комфортом.

— И какой выбрали?

— Маме понравился Bombardier Challenger 350. Скорость: 870 км/ч

— Охренеть!

— Мика, порадуйся за отца, — послышался голос Рене Тессье. Жду вас через два дня. Сегодня у меня счастливый день! И пусть у вас он будет таким же!

— Пап, ты все-таки пошутил, — спросил прибалдевший от такой новости Саша. Нет, конечно он знал, что у отца есть с десяток пятизвездочных отелей в Лондоне, Праге, Венеции и Милане. Есть рестораны, заводы, продуктовые магазины, супермаркеты. Есть помимо главного банка, которым управляет Арс, банк отца «ВЕРШИНА», филиалы банков в Минске, Витебске, Праге, Пекине, Шанхае, Чунцине, Лондоне. Есть клиники, фармацевтические компании, автосалоны и строительные фирмы. Да, размах у отца огромный. Еще и благотворительностью занимается. Реально помогает детским домам, дому престарелых, детям, нуждающимся в дорогостоящих операциях, студентам, школам и школьникам.

— Сын, ты не хочешь верить, что твой отец позволил себе купить самолет? Это отличное вложение денег. Года через два грянет дефолт. Это я вам говорю, как экономист и аналитик. Все идет к тому. Вот тогда и посмотрим: прогадал я или приумножил.

А теперь возвращаемся к нашим делам.

— Верушка!..

— Я все поняла, мой родной. И, конечно, да.

Никто кроме Ивана не предполагал, какой последний подарок сделал своей дочери барон Александр Лурье. Сам Иван в своих видениях видел денежные купюры и виноградники.

Когда стали оформлять генеральную доверенность, Маша, конечно же, первым номером включила в доверенность мужа, а затем Мику.

— Машенька, умница, ты сделала все правильно: Ваня — это твой мир, верность, опора и надежность. Мика — это тоже надежность и поддержка. Он не подведет. Ему можно доверять.

— Римас Александрович, но вы же не откажетесь быть нашим консультантом? — очаровательно улыбнулась Маша.

— Машенька, неужели ты в этом сомневалась?! Ведь мы же семья. И Римас, не удержавшись, обнял ее и поцеловал в щечку.

Завещание зачитывалось, а Маша не могла сдержать слез. Весь платок Ивана был мокрым. Рене Тессье удивился, обнаружив в самом конце письмо, приложенное к завещанию и адресованное будущему супругу Мари-Анн, т. е. Ивану Горскому.

Письмо Рене передал Ивану. И они с Машей принялись его читать:

Мой дорогой будущий зять! Кем бы ты ни был, но если тебя выбрала в мужья моя дочь, значит, ты тот, кто достоин быть ее мужчиной. Мужчиной, для которого в этой жизни будет существовать только она, наша с Эдит доченька.

Я уверен, что ты тот, кто, полюбив мою девочку, станет для нее опорой и защитой. Тот, кто не изменит, не причинит боль.

Не знаю почему, но я уверен, что любовь ваша будет с первого взгляда. Помнишь, как у Владимира Набокова: «It was love at first sight, at last sight, at ever and ever sight» /Это была любовь с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда/. Она должна быть навсегда!

Я желаю вам, мои родные, прожить красивую и долгую жизнь. Желаю, чтобы ваш дом был наполнен счастливыми детскими голосами. Детей должно быть много! Не менее четырех, чтобы все части квадрата были защищены. Так что тебе придется постараться, дорогой зять!

Я очень хочу, чтобы ты принял в дар от меня мой личный маленький виноградник и поместье Кот-дю-Рон. Всего 20 гектаров солнца, радости, веселья! И все для любимого зятя и доченьки!

Любите друг друга! Не стесняйтесь своих чувств и желаний… Другой жизни для них не будет…

Будьте счастливы!!!

Теперь уже Маша рыдала в голос. Она поняла, что ее отец предчувствовал беду. И ей было очень больно вспоминать, как зверски расправились с ее родителями какие-то ублюдки, не пощадив беременную женщину.

Иван вывел Машу из кабинета Рене. Она умылась, и они постояли немного у окна. Обняв жену, он время от времени целовал ее, успокаивая.

Сам он тоже был под впечатлением от письма отца Маши. Сколько любви было в этом письме и одновременно тоски и какой-то безысходности… Он ясно вдруг прочувствовал, что пережила Маша, узнав о гибели родителей.