— Успокойся, — приказал он сам себе. Ноги чувствуют опору, это уже достижение. Значит, все получится. Ради Маши, ради наших детей все получится.

Он вновь попытался сдвинуть правую ногу вперед. Ощущение было такое, что это не нога, а стопудовая колонна, которую не сдвинуть.

— Ладно, успокаивал он себя, — попробуем левой ногой.

Отчаяние охватило Ивана. Он не мог понять: ноги уверенно стоят. Он может даже постоять без костылей, правда, всего несколько секунд. Что за чертовщина?! «Так пусть твои ноги не встанут никогда!» — неожиданно в сознании всплыли слова мерзкого старика. Да ну, не может быть!

А в голове билось: «Может, может, еще как может… Слова, брошенные в гневе на человека, подобны проклятию…»

— А вот и я, любимый, — словно пчелка впорхнула в спальню Маша. — Дети под впечатлением от елки и посиделок. Пришлось отвечать на многочисленные вопросы про Деда Мороза.

— Ваня, что-то случилось? На тебе лица нет, — забеспокоилась Маша. — Голову стянуло? Болит что-то? Ванечка, не молчи, пожалуйста!

— Нет, нет, ничего не болит. Просто день слишком насыщенный. Я, пожалуй, лягу спать.

— Да, конечно, ложись, — поникшим голосом отозвалась Маша. Я сейчас постелю тебе. Не буду мешать. Я буду в гостиной, поработаю немного.

— Ну что, доигрался? — злорадствовал внутренний голос. Надо было обнять жену, поделиться сомнениями. Она бы их развеяла своей любовью. Дурак ты, Ваня. Думаешь, ты сейчас поступил правильно? Ну и черт с тобой! Можешь вообще не разговаривать с Машей. Только потом пеняй на себя! Я тебя предупредил!

Иван мучился без сна. В приоткрытую дверь тянулась полоска света. Маша не спала. Он услышал, что она с кем-то разговаривает. Андрей вернулся? Мика?

Прислушался и понял, что Маша разговаривает по телефону с дедом. Они обсуждают детский праздник в кафе.

Стараясь не шуметь, он вышел из спальни через двери в холл. Доковылял до туалета. Затем присел на диван в холле и увидел Мику, выходящего из детской. Это было неожиданно, и он тихо свистнул.

Мика тут же среагировал на свист. Увидев Ивана, подошел к нему.

— Ты чего не спишь?

— Аналогичный вопрос тебе.

— Собирался пойти спать. Услышал детский плач. Пришлось подняться наверх. Плакал малыш Дан. Оказывается, папа и мама ему не позвонили. Пришлось сказать, что у нас дома не работал телефон. А ты здесь какие проблемы решаешь?

— Все предельно банально. Шел из туалета. Присел отдохнуть.

— Ну, эту лапшу на мои уши ты не повесишь. У тебя проблемы…

Мика закрыл глаза. А потом неожиданно сказал: «Ты столкнулся с темным человеком. Не в смысле цвета его кожи. А в смысле темной души. И он что-то сказал тебе».

— Ты прав, — удивился Иван. — Я не хотел никому говорить, тем более Маше. Чтобы не расстраивать.

И он рассказал Мике, как толкнул его в спину какой-то дед, да еще и клюшкой хотел огреть. А потом прошамкал: «Так пусть твои ноги не встанут никогда!» И что-то еще пробормотал.

— Сегодня я должен был встать на обе ноги на костылях, постоять немного и сделать первый скользящий шаг. Но пришлось заниматься подготовкой к празднику.

— Да, тут мы с тобой преуспели, — хохотнул Мика. И они ударили кулак в кулак.

— Пока Маша укладывала детей, я решил без Андрея попробовать это сделать. Хотел Машеньку обрадовать. Не поверишь, ноги были теплыми. Я хорошо чувствовал обеими ступнями пол. Но когда попытался двинуть ногу вперед, ужаснулся. Ощущение было такое, будто ее приклеили к полу навсегда. Но вот самое дикое было в том, что ногу назад у меня получилось сдвинуть, а вперед — никак.

— Послушай, однажды во время съемок мы оказались в заброшенной деревеньке, — начал рассказ Мика. — Машина у водителя задурила. Пришлось ждать помощь. Хорошо еще, что связь работала. Дома там стояли заколоченные, просевшие. И вдруг к нам подошла бабулька, похожая на тех, кого называют «божьим одуванчиком».

Мы как раз разожгли костер и сварили супчик с тушенкой, вермишелью и картошечкой. Посыпали свежим укропчиком.

— Мика, я тебя придушу. Аппетит разыгрался.

— Давай помогу тебе спуститься по лестнице, — предложил Мика. — Выпьем чаю с пирогами.

— Я и без твоей помощи за пирогами смогу спуститься.

Мика разогрел по пирогу с сыром и мясом, которые Маша принесла из своего кафе. А Иван заварил чай с имбирем, мандаринами и ложкой смородинового варенья. Чайная композиция источала ароматы.

— О, пап, ты вовремя! — обрадовался Мика вошедшему на кухню Римасу.

— А вы что, спать совсем не ложились?

Ваня взглянул на Мику и Римаса. Все трое были в пижамных штанах, но без футболок. Мускулистое тело Римаса его восхитило. Не было даже намека на дряблость. И это в его возрасте!

— Да я, пап, собирался доползти до душевой, но вот с Микой случайно встретились.

— Рассказывай, что случилось, — не принял его байку Римас.

Пришлось рассказать историю Римасу. А Мике — продолжить рассказ о встрече с бабулькой.

— Как я уже говорил, мы на костре сварили супчик с тушенкой, вермишелью и картошкой. Посыпали свежим укропчиком. И я пригласил бабульку пообедать с нами. Усадил ее поудобнее, налил супа и отрезал свежего хлеба. Бабулька ела суп жадно, но аккуратно, не чавкая.

Потом пили чай с кексами. И старушка поблагодарила меня, погладила по голове и собралась уходить. Я выгреб все, что у нас осталось из припасов, и пошел ее провожать. Денег оставил.

А она мне сказала вот что: «Есть люди с добрым и отзывчивым сердцем, милок. А есть злобные и завистливые. Их злость, бывает, настаивается годами и становится ядовитой. Если такой человек скажет тебе плохое что-то и замкнет его такими словами: «Слово мое крепко и лепко до веку; нет моим словам переговора и недоговора; будь ты, мой приговор, крепче камня и железа», то тут уже берегись!

Снять их можно только так: либо сразу сказать в ответ: «Мне мое, тебе твое. Чужого не беру, своего не отдаю». Либо остановить этого человека или найти его, пожелать ему добра и упросить снять проклятье. Либо, когда совсем тебя накроет и помощи неоткуда ждать, да если ты еще и невиновен, собери тогда всю свою силу сильную, волюшку свою, поклонись до земли и скажи: «Матушка Земля, помощь нужна твоя. Невиновен я. Забери слова худые, верни мне то-то и то-то».

Они долго молчали.

— Хоть и странным все это кажется, но здравый смысл здесь присутствует, — прервал тишину Иван. — Слова имеют особенность материализовываться. Но кричать в ответ я бы не смог. Остановить этого деда у меня не было возможности. Найти его тоже маловероятно. Заговорные слова вполне реальны. Но видимо я не дошел еще до крайности. Хотя и накатывает отчаяние. Остается только надеяться на лучшее.

— Ты прав, мой мальчик, надо верить в свои силы. Все будет хорошо. Но если до конца января ты не пойдешь, я сам отвезу тебя в Швейцарию, в клинику Вальмонт в Монтрё.

Она специализируется на реабилитации после самых сложных травм. Ты только не нервничай, сын.

Они еще долго сидели, заварили заново свежий чай и вновь разогрели пироги. Потом все убрали, и Римас с Иваном медленно поднялись по лестнице. Иван заглянул к детям. Все сладко посапывали.

Подойдя к спальне, удивился, что Маша до сих пор работает. Заглянул в гостиную и увидел ее спящую на диване. В трогательной позе, свернувшись калачиком, она слегка подрагивала. Он осторожно укрыл ее пледом. И присел с краю на диван.

— Господи, помоги мне сбросить проклятье, если оно было обращено ко мне. Я этого старика не толкал, не унижал и не оскорблял. Я молод и был полон сил. А теперь свою любимую жену не могу даже перенести в спальню. Значит, буду спать здесь, на другом диване.

— Ванечка, ты что-то сказал?

— Да, счастье мое. Я сказал, что люблю тебя и сожалею, что не могу донести тебя до кровати.

— Не волнуйся, это временно. А сейчас пойдем спать. А то мне скоро вставать.

Утро началось с того, что Маша и Иван проспали. Да… Вместо того, чтобы немного поспать, Ваня превзошел себя. При одном только воспоминании у обоих в животе начинали порхать бабочки.