Но надо было идти за Ормом.

Старый жрец довольно бодро топал по ступеням, но вдруг остановился и развел руки в стороны, предупреждая нас, что дальше идти не надо. Вовремя. Даже в слабом свете фонаря было видно: пути вперед нет. Лестница упиралась в темное стекло, но не обрывалась, а уходила сквозь него.

– Озеро, – сказал Орм.

Озеро? Мне приходилось прежде видеть озера в Белом Поле, но все они были другие: покрытые льдом, засыпанные снегом, только по темному пятну полыньи можно было отличить их от окружающей равнины.

Присев на последней ступени, жрец пошарил вокруг и, найдя какую-то веревку, потянул за нее.

По поверхности стекла пошли волны. Так это вода?

А Орм тем временем проворно подтягивал к лестнице странное большое остроносое корыто, перегороженное поперек досками.

– Карбас? – изумился я, вспомнив картинку в книге. – А где же мачта и парус?

– Лодка. Забирайтесь аккуратно и сразу садитесь – вон туда, – а то и перевернуться можно.

Боюсь, что при погрузке в лодку мы с Гердой были не слишком ловки и изящны. Зато старый Орм ступил в отчаянно раскачивающуюся посудину словно на каменный пол в собственном доме. Не спеша уселся, устроился, достал какую-то лопату со странно длинным и узким штыком.

– Из озера выйдем в подземную реку. Течение донесет нас до самого Гехта. Эх, волей Драконов…

Орм опустил свою лопату в воду. Лодка двинулась вперед.

Путешествие по подземной реке не было ни интересным, ни познавательным. Фонарь, стоящий на переднем, остром краю несущейся по воде лодки давал слишком мало света, чтобы разглядеть что-либо вокруг. Мы с Гердой сидели как статуэтки, боясь пошевелиться, а Орм, руководствуясь только ему известными приметами, то вскакивал и, повернувшись к нам спиной, начинал орудовать своей лопатой (она называлась «весло» и не имела никакого отношения ни к уборке снега, ни к выпечке хлебов), то возвращался на свое место и изредка удостаивал нас беседой.

– Лодка движется чуть быстрее скакового кхарна, – поведал жрец, не дожидаясь вопроса. – Но до Гехта мы доберемся гораздо раньше, чем если бы ехали верхом. На самом деле наш мир очень мал. Время дороги зависит не от расстояний, а от сложности пути. На воде серьезных препятствий нет. Под землей много рек, текущих в разных направлениях. Не всегда удается добраться до нужного места по прямой, без пеших переходов, но если хорошо знать недра, передвигаться можно довольно быстро. Кроме того, реки не надо кормить, им не нужен отдых. Сколько времени в дороге уходит на привалы? Считается, что от храма до Гехта два дня пути. На самом деле полтора, и ночью никто не ездит. А сколько еще времени нужно на то, чтобы расседлать и снова взнуздать кхарнов, вычесать их, почистить копыта, покормить, напоить, растопив снег и остудив воду? Сколько минут нужно потом людям, чтобы позаботиться о себе? В лодке же можно есть и спать, и при этом продолжать путь, не останавливаться.

Мне всегда было интересно, как жрецы Дода успевают так быстро перемещаться по всей земле Фимбульветер и почему летнее бездорожье им не помеха. А дело, оказывается, вот в чем. Я осторожно спросил жреца Багряного про подземные пути, почему люди не знают о них. Меня все еще тревожило, не слишком ли много секретов храма Дода открылось нам, чтобы теперь просто отпустили с миром.

– Это не тайна, – пожал плечами Орм. – Любой из взрослых членов горных кланов знает о подземных реках. Только детям до поры о них не рассказывают. Но младших, кажется, и не пускают в нижние пещеры?

Да. И взрослые абсолютно правы. Вот проведай я во время житья в Къольхейме, что творится на нижних ярусах… А ведь я всегда считался тихим книжным ребенком, и у меня не было сверстников в Къольхейме. Не то что у бойкой племянницы Раннвейг, умеющей моментально сколотить ребячью банду, готовую на любую шалость. Да ежели они прознают о существовании подземных дорог, рудокопам не будет другой работы, кроме как отлавливать во тьме подземелий любопытную детвору.

– И, к тому же, сам бы ты хотел совершить такое путешествие еще раз? – вопросил Орм.

Променять надежного доброго кхарна на неустойчивое, раскачивающееся на воде крыто? Простор и волю Белого Поля, высокое небо над головой, блеск снега, вкусный холодный воздух на темную каменную кишку? Нет, лучше уж неделю тащиться с караваном через Белое Поле, чем за час достичь нужного места подземным путем.

Я отрицательно помотал головой. Герде подземелья тоже не нравились.

– В том-то все и дело, – кивнул Орм. – Ко всему прочему, лодки стоят много денег. Люди корабельных кланов дерут с Ордена втридорога.

Еще бы! Думаю, суровые корабелы долго корчатся от жалости всякий раз, когда хорошее ценное дерево, пригодное для строительства карбасов, идет на такую фитюльку. Кого другого, не жрецов грозного Дода, мастера просто послали бы к хищным морским отшельникам.

– Ничто из созданного Драконами для этого мира не может быть безусловно полезно и приятно или же мерзко и вредно. Именно потому у человека есть выбор. Мы приплыли. Если земля Фимбульветер не сдвинулась с привычного места, прямо над нами находится городское кладбище.

Орм в последний раз шевельнул веслом. Лодка уткнулась в каменную ступеньку.

Снова лестницы, коридоры, стены, покрытые светящейся плесенью. Теперь нас вел Орм, и я только тихо удивлялся, сколь ловок и проворен старик. Алая мантия до земли скрывала ноги жреца, и казалось, что он летит, не касаясь пыльного пола.

Мы поднимались наверх.

Под сводами подземных коридоров звуки слышны хорошо, гулко, но вот определить, из-за ближайшего угла доносятся непонятные шаги или же слышны они за много версе, без должного опыта трудно. Орм вскинул посох, без слов приказывая нам остановиться и одновременно готовя оружие к бою. Прав старик, кто бы сейчас сюда ни шел, пусть лучше он выйдет на нас, чем мы на него.

Звук был какой-то странный, цокающий, так Вестри стучит когтями по каменному полу, когда ночью шляется из комнаты в комнату. И цоканье это доносится как будто сверху?

Фунс знает с какого перепугу, но я подумал о полозах и поднял глаза, чтобы вовремя заметить змеюку и успеть увернуться, если она сорвется с какого-нибудь выступа мне на плечи.

В то же секунду вниз метнулась раскоряченная тень.

Да, не все, что сверху, ниспослано нам Драконами. Даже в самом жестоком кошмаре не мог я представить себе подобной жути. Тощая, все кости наружу, фигура, с которой словно лохмотья нищего свисают складки кожи. Неестественно вывернутые суставы, длинные лапы, пальцы заканчиваются загнутыми когтями. Клыкастый звериный череп. Красные глаза с вертикальными драконьими зрачками. Нет, у Драконов глаза умные, живые, а эти тусклые буркалы напоминают плохо обработанные камни. Хлына.

Каюсь, боец из меня никудышный. Вместо того, чтобы вступить с чудищем в схватку, я смотрел на него, растерянно хлопая ресницами, и тщетно пытался нашарить у пояса эфес шпаги.

– В сторону, дети, в сторону!

Мимо пронесся Орм. В буквальном смысле пролетел по воздуху, прыгнул, опершись о свой посох. Звякнуло о камень прятавшееся до поры железное жало. Отнюдь не простой палкой снарядился жрец Дода в дорогу.

Крепко впечатав сапоги в каменный пол, проворный старец крутанул посох в руке и огрел хлыну по макушке. Увернулся от метнувшейся к горлу когтистой лапы. И началось.

Я сетовал, что трудно проследить за поединком Хельги с Оле Сваном, но те хотя бы двигаются по-человечески. Тут же…

Хлына хищно клацала зубастой пастью, лапы ее, – невозможно, но все четыре! – молотили воздух как будто хаотично, но каждый удар был точен, нужен, если и не направлен в цель, то готовил следующий. Худо пришлось бы Орму, но он умудрялся уворачиваться. Движения старика были немыслимы для живого, состоящего из мышц и костей, скрепленных обычным способом. Казалось, что под алой мантией вовсе нет человеческого тела, и ее, пустую, треплет и кидает яростный ветер.