— И это только десять утра! Что же будет дальше? — Дамиан устало опустился в кресло, потирая переносицу. Впереди его ждал целый ворох бумаг, неаккуратной стопкой разложенный на столе. — И где же тебя носит, помощник?

Спустя несколько минут мужчина уже вовсю зачёркивал строки в пергаментах, периодически качая головой в удивлении: «И как можно было додуматься написать такую чушь?»

Стопка проверенных работ постепенно росла, грозя перевернуться, когда в дверь громко постучали.

***

Дамиан

— Кто там?

Ответа не последовало, зато дверь приоткрылась, и в неё быстро впорхнула женщина, принеся с собой приторный запах лавандовых духов.

— Дами, милый, я так соскучилась! — не дожидаясь ответа, она подошла к столу, забрала из руки опешившего мужчины перо и положила его рядом.

— Почему секретарь не доложил о твоём визите, Изабелла? Или ты снова отправила его за стаканом воды и прошла, пока того не было на месте?

— О, я просто подумала, что тебе необходимо развеяться! Весь день сидеть с этими скучными бумажками просто невыносимо, — она говорила быстро, жестикулируя руками и одновременно медленно усаживаясь на краешек дубового стола.

Дамиан поморщился, когда поток слов превратился в лавину звуков, что грозила полностью затопить его сознание. Никогда раньше ему не было настолько неприятно от звука голоса своей пассии. Сейчас же хотелось попросить её говорить тише и безо всяких этих «охов» и «ахов».

В какой-то момент вдруг осознав, что она рассказывает ему о цвете шляпки своей подруги, Дамиан резко встал из-за стола и отошёл к окну. С удивлением отметил, что её речь не прервалась ни на секунду и всё так же лилась без остановки.

Сквозь стекло он смотрел на гуляющих студентов, отмечая вновь сформировавшиеся парочки и мысленно ставя себе заметку обратить внимание на их успеваемость. Он ещё помнил те времена, когда и сам носил учебную мантию — как только появлялся намёк на серьёзные отношения, то на учёбе временно ставился крест вплоть до расставания, и так по кругу. А во время практики и дипломной личная жизнь стандартно ставилась на паузу, дабы не портить отметки.

Он всё стоял и размышлял, как докатился до того, что женщина в его присутствии говорит о своих подругах, когда внезапно стало тихо, а позади послышались приглушённые ворсом ковра шаги.

— Дами, сладкий! — Изабелла нежно обвила руками его торс, а пальчиками игриво пробежалась по животу, вытаскивая из-за пояса брюк рубашку.

Уверенный, что сейчас тело привычно откликнется на такую ласку, он даже приготовился притормозить её. Но, как ни странно, никакой реакции не последовало. Немного щекотно, но не более того. Да и мысли остались кристально чисты, безо всякой постельной ерунды.

Немало удивлённый, он развернулся, встав лицом к своей любовнице, и глядя прямо в её глаза, наклонился поцеловать. Губы терзали губы, иначе это не назвать — но никакого удовольствия. Лишь слабый стон Изабеллы, что повисла в его руках, вызвал хоть какую-то эмоцию, и то это был еле сдерживаемый смех.

— Белла, прекрати, — он перехватил её руки, что уже тянулись к застёжке на брюках, и немного отстранился.

— Какой ты всё-таки скучный, Дами! — она капризно надула губы с размазанной по ним ярко-красной помадой. — Мы столько лет с тобой вместе, а ты всё такой же.

— Какой же? — впервые уловил обиду в её тоне. Обычно лёгкая и весёлая, она не давала даже намёка на недовольство.

— Помешанный на своих студентах! — Белла махнула рукой прямо по бумагам, что лежали на столе, отчего те рассыпались по гладкой поверхности.

— Если ты забыла, то я ректор этой академии. И это моя прямая обязанность — быть, как ты выразилась, помешанным на них. Мне за это платят.

Он не стал говорить, что любит свою работу и задерживается допоздна не только потому, что его никто не ждёт дома. Ещё в начале отношений договорившись проживать раздельно, они так и не смогли перейти эту невидимую черту. Пять долгих лет встречались лишь по выходным и праздникам, до сих пор редко выходя вместе в свет.

За какую-то долю секунды в голове всплыли все яркие моменты отношений, и Дамиан с горечью осознал, что того трепета, что будоражил кровь в первые годы знакомства, больше нет. Да и можно ли вообще называть происходящее между ними отношениями? Так, физиология, способ снять стресс, не более.

Решение пришло быстро:

— Больше не стоит приходить ко мне. На этом всё.

— Что? — она непонимающе хлопала ресницами, что почти касались бровей.

— Нам надо расстаться, — он не был уверен, что говорит всё правильно, сказывалось отсутствие опыта в таких делах. Но знал точно — если не закончит эти отношения сейчас, то пожалеет впоследствии. Всё внутри бунтовало и бурлило при мысли о продолжении встреч с Беллой.

— О, великие драконы, только не говори мне, что я впустую потратила на тебя столько времени, и сейчас ты меня бросаешь после того, что между нами было? — Белла пристально смотрела на мужчину, но не было в этом взгляде и капли горечи. Лишь досада от несбывшихся надежд.

Внезапно Дамиану всё в ней показалось фальшивым: и белоснежные волосы, закрученные в мелкие кудряшки, и нарочито длинные ресницы, что делали глаза по кукольному большими. И даже красное платье с расстёгнутыми сверху пуговицами сейчас смотрелось на ней нелепо.

Положение спас его секретарь Фредерик. Он без стука открыл дверь, заставив Беллу отскочить от стола на приличное расстояние.

— Господин ректор, вас хотят видеть… — Дамиан кивнул ему, и секретарь бесшумно покинул кабинет.

— До встречи, Дами, — Белла протянула было руки для поцелуя, но под строгим взглядом мужчины стушевалась и повернулась к выходу.

— Прощай.

В дальнейшем день прошёл как обычно: встречи с попечителями, лекции, работа с документами и подготовка к практикумам. Иногда ему казалось, что не будь этой бумажной волокиты, он успевал бы намного больше. Но от неё никуда не деться, и приходилось отправлять в министерство множество исписанных листов пергамента, чтобы они осели на столе какого-нибудь секретаря.

Смета затрат для обновления инвентаря была сделана и проверена несколько раз. Он уже был готов погасить светильник и отправиться к себе в комнату, как неожиданно в дверь постучали.

***

Дамиан

Дамиан посмотрел на часы, они показывали половину одиннадцатого.

Громкий требовательный стук повторился, и ректор нехотя подошёл к двери.

— Неожиданно, но прошу, — он посторонился, пропуская поздних визитёров.

Первой зашла новенькая, Лина, опасливо озираясь по сторонам. За ней уже смелее, но также медленно двигался Герман, и завершала процессию сама Белинда Джефферсон.

Почему-то тот факт, что они явились вместе, неприятно кольнул.

— Господин Герц, Дамиан, — профессор по зельеварению прошла вглубь кабинета и сразу же взяла слово. — Это вопиющее нарушение правил академии. Я прошу, нет — требую наказать их!

— Больше фактов, Белинда. Наказать за что? — Дамиан чувствовал себя слишком уставшим за сегодня, чтобы тратить на разборки больше времени, чем это необходимо.

— Они были в коридоре вдвоём после сигнала к отбою. И ещё неизвестно, чем занимались ДО этого, — она многозначительно поиграла бровями, сделав акцент на этом «до».

— Не буду спорить, нарушение комендантского часа я рассмотрю. А вот чем студенты занимаются в свободное время, остаётся на их усмотрение. Если это, конечно, не противоречит Уставу академии. Герман?

— Я учил Лину вызывать магический огонь. В коридоре было пусто, я держал всё под контролем до появления профессора, — парень был спокоен и уверен в своей правоте.

Дамиан не мог его судить за это. Покровительство императора играло свою роль и давало определённые поблажки. И одна из них — личное заступничество ректора в случаях, если это не грозило потерей репутации.

— Герман, напомню тебе, что практические занятия проводятся в специальных комнатах. Уж ты-то должен это знать, — Дамиан с неохотой вернулся за свой стол. — Неделя отработки в зверинце за нарушение пункта пятого Устава, и ещё неделя за двадцать пятый.