— Три дня прошло, Веся! Нельзя так! — подружка, кажется, злилась не меньше магика. Еще и твердила постоянно, что это Веша специально сама от него бегает, разве не глупости? — Ну, вот, опять ушел. Ох, Веся…

Ведунья лишь взгляд отводила. Стыдно было перед ним…

***

— Пойду водички наберу для чая! — крикнула Веська Косте. Та перед сном умывалась, ванная занята оказалась, но в конце коридора имелась общая ванная комната. Прихватив чайничек со специальной нагревающей подставки, девица вышла из комнаты.

Ванная оказалась свободной. Напевая песенку, дабы рассеять тишину, она быстро набрала воды и осторожно выглянула в коридор. С недавних пор в вечернее время вне комнаты Веша ощущала себя не слишком безопасно.

— И долго ты будешь от меня бегать? — голос, раздавшийся со спины, заставил подскочить. Крепкие пальцы ухватили чуть повыше локтя, утягивая в нишу за одним из гобеленов. Здесь было темно, но светящиеся глаза магика рассеивали мрак. Веська оказалась зажата меж ним и стеной, сжимая в руках полный воды чайник.

— Я не бегаю, — совестно отозвалась ведунья. Кажется, она попала в западню неловкости и смущения. К разговору сейчас она явно была не готова…

— Оно и видно, — глаза, мерцающие во мраке желтизной, подозрительно сощурились. — Просто шарахаешься от меня после уроков, сбегаешь, завидев в коридоре и поспешно заканчиваешь трапезу, едва я появляюсь в столовой.

Тон магика звучал слегка насмешливо, в то время как самой Весе было не до шуточек. Сердечко грозилось вот-вот выскочить из груди. Кажется, даже вода в стиснутом в руках чайничке колыхалась в такт его биению.

Она потупилась, не зная, какие слова подобрать. Стало мигом ужасно неловко. Так даже когда он ее целовал не бывало.

— Опять отворачиваешься? — прохладные пальцы легли на девичий подбородок, заставляя поднять лицо.

— Мне… мне стыдно, — запинаясь, призналась девица. Лесьяр тихо хмыкнул в ответ.

— За то, что другому поцелуй подарила?

— Ничего я ему не дарила! — возмутилась Веся в ответ, — это вообще все случайно вышло! У меня даже и в мыслях не было! Ну да, играли мы. Думала, в щеку его чмокнуть, да и все. По-дружески. И ему потом все объяснила!

— А мне почему объяснить сразу не решилась? — странным казалось, что магик столь спокоен, такие вопросы задавая.

— Не решилась?! — девица еще пуще взвилась. Сама уже шипела, точно змея, да яростью в глазах полыхала. — Ты меня разве слушал!? Обвинял токмо! А как я тебе что доказывать должна, когда ты себе в голове всю картину обрисовал! Арьян, Игнат! Меня еще и виноватой выставил! — Она пихнула его чайником в грудь, расплескивая воду. Кажется, часть ее и вовсе на Лесьяра плеснулась, а сам он даже шаг назад сделал. Собралась уж разозленная прочь из ниши выйти, как пальцы цепкие за плечи ухватили. К стене так притиснул, что весь воздух из груди вышибло. Чайник полетел на пол с глухим звоном, а Лесьяр в ее губы с силой впился. Яростно, зло, царапая зубами, сжимая ее всю в своих руках, точно хотел ее целиком в себя вобрать. А Весенья, сперва растерявшись, осоловела, талой водицей в его руках растекаться принялась. Но едва сознание ее разуму коснулось, как и сама в его плечи впилась.

“Вот как, значит?” — он буквально клеймил ее сим поцелуем, высказывая всю отчаянную ревность, которая его глодала все это время.

Девичьи пальчики вверх к его шее поднялись, в волосах седых на затылке запутываясь хаотично. Она задыхалась… Еще ни разу он не целовал ее столь яростно.

Тьма вокруг сгустилась, стирая очертания ниши, оставляя лишь желтые глаза, пронзающие ее своим светом.

— Ты — моя, — с трудом оторвавшись от девичьих губ, тяжело прошептал магик. — И целовать тебя дозволено только мне.

— Твоя, — выдохнула ему в тон. — И мне никого больше не надобно.

Прижал к груди, вдыхая запах медвяных волос. Поправил ей растрепанные пряди, снова в лицо девичье заглядывая. Мрак отступил.

— Прости… за ревность эту глупую. Давно я ни к кому так привязан не был. Отвык, что такое, когда кто-то дорог тебе.

Веся кивнула, тронутая его откровением и еще крепче в объятиях сжимая.

— И я тебя тогда не испугалась вовсе… — проговорила едва слышно. — Ты во мраке окруженный и с этой твоей улыбкой еще…еще красивее становишься.

— Что? — хохотнул он удивленно.

— Ничего, — смущенно, она спрятала лицо в складках его мантии.

— Ты не перестаешь меня поражать, пичужка, — он чмокнул ее в макушку, — А теперь беги, пока подружки не потеряли.

Веська угукнула в ответ и уже шагнула в сторону, когда он опять ее перехватил и снова поцелуем в губы впился.

— Доброй ночи, Весенья, — с трудом отрываясь, теперь уж сам к выходу ее толкнул.

Точно во хмелю, Веська лишь с третьего раза сумела чайничек подобрать. Обернулась к нему, хихикнув, и вышла из ниши. В коридоре по-прежнему пусто было. А ей теперича еще раз пришлось за водой идти.

***

— Тебя только за смертью посылать, Моесиловна, — фыркнула соседка, когда Веся в комнату зашла. Костя сидела на пуфе перед большим зеркалом и мягкой щеткой расчесывала влажные после мытья волосы.

— Так-так-так, — протянула девица, увидав ведунью в отражении, — а что это у нас глаза так блестят, и губки припухшие? Никак с жанихом своим примирилась, — ехидно подначила соседушка.

Веся губу прикусила, пытаясь улыбку спрятать, но та упорно на лицо лезла. Пришлось кивнуть.

— Ну, наконец-то, — всплеснула руками подруженька, — а то ладно ты-то, девка неразумная, а он-то! Ему годков-то, почитай под сотню, а все туда же, обидки, ревность…

— Давай взвар пить, — Веська с лицом довольным поставила воду греть.

***

— Ты погляди… какое… Красота же! — Костя буквально прилипла к витринному стеклу. А за ним, на резном деревянном манекене, на радость Благовещенским модницам, красовалось легкое многослойное платье из тончайшего белого кружева. — А рисунок такой, точно сам Карачун снежинками украсил.

— Красивое-то, красивое, а ты на цену взгляни.

— Все ты не Нестанка с небес на землю спускать любишь, — поморщилась Костя.

— Тут и спускать не надобно. Твоему батьке год торговать потребно, чтоб эдакое платьишко тебе прикупить.

— Ой, ну тебя, все настроение испортила, — фыркнула на нее подружка.

Такие перепалки между ними были нередки, потому Весенья уже и внимания на них не обращала. И ежели Костя свой взор обратила на пышные юбки, то Весе по душе пришлось иное — легкое, летящее, с длинным шлейфом, украшенное синими камешками по подолу.

Со всем тщанием запомнив детальки, Веська пошла следом за подружками к другой лавке. Они решили сперва Нестанке и Косте платья прикупить, а потом уж и ее цветок раскрыть.

В итоге все выходные по городу бегали в поисках платьев, лент, туфель и прочих девичьих вещичек. Предстоящий бал взбаламутил разумы всего женского населения академии. Даже нависшая угроза, старые похищения и царские стражники на территории терема как-то отошли на второй план. Словно бы все отчаянно жаждали глотнуть радости в этой напряженности.

Вечером второго выходного они все собрались в комнате Веси и Кости. Даже Бажен и близнецы пришли посмотреть на русалочий подарок. Мальчишки, впрочем, интересовались исключительно магической составляющей.

Веся достала цветок из шкафа, тот сразу засиял, на ее ладонях оказавшись, и будто бы силой залучился.

— Чистая квинтэссенция магии, — выдохнул Умил, завороженно глазея на белые лепестки.

— Расщепить бы его и поглядеть составляющие энергетического плетения… — мечтательно протянул второй мальчишка.

— Вам бы лишь бы что расщепить! — фыркнула на них Костя, шлепая одного из близнецов по руке. Тот уже потянулся к цветку. — Веська, не томи, давай разворачивай.

Весенья улыбнулась им, а после цветок на ладонях к лицу поднесла. Глаза прикрыла, силой тот одаряя. Руки ее свечением окутало, лепестки принялись распускаться и расти, пока не сложились в ворох тончайшей ткани.