Доверие было опасным понятием.

Дом был за много миль отсюда, но я была бы там к ужину. Возможно, если бы я выпила бутылку вина и съела целую пиццу, я была бы достаточно пьяна и сыта, чтобы проспать всю ночь.

Но когда я завела «Нову» и поехала по дороге, я не повернула в сторону Миссулы. Вместо этого я поехала в Клифтон Фордж.

Я даже не была уверена, зачем. Просто мне нужно было… больше.

К тому времени, когда я приехала, было почти темно. Солнце опускалось за горы, и слабое свечение на горизонте окрашивало город в оттенки черного и серого.

Был шанс, что Эмметт был дома, но это был вечер пятницы, и, прежде чем ехать к нему, я решила заехать в «Бетси» на случай, если он зайдет туда после работы. Остановка окупилась.

Оранжевые и синие неоновые огни бара поблескивали на хромированном мотоцикле Эмметта, стоявшем у двери. Я припарковалась, но внутрь заходить не стала. Я ждала, собирая последние силы. А потом на меня нахлынуло спокойствие.

В субботу, после того, как Эмметт ушел из моей квартиры, я была расстроена, зла и обижена. В глубине души я знала, что это был не конец. Он был сегодня.

Сегодня все закончится.

Я была готова к тому, что это закончится.

Может быть, я узнаю правду. Может быть, я уже узнала. Но я хотела знать, что случилось с моим братом, и для этого мне нужна была другая сторона истории. Сторона Эмметта.

Музыка кантри приветствовала меня, когда я распахнула дверцу машины. Мужчина в джинсах и фланелевой рубашке на пуговицах заходил внутрь, мы с ним встретились у входа.

— Привет. — Он наклонил голову, открывая мне дверь. — Как дела?

— Хорошо. — Я даже не удостоила его взглядом, хотя почувствовала, как его взгляд скользнул по моей темно-серой атласной блузке и черным облегающим брюкам.

— Ты с кем-то встречаешься сегодня вечером? Я бы с удовольствием купил тебе вы…

— Не заинтересована.

Был только один мужчина, с которым я хотела поговорить сегодня вечером.

Оказавшись внутри, я повернулась к бильярдным столам. Группа мужчин сгрудилась вокруг стойки с киями, у каждого в руках было по бутылке пива. Но Эмметта не было. Я сделала шаг к бару, намереваясь присесть, но замерла, когда пара шоколадно-карих глаз поймала мой взгляд.

Эмметт сидел на табурете у стойки.

И он был не один.

Брюнетка стояла между его раздвинутых ног, его колени обхватывали ее бедра. На ней были джинсы, которые облегали ее изгибы, как вторая кожа. А майка облегала грудь. Ее руки были на его предплечьях, блуждая по его татуировкам.

Это были мои руки, для прикосновений. Это были мои татуировки, для изучения.

Он смотрел на меня из-за ее плеча, женщина была настолько невысокой, что даже сидя он казался выше.

Она наклонилась, чтобы что-то прошептать ему на ухо.

Должно быть, он что-то проворчал в ответ, потому что его грудь поднялась и опустилась, затем он поднес одну из рук с бутылкой пива к губам.

Лучше пусть это будет единственное, чего, черт возьми, коснуться его губы сегодня вечером.

Я не имела на него никаких прав. Не после того, что сделала. Но волны горькой ревности, разлившейся по моим венам, было достаточно, чтобы я заставила себя успокоиться. В противном случае, я бы подошла и вырвала волосы этой брюнетки с корнем.

А если он трахнул другую женщину…

Мой желудок скрутило. Было больно наблюдать, как он наблюдает за мной, в то время как другая женщина обвивает руками его шею.

Он не сводил с меня глаз, когда она поднялась на цыпочки и приблизила губы к его уху.

На мгновение я была уверена, что он повернется и поцелует ее. Что он позволит ей завладеть своими губами, пока я смотрела.

Я не отвела взгляд.

Это была моя вина, а не его, и я буду отвечать за последствия.

Я затаила дыхание, мои руки дрожали, когда она прижалась к нему всем телом. Нравилось ли ему ощущение ее грудей на своей груди? Нравился ли ему аромат ее духов и ласка ее рук?

О, боже. Меня вот-вот стошнит.

Я с трудом сглотнула, за долю секунды до того, как выбежать из бара, когда Эмметт встал так резко, что это оттолкнуло брюнетку.

Она споткнулась и упала бы, если бы он быстро не подхватил ее за локоть, чтобы поставить на ноги. Она уставилась на него снизу вверх, на ее красивом лице отразился шок.

Он не стал давать ей объяснений. Он просто прошел мимо нее и направился в мою сторону.

Я стояла на своем, не сводя с него глаз. Чтобы удержать их, мне пришлось вздернуть подбородок, когда он подошел ближе. Он возвышался надо мной. Его запах наполнил мой нос, и я глубоко вдохнула, думая о том, как скучала по нему на прошлой неделе.

— Ты позволил ей прикоснуться к тебе, — выпалила я. Мило, Нова. Возможно, мне следовало начать с чего-то другого.

Его ноздри раздулись.

— С кем я трахаюсь — не твое дело. Больше нет.

— А ты…

— А я что?

Я сглотнула, ненавидя себя за то, что собиралась спросить, но я должна была знать.

— Ты трахал ее? Или кого-нибудь еще?

Он уставился на меня, его глаза были полны такой ярости, что я словно увидела другого человека. Но он, должно быть, услышал отчаяние, муку в моем голосе, потому что коротко бросил:

— Нет.

Воздух вырвался из моих легких.

— Туз.

— Эмметт.

— Эмметт, — прошептала я.

— Чего ты хочешь, Джун?

Джун.

Все мое самообладание пошатнулось. Он знал, конечно, он знал. Я уже неделю знала, что ему известно мое настоящее имя. Но я не хотела быть Джун, особенно с Эмметтом.

— Джун, верно? — Он наклонился ближе.

— Да.

Он выпрямился и скрестил руки на груди.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хочу знать правду.

Он усмехнулся.

— Не я здесь лжец. Нова.

Мои плечи поникли.

— Мне… мне…

— Жаль? Да. Я слышал тебя в прошлые выходные. — Он покачал головой, затем протиснулся мимо меня, направляясь к двери.

Он оставил меня. Снова.

Я сделала глубокий вдох, а когда подняла глаза, брюнетка пристально смотрела на меня с того места, где ее оставил Эмметт.

Могла ли она сделать его счастливым? Мог ли он полюбить ее? Могла ли она дать ему будущее? Она была настоящей. Ей не нужно было лгать о своем имени или своей семье. Ее самой большой неосторожностью, вероятно, была кража блеска для губ в магазине в старшей школе.

Она была всем, чем не была я.

Мой отец, вероятно, убил отца Эмметта. Его отец определенно убил моего брата.

Не было такого больного мира, где это могло бы сработать между нами. Здесь не было искупления, не для меня, женщины, которая месяцами обманывала его во всем.

И все же я цеплялась за надежду, что, может быть…

Никакого «может быть» не было. Когда я уже вобью это себе в голову?

Ответом было вернуться домой. Следующим планом было начать свою жизнь сначала. Мой отец, в конце концов, отомстит «Тин Джипси», и, возможно, они этого заслуживают.

Но, возможно, и нет.

И я должен была знать.

Я оторвала взгляд от брюнетки, повернулась и вышла на улицу. Я ожидала увидеть пустое место там, где стоял мотоцикл Эмметта. Я ожидала, что подъеду к его дому и буду часами колотить в дверь, пока он не впустит меня.

Вместо этого он был там верхом на своем «Харлее». Ожидая.

Он натянул куртку, кожа облегала его массивные руки. Эмметт дернул подбородком, завел двигатель и с ревом выехал с парковки.

Как и в нашу первую ночь вместе, я села в свою машину.

И последовала за ним домой.

Эмметт

— У тебя есть куртка? — спросил я, когда Нова вылезла из машины. Христос. Меня действительно волновало, не замерзнет ли она? Да.

Она моргнула, посмотрела на дом, а затем снова на мое лицо.

— Эм… да.

Она подошла к заднему сиденью машины и схватила блейзер, быстро надевая его.

Я не впущу ее в дом не только потому, что не доверяю ей, но и потому, что там была чертова катастрофа. После недельного запоя мой дом был разгромлен. Повсюду были разбросаны пивные банки и бутылки из-под ликера. В моей гостиной пахло старой пиццей, а в спальне — грязной одеждой.