Выражение горя на ее лице было почти невыносимым. Но ей нужно было знать.

Если она преследовала нас, чтобы отомстить за своего брата, тогда она должна знать правду. Она должна знать, кто заслуживает наказания.

— Это был я.

Нова

Слезы градом катились по моему лицу. Шины «Новы» завизжали по асфальту, и я тоже закричала. Я кричала, кричала и кричала.

Эмметт убил моего брата. Не Стоун, а Эмметт. Папа не должен знать. Друзья Ти Джея, которые были с ним в ту ночь, должно быть, поняли неправильно, потому что, если бы папа знал… Эмметт был бы мертв.

Но Эмметт был жив. И я влюбилась в него.

Я влюбилась в убийцу моего брата. Врага. Все это было слишком тяжело для моего сердца, поэтому я закричала.

Звук был грубым и хриплым. Рыдания сотрясали все мое тело, и с каждым из них приходила мучительная боль.

Я хотела вернуться назад и стереть последний час. Я хотела забыть, что просила правды, и Эмметт дал мне именно ее. Но пути назад не было. Забвения не будет. И когда мои крики затихли в ночи, остались только слезы.

Этому нужно было положить конец.

Было так много лжи. Так много ненависти. Опустошение от этой войны между Цыганами и Воинами было ужасающим.

Это нужно было остановить, пока не пострадал кто-то еще.

Я должна была остановить это.

Часть меня хотела наброситься на Эмметта. Он признался в убийстве Ти Джея. Он мог бы позволить этой лжи продолжаться вечно, и никто бы ничего не узнал. Но он признался, потому что не лгал мне.

Боже, как бы я хотела, чтобы он солгал.

Я прижала руку ко рту, когда вырвался еще один всхлип, мои глаза были так полны слез, что темная дорога впереди была ничем иным, как водянистой полосой черноты, освещенной моими фарами.

— Почему? — прошептала я дороге.

Она не ответила.

— Почему? — Я закричала и ударила кулаком по рулю.

Это было так хреново.

Это было так эпично хреново.

После того, как Эмметт рассказал мне правду, я убежала из его дома. Мне нечего было сказать.

Еще один крик сорвался с моих губ.

Это должно было закончиться.

Я провела рукой по лицу, пытаясь прояснить зрение, чтобы видеть и вести машину. Я с трудом сглотнула, превозмогая боль, затем вдавила ногу в педаль газа. Я направила «Нову» в сторону города и «Клифтон Фордж Гараж». К зданию клуба «Тин Джипси» и всему, что оно собой представляло.

«Арроухед Уорриез» были уничтожены. От них остались только пепел и тлеющие угли. Они были ничем. «Тин Джипси» тоже должны были стать ничем. Если не будет клубов и их зданий, то больше не будет и смертей.

Слезы начали утихать, пока я петляла по городу, мои руки сжимали руль так, что побелели костяшки пальцев.

Это должно было закончиться.

Гараж показался в поле зрения, и высокий забор из сетки-рабицы, окружавший собственность, засветился в свете ближайшего уличного фонаря. Парадные ворота были заперты цепью и висячим замком, что затрудняло вход без ключа.

Я направила «Нову» прямо в центр ворот, осветив их, когда нажала на акселератор. Машина врезалась в ограждение, открывая их и разрывая цепь, как горячий нож масло. Когда я промчалась мимо магазина, вниз по стоянке к зданию клуба, включилась сигнализация.

Мои шины взвизгнули, когда я нажала на тормоз, заскользив к остановке перед широким зданием. Еще одна цепь и еще один навесной замок обернулись вокруг ручек двери клуба. Деревья окружали здание, покрытое темными пятнами. Трава касалась их стволов, стебли отросли и стали ломкими из-за смены сезона.

Я выбралась из машины, не потрудившись заглушить двигатель. Я не задержусь в Клифтон Фордж надолго. Легкий ветерок подхватил прядь моих волос и бросил ее на мое залитое слезами лицо.

Передо мной вырисовывалось здание клуба. Оно плавало в тенях. Выглядело заброшенным и зловещим.

— Пошли вы, — сказала я, мои слова поглотила ночь. — Пошли вы!

К черту «Тин Джипси». К черту «Арроухед Уорриез». Я ненавидела оба эти клуба.

Если «Тин Джипси» не существовало, если их клуба действительно не было, тогда им не нужно было это здание, не так ли? Я нырнула в «Нову» и открыла багажник. Я двинулась без колебаний, без сожаления или угрызений совести, но с всепоглощающей целью достать свои запасы на случай непредвиденных обстоятельств.

Бутановую зажигалку. Глок. Канистру с бензином.

Вполне уместно, что топливо, которое я приберегала для Ти Джея, поможет мне покончить с этим сегодня вечером.

Я засунула пистолет за пояс своих брюк. Я не прикасалась к нему со времени моей последней тренировки на стрельбище в Миссуле, еще до того, как впервые приехала в Клифтон Фордж. Папа настаивал, чтобы мы с Шелби умели обращаться с пистолетом. Я не сомневалась, что она не прикасалась к оружию годами. Не я. Я всегда считала своим долгом регулярно практиковаться.

Затем, держа зажигалку в одной руке и канистру с бензином в другой, я направилась к зданию клуба, поднявшись по двум широким ступеням на бетонную платформу, которая тянулась вдоль всего здания. Надо мной был небольшой выступ. Его карнизы были усеяны шелковистой белой паутиной, которая светилась, как нити серебра в свете фар «Новы».

Окна были грязными, а за их мутными стеклами виднелись листы фанеры. Здание заколотили изнутри, что затрудняло взлом.

Не то чтобы у меня было какое-то намерение заходить внутрь.

Это было деревянное здание. Фундамент был бетонным, и я была уверена, что подвал тоже, но это здание было деревянным, а дерево горело.

Я открыла пластиковую канистру с бензином, пары ударили мне в лицо, когда я отступила на шаг от двери. Затем я прижала канистру к бедру, выставив ее вперед так, чтобы брызги бензина попали на дверь. Капли попали на мои ботинки, но я повторяла это снова, пока дверь не заблестела от жидкости.

Отставив канистру в сторону, я достала зажигалку и поднесла пламя к дереву.

Бензин вспыхнул со свистом, огонь заструился по торцу двери и осветил крыльцо. Я стояла там, наблюдая, как он горит, пока жар не заставил меня отступить на шаг.

Истерический смех вырвался из моей груди. Я подожгла здание клуба «Тин Джипси». О боже, я сошла с ума. Может быть, я не ожидала, что оно начнет гореть. Может быть, я разваливалась на части.

Определенно.

Но осознание того, что я потеряла всякий контроль, не помешало мне схватить свою канистру с бензином и обойти вокруг здания, чтобы повторить свои действия с обливанием бензином и поджиганием на каждом из фасадов здания.

Мои туфли были покрыты грязью, а каблуки покрылись коркой к тому времени, как я добралась до задней части здания клуба. Октябрьская темнота не шла ни в какое сравнение с моим костром, и парковка сияла желтыми отблесками.

Ветер подхватил жар от пламени и донес его до моего лица, когда я возвращалась к «Нове».

Я только что совершила поджог. Последнее место, где я должна была задерживаться, было на месте преступления, но я не могла заставить себя пошевелиться. Я швырнула пустую канистру из-под бензина в сторону здания клуба, затем сжала зажигалку, как оружие, и наблюдала, как горит здание клуба.

Языки пламени танцевали на фоне полуночного неба. Треск и шипение заглушали все звуки, пока отдаленный грохот не достиг моего слуха.

Я напряглась, но не двинулась с места. Я знала, что они придут. Это был только вопрос времени, когда Эмметт найдет меня. Вероятно, тем же способом, которым он выследил меня в Миссуле, скорее всего, через мой телефон. Или, может быть, он получил предупреждение, когда я прорвалась через забор гаража. Какова бы ни была причина, я буду стоять здесь, пока он не придет.

Это был мой пожар. Он не смог забрать это у меня. Он не смог взять этот кусочек мести.

Этот огонь был всем, что у меня осталось.

На парковке загрохотал двигатель, и я оглянулась через плечо, удивленная тем, что увидела не одну, а две фары.

Эмметт.

И Дэш Слейтер.

Я вытащила пистолет из-за пояса и крепко прижала его к боку.