— Он был убит конкурирующим клубом, — сказал Эмметт. — Ублюдки вытащили его из бара и застрелили. Пустив пулю прямо между глаз.

Я вздрогнула. Папа приказал убить Стоуна — возможно, он даже нажал на курок, я не была уверена. Но слышать боль в голосе Эмметта было больнее, чем я ожидала.

Было ясно, что он любил своего отца.

Что ж, я тоже любила своего.

Мы были по разные стороны баррикад в битве, начатой нашими родителями.

— Парень, стоящий за этим, гниет в тюрьме. С меня хватит мести. Сукин сын должен умереть в серой комнате, в полном одиночестве. Я не хочу, чтобы было по-другому.

Я сделала огромный глоток вина, не в силах вымолвить ни слова.

Меня душила ирония.

Эмметт хотел отомстить моему отцу, так же как я планировала отомстить ему.

Эта ночь обещала быть долгой.

Эмметт

— Мои друзья сегодня устраивают барбекю, — сказал я Нове, когда мы сидели на кухонном островке и ели омлет с беконом. — Пойдем со мной.

Ее вилка застыла в воздухе.

— О, я… не могу. Мне нужно работать.

— Сегодня суббота.

— У меня сроки горят. — Она отправила кусочек в рот, пережевывая дольше, чем необходимо.

Я нахмурился и принялся за свою еду. Напряжение прошлой ночи ничуть не ослабло. Во всяком случае, стало только хуже.

Нова все утро поглядывала на дверь. Она чуть было не отказалась от завтрака, но, когда вышла из душа и увидела, что я уже поставил перед ней тарелку, она осталась.

Но в ту минуту, когда посуда окажется в посудомоечной машине, я буду наблюдать, как ее задние фары проносятся по дорожке.

О чем, черт возьми, я думал прошлой ночью? Рассказ о клубе вывел ее из себя. Наверное, потому, что она смотрела это гребаное шоу. «Сыны анархии» и Джекс Теллер могут гнить в аду.

Не то чтобы образ, который они изображали, существенно отличался от того, как жили «Тин Джипси». Возможно, именно поэтому это раздражало меня. Что наш образ жизни, то, чем я дорожил с рождения, превратилось в чистое развлечение.

Мы были преступниками. Убийцами. Мы жили вне закона, и это принесло свои плоды. А именно, жизнь моего отца. Жизнь Дрейвена.

Когда Нова вчера вечером пялилась на мою татуировку, история просто выскользнула наружу.

Чертова ошибка.

Если бы она ела еще быстрее, то подавилась бы.

После того, как мы посидели на веранде, она притихла. Слишком притихла. В ее взгляде была отстраненность.

Даже когда мы легли в постель, и я раздел ее и вошел в нее, она не вскрикнула, когда кончила. Ее нижняя губа была зажата между зубами, а глаза крепко зажмурены, когда ее внутренние стенки стиснули меня.

Лишь на краткий миг после того, как я излил свою разрядку в ее тело, это замкнутое выражение лица исчезло. Но потом она пошла в душ, а когда забралась обратно в постель, с расчесанными и мокрыми волосами, повернулась ко мне спиной. Обычно она спала, свернувшись калачиком у меня под боком, положив голову на изгиб моего плеча.

Я снова притянул ее к своей груди, и, хотя она не вырывалась, ее плечи были холодными.

Все потому, что я не мог держать свой чертов рот на замке. О клубе. О папе. Я хотел, чтобы она узнала обо мне и моей истории. Я хотел, чтобы она познакомилась с моими друзьями. Я хотел, чтобы она перестала быть секретом.

Сегодня этого не произойдёт. Потому что ей нужно работать.

Да, точно.

Завтрак больше не казался привлекательным на вкус, поэтому я встал со стула, выбросил остатки и сполоснул тарелку.

— Туз.

Эмметт. Почему, черт возьми, она не могла называть меня Эмметтом?

— Я не думала, что у нас такие отношения, чтобы знакомится с друзьями, — сказала она.

— Забудь об этом, — отрезал я, не оборачиваясь к ней и слишком сильно открывая посудомоечную машину.

— Ты расстроился.

— Да. — Я был ее приятелем по перепихону и не более того. Она могла спать в моей постели, но не встречаться с моими друзьями. Моей семьей.

— Я пойду. — Она отнесла свою тарелку в раковину и остановилась рядом со мной.

Я выхватил тарелку у нее из рук, сполоснув и ее тоже. Затем принялся за сковороду на плите, оттирая ее сильнее, чем это было необходимо.

Она вздохнула, но не сказала ни слова, направляясь к входной двери, стук ее каблуков был подобен удару молота в грудь, когда она уходила.

На днях я услышу этот звук в последний раз.

Возможно, сегодня был тот самый день.

Может быть, сегодня и должен был быть тот самый день.

Я оперся руками о столешницу, глядя в окно над раковиной и на деревья. Это были те же деревья, за которыми мы наблюдали с веранды каждый вечер. Вдалеке заурчал двигатель, слишком быстро затихая.

— Черт. — Я провел рукой по бороде.

Я влюблялся в нее. Я видел, как мои друзья делали то же самое, наблюдая издалека. Лео даже не осознавал, что влюблен в Кэсс, пока я не упомянул об этом.

Не было смысла отрицать это самому.

Я влюблялся в Нову.

Возможно, я уже влюбился. А она даже не использует мое гребаное имя.

Часы на микроволновке показывали, что было только восемь. Барбекю у Скарлетт и Люка должно было состояться не раньше трех. Поэтому я отправился в свой домашний тренажерный зал для жестокой тренировки, в течение часа поднимая тяжести, прежде чем выбиться из сил избивая грушу. У меня были ободраны костяшки пальцев, когда я пошел в душ, а затем отправился в офис, чтобы провести несколько часов за своим ноутбуком.

Искушение заглянуть в жизнь Новы было настолько сильным, что через пару часов мне пришлось выйти из дома, чтобы оказаться подальше от своих компьютеров, прежде чем я нарушу это доверие. Конечно, она никогда не узнает, но я не смог бы с этим жить. Любопытство сводило с ума, поэтому я сделал то, что делал всегда, когда был в дерьмовом настроении.

Я отправился в долгую и быструю поездку.

Заставить себя съехать с дороги стоило таких усилий, что я опоздал к Скарлетт и Люку на час. Все ждали меня на их просторной веранде. Скарлетт и Люк добавили ее вскоре после того, как поженились.

Все женщины улыбнулись, когда я вошел на вечеринку. Парни встали, хлопая меня по плечу, в то время как Люк протянул мне пиво. Сыновья Дэша и Брайс бросились мне в ноги, каждый из них был одет в толстовку «Клифтон Фордж Гараж», чтобы защититься от осеннего холода. Потом были младенцы, укутанные и лепечущие.

Нова вписалась бы сюда.

Брайс, Женевьев, Пресли, Скарлетт, Кэсс… Они бы втянули ее в свой круг и крепко обняли.

Вот только ее здесь не было. И никогда не будет.

Мы были просто перепихоном.

— Ты в порядке? — спросил Дэш, стоя рядом со мной, пока продолжались три разных разговора.

— Нет. — Я сделал большой глоток пива. От лжи Дэшу, любому из моих друзей, у меня мурашки бежали по коже, поэтому я дал ему честный ответ. И поскольку мы так долго знали друг друга — сражались, работали, убивали бок о бок, — он не просил большего.

Дэш чокнулся горлышком своей янтарной бутылки с моей, молчаливо предлагая, что, если я захочу поговорить, он будет рядом.

— Эмметт, ты мне нужен. — Пресли сидела на одном из уличных диванов, прижавшись к Шоу, в то время как он одной рукой обнимал ее за плечи, а другой баюкал их сына Нико.

— Нужен для чего?

Она похлопала по сиденью рядом с собой.

— Планы на день рождения.

Я застонал, но подошел, чтобы сесть рядом с ней. Пресли ненавидела свой собственный день рождения и годами не позволяла нам праздноватьего. С тех пор, как Скарлетт приехала в Монтану, все изменилось. Сестры-близнецы запланировали грандиозную вечеринку на свой последний день рождения, и, очевидно, вечеринка предназначалась не только для них одних.

После шел день рождения Кэсс. А мой был следующим.

— Ты хочешь устроить вечеринку у себя дома? — спросила Пресли. — Значит, тебе не придется ехать домой на машине?

— Или мы могли бы просто подвезти его, — сказал Шоу.

— Да, но это не одно и то же.