Я положил хобот на алтарь с такой осторожностью, словно это была не проклятая вещь, а хрустальная ваза. Альдур начал читать заклинания, его руки порхали в воздухе, создавая сложные магические узоры.

— Сколько это займёт времени? — спросил я, глядя на Катарину, лицо которой было мертвенно бледным.

— Зависит от того, как глубоко сидит проклятие, — отозвался маг, не отвлекаясь от своих манипуляций. — Иногда это несколько минут… а иногда несколько дней.

— Замечательно, — пробормотал я, чувствуя, как от всего этого начинает болеть голова.

Катарина, видимо, чувствовала то же самое, потому что её глаза медленно закрывались, и она всё больше облокачивалась на стену.

— Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал я, подходя ближе.

Она лишь кивнула, не в силах сопротивляться сну. Я опустился рядом с ней, наблюдая, как Альдур продолжает свои заклинания, и ловя себя на мысли, что это всё начинает походить на какую-то странную и нелепую сонную грёзу.

Минуты тянулись, казалось, бесконечно. Альдур продолжал свои заклинания, а я смотрел на хобот кентавра, словно это был оживший кошмар. Что-то шевелилось внутри этого артефакта, и я не знал, что это такое, но ощущал это всем своим существом.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, старик, — пробормотал я себе под нос, ощущая, как усталость накатывает всё сильнее.

Именно в этот момент хобот вдруг начал светиться. Сначала слегка, а потом ярче, ярче…

Хобот кентавра начал светиться всё ярче и ярче, как ёлка, которую кто-то забыл выключить с прошлого года. Я на всякий случай сделал шаг назад, прикрывая собой Катарину, а Альдур, напротив, шагнул ближе, протянув руки, словно собирался обнять артефакт.

— Что-то мне это не нравится, — пробормотал я, не спуская глаз с хобота. — Как думаешь, он сейчас взорвётся или просто попытается нас проклясть ещё разок?

Катарина, приоткрыв один глаз, хрипло рассмеялась.

— Если честно, не удивлюсь ни тому, ни другому. Я уже устала гадать, когда что-то в этой истории пойдёт не так.

— О, это просто световой эффект! — с радостной улыбкой заявил Альдур, будто ему на колени села кошка, а не магический артефакт, способный свести с ума всех в радиусе нескольких километров.

— Ну да, — я покосился на Катарину. — Сейчас артефакт заиграет музыку, мы все пустимся в пляс, и на этом всё закончится.

— Важен правильный настрой, молодой человек, — Альдур прищурил глаза, глядя на меня так, будто пытался вычитать моё будущее по морщинам на лбу. — И, да, кое-что вылезти всё-таки может, но вы не волнуйтесь, это совершенно нормальный процесс.

Я открыл рот, чтобы спросить, что именно он считает нормальным, но тут хобот вздрогнул, словно кто-то внутри него начал пытаться выбраться наружу. Альдур немедленно начал наговаривать очередное заклинание, с той скоростью и страстью, как будто прочитывал его в последний раз.

Хобот вздрогнул ещё раз, затем вдруг замер и погас, словно кто-то решил выключить его на ночь.

— Вот и всё, — радостно вздохнул Альдур, вытирая пот со лба. — Вы просто не представляете, насколько сложный был процесс!

— Ага, сложный, — я скептически осмотрел хобот. — Что ж, если всё так просто, может, вы и с остальными проблемами в моей жизни разберётесь заодно?

Маг лишь хмыкнул, поднимая хобот с алтаря и заворачивая его в свою старую потрёпанную накидку.

— Теперь этот артефакт безопасен. Нужно лишь найти способ его уничтожить, но это уже за пределами моих возможностей. Я бы предложил бросить его в самое глубокое озеро, которое сможете найти.

— Бросить? — вмешалась Катарина, откладывая в сторону свою раненую руку. — Вы же сами говорили, что этот артефакт слишком опасен, чтобы его просто выбросить!

— О, моя дорогая, я говорю это про всё, что хоть немного светится, — улыбнулся Альдур. — Но если быть честным, то настоящий вред он может причинить только в руках опытного мага, а такие нынче редкость.

— Интересно, сколько таких артефактов валяется в мире, просто дожидаясь своего часа? — пробормотал я, бросая на хобот подозрительный взгляд.

— Достаточно, чтобы обеспечить меня работой до конца жизни, — ответил Альдур, явно довольный собой и, вытерев пот с лица, начал было объяснять, как искусно он обезвредил "хобот кентавра", но внезапно его прервал грохот снаружи башни. Раздался низкий, как раскат грома, звук, и вся башня начала трястись.

Альдур, нахмурив брови, подошёл к окну и выглянул наружу. Его лицо сразу же вытянулось от удивления.

— Эмм… господа, у нас гости, — пробормотал он, нервно потирая подбородок.

— Гости? — переспросила Катарина, всё ещё ослабленная от раны, но нашедшая в себе силы приподняться. — Какие гости?

Не успел Альдур ответить, как в дверь постучали. Нет, не постучали — дверь так треснула, что вся башня чуть не сложилась пополам. Я потянулся к мечу, но тут дверь распахнулась, и в проёме показались массивные фигуры.

Это были кентавры. Настоящие, огромные, с копытами, и грозными выражениями на лицах. Их предводитель был особенно впечатляющим — ростом с три человеческих роста, с массивными мускулами и длинными, развевающимися на ветру волосами, которые непонятно каким образом остались сухими даже в штормовую погоду.

— Хм… не каждый день к нам заглядывают такие гости, — проговорил я, отходя в сторону, чтобы кентавры могли пройти внутрь. — Чем обязаны такому визиту?

— Я — Гром-На-Копытах, предводитель клана Кентавров, — произнёс их лидер, его голос был как раскат грома, но вежливый, что меня немного успокоило. — Мы пришли по одному очень важному делу.

— Мы не подписывали никаких договоров, — начал было Альдур, явно пытаясь скрыть свой страх за маской дружелюбия.

— Нас не интересуют ваши договоры, — прервал его Гром-На-Копытах. — Мы пришли за своим.

— За своим? — переспросила Катарина, нахмурившись. — Что вы имеете в виду?

Кентавр вскинул голову, и его взгляд упал на свёрток, который я держал за спиной. Я невольно сжал его покрепче, но тут же осознал, что это глупо — если они захотят, то отнимут его у меня в два счёта.

— Это мой хобот, — произнёс кентавр так спокойно, будто говорил о забытом зонтике. — Его у меня украли много лет назад. Я чувствовал его, чувствовал, что он был в чужих руках и что он творил зло. Несколько дней назад я почувствовал мощный всплеск энергии хобота в горах у "Чёрных пик". Я шёл по его следу, не жалея ни времени, ни сил.

Но теперь я здесь, чтобы забрать его и положить этому конец.

Я моргнул несколько раз, пытаясь осмыслить услышанное.

— Хобот… ваш? То есть, вы хотите сказать, что… это буквально ваш хобот? — пробормотал я, замечая странное соответствие: у этого парня не хватало одного существенного органа.

— Именно так, — кентавр кивнул. — Он был украден магами давным-давно. И я искал его с тех пор. Теперь я чувствую его силу. Он здесь.

— Ой, — произнёс я, чувствуя, как во рту пересохло. — Ну что ж… рад видеть, что вы наконец-то воссоединились… эээ… с частью себя.

Катарина с удивлением посмотрела на меня, а потом на кентавра.

— И что теперь? — спросила она, по-прежнему не отпуская рукоять меча. — Каковы ваши намерения?

— Я хочу забрать его, чтобы больше никто не смог использовать его в зловещих целях, — ответил Гром-На-Копытах. — Мы готовы заплатить вам за это золотом. И я клянусь на всех четырёх копытах, что теперь он будет в безопасности, и я не позволю ему снова попасть не в те руки.

Я быстро обменялся взглядами с Катариной. Мы оба понимали, что сражаться с кентаврами было бы чистым безумием, особенно в нашем состоянии.

— Золото? — Катарина прищурилась, изучая предводителя. — И сколько именно вы готовы предложить?

— Столько, сколько нужно, чтобы компенсировать все неудобства, которые вам доставил мой хобот, — сказал кентавр, слегка нагнув голову.

Я улыбнулся, глядя на Катарину.