В этот и другие дни волки издалека провожали бабку Евдокию взглядами. Иногда, они начинали выть при ней то ли рассказывая свои волчьи баллады, то ли отгоняя чужие семьи от своей территории. Никогда не подходили близко.

Моя бабушка настолько привыкла к ним, что перестала их бояться. Они и вправду мирно существовали. Бабушка не мешала ии охотиться на лосей и другую дичь в лесу, они не мешали ей заниматься своим делом — обучением детишек.

Ей хватило ума не пытаться подкармливать их и помнить, что волк все таки дикий зверь, который может напасть и убить человека.

Правда волк делает это редко. Обычно в целях самообороны и или когда наступало голодное время.

Ближе к середине осени дни стали короче и темнело намного раньше.

Евдокия не видела стаю Ивана да Марьи и не ощущала их присутствие уже пару недель, а может и больше. Точнее сказать сложно она не запоминала в это не было нужды.

Она уже свыклась с их отсутствием, решила что они ушли охотиться на другую территорию.

Но в один из дней вернувшись в свое село, она увидела, как несколько теней, одна за другой метнулись к колхозному коровнику.

Не долго думая, она отправилась к женщине председателю, предупредить. Хорошо, что председатель у себя в контре была не одна, а сидела с бухгалтером. Евдокия рассказала, что видела волков на окраине, но от нее опять отмахнулись, мол, везде тебе волки мерещатся.

Бабка моя пожала плечами, не побоялась и отправилась в сторону коровника, чтобы предупредить, тех кто живет рядом и держит дома другую скотину.

Но было поздно. Дойдя до крайнего дома она увидела, что во дворах и у коровника на недавно выпавшем бело снегу, валялись истерзанные и порезанные волками на куски домашние животные.

Евдокия посмотрела в сторону леса. Ночь была безоблачной и прозрачной. Большая круглая луна лежала на вершинах дальних елей, словно опираясь на них.

Мелкие звезды рассыпались на черном небе. Волчий вожак, стоял на заснеженном пригорке, и, подобравший закинул наверх голову разглядывал яркую луну. Он выделялся темной фигурой на молочном диске луны.

Дорога уходила от человеческого жилья через поле, опушку и просеку к снежному бугру на которой стоял волчий вожак.

Из его приоткрытой пасти вырвался, понесся в ночной простор мощный, звонкий и тягучий вой, будто прорвалась через горло волка, выплеснулась в ночь вся тоска, которая накопилась, наболела.

Евдокия по вою, по его тембру и продолжительности поняла, что это пришлый вожак. Это не Иван или кто-то из его стаи. Она поняла, что пока стая Ивана да Марьи охотится вдалеке, кто-то чужой пришел и нарушил хрупкое равновесие между людьми и местными волками.

Чужак прекратил выть и посмотрев напоследок в сторону села затрусил со своей стаей прочь. Их было семь, в отличии от пятерки Ивана да Марьи.

Когда подсчитали ущерб то ужаснулись и ахнули. Волки перерезали больше трети и без того скудного колхозного стада. А некоторые дворы и вовсе вогнали в плач.

Та самая сельчанка, которая в шутку сообщила, что не расстроится, если волки загрызут мою бабушку пострадала больше всего.

У нее разорили все хозяйство, птицу, коз и зарезали колхозную лошадь, стоявшую запряженной в телеге.

Люди собравшись начали обсуждать, что делать. Ведь прийдя раз и не получив отпора, волки наверняка придут еще.

Тут он вспомнили, про то, что говорила Евдокия. Некоторые жители, когда собирали в лесу ягоду, тоже видели тени, там же где рассказывала молодая учительница.

Начали выспрашивать у бабушки, что да, как. Призывали идти за волками прямо сейчас. Когда она попыталась спокойно объяснить, что это две разных стаи и одна появилась здесь совсем недавно и пришла с юга, а Иван да Марья с бойцами обитают на северо-западе, то ее подняли на смех и стали говорить, что у нее от страха двоиться в глазах.

Они снарядили людей с оружием и отправились на северо-запад в поисках волков. Но это было…

Люди собравшись начали обсуждать, что делать. Ведь придя раз и не получив отпора, волки наверняка придут еще.

Тут он вспомнили, про то, что говорила Евдокия. Некоторые жители, когда собирали в лесу ягоду, тоже видели тени, там же где рассказывала молодая учительница.

Начали выспрашивать у бабушки, что да, как. Призывали идти за волками прямо сейчас.

Когда она попыталась спокойно объяснить, что это две разных стаи и одна появилась здесь совсем недавно и пришла с юга, а Иван да Марья с бойцами обитают на северо-западе, то ее подняли на смех и стали говорить, что у нее от страха двоиться в глазах.

Они снарядили людей с оружием и отправились на северо-запад в поисках волков. Но это было большой ошибкой.

Стаю Ивана да Марьи искали двое суток в направлении противоположном тому, откуда пришли чужие волки.

Пока ходили там, стая явилась на следующую ночь и несмотря на предпринятые меры предосторожности, случилась новая беда.

В середине ночи звери вновь подошли к избам и коровникам. Вблизи человеческого жилья внимание вожака, и без того острое, удваивалось. Они сумели сделать это скрытно.

Хитрый, скорый на решения, готовый мгновенно исчезнуть, раствориться вместе с послушной стаей во мгле, этот вожак чужой стаи быстро, точно и беззвучно привел своих волков к намеченной цели.

Село лежало на плато, окруженном лесами. Яркая луна вторую ночь подряд высвечивала каждое строение, чернеющее на фоне яркого, светящегося снега.

Только в одной избе светились окна — словно огромные огненные глаза с пугающе неподвижным взглядом.

Волки держались подальше от этой избы. Вчера они устроили в хозяйстве этой избы ад.

Это была изба той самой «шутницы». В эту ночь, они знали, что там больше нечем поживиться и там их ожидает опасность.

К селу подошли с подветренной стороны, чтобы собаки не подняли панику и не оставили стаю без добычи.

Вожак остановился невдалеке от крайнего коровника, принюхиваясь и приглядываясь. Остальные замерли рядом.

Место подхода выбрали удачно — собаки, поставленные человеком, пока не чувствовали приближения стаи.

Впрочем собаки были обречены с самого начала. Посаженные на цепь он не могли оказать сколь нибудь серьезного сопротивления. Два пса даже не успели залаять и заскулить прежде, чем были разорваны.

Потом стая чужаков прорвалась в коровники и хлева и перерезала еще половину оставшейся скотины.

Люди повыскакивали из изб на поднявшийся шум. Кто-то выстрелил и даже убил одного волка, но стая ушла практически безнаказанной.

Утром Евдокия ходила смотреть на ущерб учиненный зверями.

Волки иногда впадают раж и начинают резать скотину просто так, даже не для еду, а ради какого-то дьявольского удовольствия.

Такое чувство что они их по своему волчьему кодексу не считают домашний скот за животных и просто истребляют.

Потери предыдущей ночи поставили колхоз в тяжелейшее положение. Ни о каком выполнении плана больше не могли идти и речи. Правда, час от час не легче.

Теперь же волки сотворили настоящую катастрофу. Речь шла о выживании жителей деревни.

Евдокия посмотрела на убитого волка и убедилась в том, что она была права. Это были чужаки, не имеющие отношения к стае Ивана да Марьи никакого отношения.

Люди, в основном бабы причитали, удивлялись напасти и сетовали на то, что не знали о волках раньше. Это была неправда. Ведь Евдокия уже полгода как, пыталась предупредить местных жителей.

Но у председательши хватило смелости при всех признать свою ошибку и осадить ту самую тетку, договорившуюся до того, что она начала обвинять Евдокию в колдовстве и тайном заговоре с волками.

Было решено завтра добираться до областного центра, чтобы получить разнарядку на новых лошадей, которых придется одалживать у соседей, а потом идти за волками на юг, не дожидаясь тех, кто ушел на северо-запад.

Ведь во всем селе осталось две старые клячи, которые скорее служили бы больше помехой, чем помощью в охоте на волков.