Джеремая был моим первым и единственным. После того, как мы расстались, и он уехал из Чикаго, я не хотела ни с кем встречаться. Слишком много вопросов. Почему ты все еще живешь дома? Почему ты проводишь все свое свободное время с родителями? Откуда у тебя этот синяк на руке?

Я оставалась одинокой, избегая любого парня, который проявлял хоть малейший интерес. Поэтому, когда я уезжала из Чикаго, только два человека в мире знали, от чего я бежала — Пресли и Джеремая.

Я сделала неправильный выбор.

Джеремаю было нетрудно найти. В автобусе была женщина, которая сидела напротив меня. Я призналась ей, что еду в Монтану искать своего бывшего парня. Она схватила свой телефон и пять минут спустя нашла его профиль на Фейсбук.

Когда я появилась в клубе Воинов в Эштоне, Джеремая был шокирован, увидев меня. На краткий миг мы остались вдвоем. Неизменившиеся. Дети, которые думали, что между ними достаточно любви, чтобы преодолеть все трудности. Чтобы хватило на всю жизнь.

Но этот момент быстро угас, когда реальность обрушилась на них.

— Однажды я приехала в Клифтон Фордж, примерно через месяц после того, как уехала из Чикаго. Чувство вины съедало меня заживо, — призналась я. Что-то в окружающей обстановке облегчало раскрытие секретов.

— Что случилось? — спросил Люк.

— Однажды струсивший, остаешься трусом навсегда. — Я вздохнул. — В клубе Воинов была одна женщина, которая была добра ко мне. Она была одной из старушек. Я сказала ей, что хочу навестить свою сестру, и она позволила мне одолжить ее машину. Итак, я поехала повидаться с Пресли, но, когда я добралась до города и припарковалась на улице у гаража, я не смогла этого сделать. Я пошла в бар, чтобы попытаться набраться смелости.

— В «Бетси»?

— Думаю, да. Я не обратила особого внимания на название. Я осталась на некоторое время, сидела одна. Там был пьяный парень, который продолжал пялиться на меня. Указывая на меня пальцем. Наверное, потому, что у меня лицо моей сестры. Через некоторое время это начало выводить меня из себя, и я ушла.

К тому моменту Джеремая позвонил мне сотню раз, умоляя вернуться в Эштон.

Я снова сделала неправильный выбор.

— Я собираюсь открыть тебе секрет, — сказал Люк.

— Какой?

— Пресли вышла замуж.

Я моргнула, уверенная, что услышала его неправильно.

— Что?

— Она вышла замуж за Шоу в прошлом месяце. Это было скромно. Они полетели в Вегас и провели пару недель в Калифорнии.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что я хотел, чтобы ты узнала это от нее.

Мой лоб наморщился.

— Тогда почему ты рассказываешь мне об этом сейчас?

— Потому что ты коришь себя, а это не то, чего хотела бы Прес. Да, возможно, тебе следовало поступить по-другому. Но, Скарлетт, я могу с уверенностью сказать тебе, что лучшее, что когда-либо случалось с Пресли, — это то, что она не вышла замуж за Джеремаю. Перестань наказывать себя.

Мои плечи опустились. Легче сказать, чем сделать.

— Она любит тебя, — сказал Люк. — Она счастлива.

— Я просто хочу увидеть ее снова. Сказать ей, что мне жаль, и все исправить.

— Ты сделаешь это. Клянусь, мы найдем способ вернуть тебе твою сестру.

В тот момент это казалось невозможным подвигом. Все равно что карабкаться по скалам без веревки.

— Спасибо, что рассказал мне о Пресли и Шоу.

Он кивнул.

— Ты должна будешь изобразить удивление.

— Я смогу это сделать.

Некоторое время мы молчали, Люк греб, пока я любовалась пейзажем.

— Теперь моя очередь кое-что сказать, — сказал Люк, нарушая тишину. — Меня беспокоит, когда ты называешь себя трусом.

Я вздрогнула от колкости в его словах.

— Ой.

— Не сбрасывай со счетов то, кто ты есть, Скарлетт. Ты сильная и мужественная. Твоя жизнь сейчас может быть странной, но помни, как далеко ты зашла. Я видел людей в твоей ситуации. Людей, которые так и не вырвались на свободу.

— Как моя мать.

— Да. И ты не твоя мать.

Я изучала его лицо, суровую искренность.

Люк был как зеркало. Когда я посмотрела в его голубые глаза, я отразилась в них. Я увидела, как он видит меня.

Это был великолепный образ.

Фальшивый, но, тем не менее, великолепный.

— Как мы доберемся до грузовика? — спросила я, готовая перейти к более легкой теме.

— Трансфер. Я оставил свои ключи в бензобаке. Они доставляют машины из зоны высадки до места, где мы их забираем.

— Ага. — Я кивнула, еще раз оглядевшись. — Как далеко мы сегодня проплывем?

— Недалеко. Мы поплаваем еще пару часов, затем остановимся, чтобы разбить лагерь. Спешить некуда. Мы можем поспать допоздна. Проплывем несколько часов и разобьем лагерь.

— Звучит заманчиво. — Я ничего так не хотела, как сбавить обороты. Не ради себя — в последнее время я почти ничего не делала, — а ради Люка. Он заслужил эту поездку и возможность отключиться от стресса, связанного с его работой. И стресса от того, что я вторглась в его жизнь.

— Это место действительно захватывает дух, — сказала я, любуясь окрестностями. — Я никогда не видела ничего подобного в Монтане. Не то чтобы я много путешествовала. Точнее я вообще не путешествовала.

— Мои родители однажды взяли меня с собой в Диснейленд, когда я был ребенком, — сказал Люк. — Но такого рода поездки были гораздо более скоростными для нас. Ты когда-нибудь там была?

— В Диснейленде? Нет. — До того, как я приехала в Монтану, моя жизнь была ограничена узким кругом. Мои родители никогда не путешествовали.

Мы никогда не ездили всей семьей отдыхать в Диснейленд или на Великие озера. Мы просто жили, и большую часть своего детства я не задумывалась об этом.

Но когда я пошла в среднюю школу, и другие дети говорили о поездке в Техас на Рождество или на каникулы в Калифорнию, я поняла, что моя семья не путешествовала. Даже на выходные никуда не ездила. Это была еще одна странность в моей жизни, нечто такое, что отдаляло нас с Пресли от других.

На первом курсе старшей школы популярная девочка в моем классе сидела на алгебре на три места впереди меня. Она похвасталась своим друзьям новой рубашкой, которую купила в Калифорнии, когда ее семья ездила туда на весенние каникулы.

У нее была красивая кожа, смуглая и гладкая. У нее была идеальная белоснежная улыбка, и она всегда была добра ко мне. На самом деле, ко всем. Популярные девочки в нашей школе были популярны не потому, что они были злыми. Они заслужили это правильным образом.

Я так сильно хотела быть на ее месте.

Ее любовь к Калифорнии была причиной, по которой я выбрала ее, когда Пресли выбрала Монтану.

Что случилось с той девушкой? Как ее звали? С годами я забыла ее имя. Не то чтобы мы были друзьями.

Пресли была моей подругой. Я была ее. Приглашать других в наш круг из двух человек было невозможно, потому что друзья задавали вопросы.

И мои родители с самого начала учили нас, что о том, что происходило в нашем доме, нельзя было распространяться.

Мы не говорим о плохом настроении папы, хорошо? Это сказала мама, застегивающая наши кардиганы в первый день в детском саду.

Если кто-нибудь спросит, откуда у тебя этот синяк, скажи, что его оставила Пресли. Это сказал папа, натягивая носок мне на голень в первом классе.

Почему они не обучали нас на дому? Это всегда ставило меня в тупик. Может быть, потому, что, если бы мы ходили в школу, люди подозревали бы меньше, чем если бы мы оставались дома. Или, может быть, это было потому, что папа не думал, что мама может связать две связные мысли вместе. Она была достаточно хороша, чтобы выносить его детей и быть в качестве боксерской груши, но недостаточно хороша для преподавания.

Мама была тихой, но не глупой.

Школа была нашим убежищем. У нас не было друзей, но наши учителя любили нас, потому что мы усердно работали ради наших оценок. Они хвастались тем, какую потрясающую работу проделали наши родители.

Эти близняшки Маркс такие умные и милые.