Выводить собрата ей никогда не надоедает!

– Благородные господа, – солдат входит в шатёр и прерывает эту пытку.

– Докладывай, – выплёвывает алхимик.

Бьянка сидит рядом и довольно улыбается.

– Так это… всё подогнали, как и приказано, – тушуется мужчина и прибавляет: – Можно загружать.

– Замечательно, – Оллрик вскакивает со своего места.

Стопка бумаг исчезает в его сундуке.

Грейдл командует погрузкой. Шатёр вокруг постепенно пустеет. Бьянка до последнего сидит в кресле, подперев голову рукой.

– Госпожа? – простолюдины замирают около ковра.

Бьянка поднимается и проходит мимо них.

Все палатки вокруг шатра уже исчезли. На глазах лагерь превращается в истоптанный пустырь. Женщина смотрит на тёмную стену леса, между ней и деревьями больше нет преград. Несмотря на ранний час, тени в чаще уже сгущаются.

“И всё-таки удивительно: какая красивая мебель выходит из лиственниц, и до чего сами они невзрачны. Нет, даже уродливы. Столы завязаны в узлы, острые ветви тянутся к небу, словно просят милостыню, а корни лежат на земле клубком червей. Ох!” – женщина брезгливо морщится.

Она резко отворачивается и тут же замирает. Грейдл беседует со шпионом, а рядом стоят стражники. Бьянка тут же шагает к ним.

– Он в чём-то провинился? – с напускным весельем в голосе спрашивает женщина.

Вместо ответа Оллрик командует своим людям:

– Ждите возле моей повозки.

В сопровождении стражи парня уводят в сторону телег.

– Готова к выезду? – оборачивается глава лагеря.

– Конечно, Роб уже обо всём позаботился.

– Тогда идём.

– Даже не подашь мне руку?

Алхимик криво улыбается.

– Контакт с моими артефактами тебе ни к чему.

“Кажется я сегодня слишком его извела…” – нотка раскаяния вплетается в эмоции Бьянки.

Роберт ждёт её возле повозки. Дама замирает около своего защитника и оборачивается.

“Слуга поедет с ним?” – хлопает глазами Бьянка, а после ухмыляется и шутливо выкрикивает:

– Надеюсь, он будет сидеть на полу, как и надлежит черни! Ну или хотя бы не на том сиденье, куда ты усаживаешь господ!

– Госпожа, – Роберт стоит около распахнутой дверцы и протягивает ей руку.

С ласковой улыбкой дама принимает помощь. Она мягко поднимается по ступеням и устраивается около противоположной стенки повозки. Женщина кладёт чемоданчик рядом и сдвигает ткань в сторону. Роберт усаживается напротив.

– Скажи мне, Роб, – тянет Бьянка, вглядываясь в темнеющие ряды телег сквозь прореху. – Ты помнишь, что я говорила тебе перед отъездом?

– Конечно, госпожа, – рука рыцаря инстинктивно сжимает меч.

– Прекрасно, – дама смотрит в его глаза. – Я рассчитываю на твою верность.

Рука ложится на сердце, и мужчина опускает голову. Его темные волнистые волосы падают на лицо. Бьянка щурится. Она успевает заметить нерешительность в его взгляде.

“Что ж, ты всегда отличался мягкостью. За это я тебя и выбрала, но сейчас это качество только мешает. Придётся снова дать настой, – дама поджимает губы. – Третья порция за год. Может не выдержать…”.

Повозка резко дёргается и начинает ход.

В задумчивости Бьянка постукивает по деревянным доскам подушечками пальцев. Сон подкрадывается к ней незаметно и уносит в мир грёз.

Один день сменяет другой. Столица Лерута становится всё ближе. Губы Бьянки всё чаще вытягиваются в тонкую линию:

“Почему все вечно мне мешают?!”

Уже не первый раз она пробует подступиться к бледному юноше, и всякий раз им не дают переговорить.

“Словно Оллрик обо всём догадался, иначе, зачем постоянно таскает его с собой или держит в окружении солдат?”

– Привал! – грубо кричат впереди, и лошади сбавляют шаг.

Сквозь прореху в ткани в повозку проникает яркий свет. Бьянка морщится. Она берёт в руки зеркало и прихорашивается. Взгляд цепляется за уставшее лицо Роберта.

“А сколько метаний во взгляде. Нет. Настой необходим и точка! А пока надо, чтобы он успокоился, и не мешался под ногами”, – Бьянка касается колена рыцаря и улыбается так ласково, как может.

– Роб, ты выглядишь неважно. Отдохни…

– Мой долг – ваша защита, – качает головой южанин.

Он поднимается, но дама пальцы благородной впиваются в его одежду.

– Это приказ.

Женщина берёт чемоданчик и одна выходит на улицу. Она вздыхает и прикрывает глаза. Медленным шагом Бьянка направляется в начало колонны. Не проходит и получаса, как она находит свою цель.

– Бьянка, к чему такое бесстрашие? – раздаётся рядом весёлый голос алхимика.

Оллрик подходит к напарнице и лукаво улыбается. За прошедшие дни пути нервотрёпка, которую Бьянка устроила, растаяла в прошлом. Бледный парень замирает в его тени.

– Я у главного тракта в окружении солдат и ещё одного алхимика. Думаю, что тут я в полной безопасности, – мурчит Бьянка.

Она делает шаг вперёд, неприлично сокращая расстояние. Алхимик ухмыляется, подаёт ей руку. Вместе они продолжают прогулку. Несколько минут только земля шуршит под ногами, а потом Бьянка произносит:

– Честно говоря, Оллрик, я бы хотела поговорить о дороге…

– Мне казалось, что всё было оговорено перед отправлением, – хмурится мужчина.

– Да, конечно… но, одно дело, обсудить, а другое ехать, – Бьянка смотрит алхимику в глаза и на выдохе жалобно тянет: – Я устала.

– Ох, – искренняя улыбка украшает лицо Оллрика, скидывая ему пару лет. – Сожалею, но мы не можем позволить себе дополнительные остановки. Мы опаздываем.

Тем временем троица выходит к центру стоянки. Около места для костра толпятся солдаты. Один из них замечает появление господ и спешит навстречу.

– Благородные господа! – восклицает солдат и неуклюже кланяется.

– Что случилось? – алхимик отдаляется от дамы и скрещивает руки на груди.

Строгость снова возвращается в его взгляд.

– Там, в центре… Можете подойти?

– Хорошо, – Оллрик оборачивается к остальным.

– Даже не думай! – Бьянка выставляет ладонь и отворачивается. – Я туда ни ногой! Не хватало ещё, чтобы платье пропахло дымом! Иди, если надо, а мы будем здесь.

Мужчина замирает. Он переводит задумчивый взгляд на слугу и бросает солдату:

– Побудь с ними.

“Наконец-то ты ошибся! Не зря переговорный камень потратила”.

Бьянка выжидает с минуту, а после поворачивается к солдату:

– Любезный.

– Да, госпожа.

– Я нервничаю. Не мог бы ты позвать сюда сэра Роберта, – она вздыхает и обнимает себя свободной рукой. – Он должен быть около моей повозки.

– Да как же я, госпожа, – мужчина разводит руками, – наказано же быть с Вами.

– Я – родственница покойного императора. Ты смеешь думать, что мои с Грейдлом приказы как минимум не равноценны?! – в голосе Бьянки звенят злость и обида. – Со мной будет его верный слуга. Так что просто поторопись, и исполни то, что я велю.

– Прощения прошу, госпожа. Я ни словом, ни духом! – теряется воин.

– Оставь это! – дама отмахивается от него, как от назойливой мухи. – Ступай немедля.

– Как прикажете. Я мигом, только не серчайте, – стражник срывается с места.

Губы Бьянки расплываются в улыбке. Юноша отрешённо наблюдает за ситуациейю

– Итак, Джай, предлагаю перейти сразу к делу… Ты ведь понимаешь, что он раскрыл тебя, ровно, как и я?

Молодой человек едва заметно хмурится. Карие глаза впиваются в лицо благородной.

“Слишком слабая реакция для таких слов. Может, я ошиблась?” – дама смущается на мгновенье, но берёт себя в руки.

– Поверь мне, чтобы Оллрик не пообещал, шпионаж он так просто не прощает. По доброте душевной прошу, уходи отсюда, пока есть возможность.

– Я не могу, госпожа… – медленно отвечает парень.

Его ладонь касается бока. Бьянка хмурится. Её пальцы тут же перебирают каменья колье. Золотистые глаза вспыхивают, и мир вокруг благородной превращается в пучки ярких нитей… Рот Бьянки на мгновение превращается в маленькую букву “о”.

“Ничего себе! Повод? Вот это он придумал! Не повезло, хотя, я тоже давать ему шанс не собиралась…”