«Он, просто делает красивые вещи и получает за них чистую воду и еду. Ну что делать – каждому свое».

Когда «заказ» вернулся, довольный, и бросил на стол мешочек с чем-то зазвеневшим не как монеты, она напряглась. Все это пахло нелегальной торговлей, но за браслеты платят чем-то вроде этого?

– Что там?

Незнакомец быстро выхватил из ее рук мешочек и рассмеялся: – Лучше тебе не знать, дольше проживешь.

– Кто ты вообще такой? – не выдержала Мэл.

– Не помню, – незнакомец прислонился к столу. – Знаешь пророк, я ведь действительно ничего не помню, но, наверное, как и все в этом мире.

– Не все, мой друг помнит, откуда он и как сюда попал, – рассеянно проговорила Мэл, но прислушалась к словам ее «заказа».

– Проснулся в темноте, вокруг ночь и вонь. С тех пор эта ночь меня и сопровождает повсюду. Помню лишь имя – Мэлисента. Кто она, не знаю, почему ее имя помню, тоже не знаю. Так что пророк, пошли наверх, лучше там, чем здесь.

– А почему тебя ищут пророки?

– Я ведь кузнец хороший, как оказалось. Могу выковать любую вещь. Вот король на меня и устроил охоту, а так как я живу здесь, и сюда кроме тебя никто не может прийти, тебе меня и дали как «заказ», – вздохнул незнакомец.

– А звать тебя как?

– Не помню, но имя мне дали – Ян. Почему-то я на него реагировал, когда меня нашли, вот и прилепилось ко мне оно.

Мэл оглянулась, помещение небольшое, в углу кровать, у стены стул, на полу дерюга и стол в центре: – Знаешь, а давай ты мне все покажешь, да и свой кинжал я хочу получить от лучшего мастера. Успеем наверх, я на тебя заказ два дня откладывала, подождут тебя еще парочку.

Ян расхохотался: – А ты смешная.

– Какая есть. У меня, знаешь ли, за эти два дня столько перемен в жизни, что мне кажется, впереди у меня их еще больше будет, – Мэл кивнула и улыбнулась. – Меня зовут Мэлисента, а имя Малта мне дали уже здесь, означающее «свет».

Мужчина улыбнулся, кивнул и сложил руки на груди: – И что же нас связывает Мэлисента?

– Я не знаю, – честно ответила девушка, присаживаясь на кровать. – Но сейчас я устала и хочу спать, так что кровать моя. А ты как раз хотел сотворить мне кинжал, – Мэл протянула руку вперед. – Давай заключим договор: ты мне кинжал, а я как можно дольше дам тебе гулять на свободе. У меня задание без ограничения по времени, и мне как раз нужно еще кое-кого найти, так что у тебя будет достаточно свободы, правда в пределах моего зрения. А я пока здесь поживу, у тебя чисто, и даже уютно, – с улыбкой предложила она, проводя пальчиками по грубой но ткани, которая прикрывала кровать.

– А ты не обнаглела, пророк? – голос Яна был грубым с нотками иронии, но Мэл знала, ему понравилась ее игра, и теперь все это вызывает у него любопытство, интерес. Это было видно еще и по прищуренным глазам, по мелким морщинкам в уголках глаз.

– Зови меня Малта, – сбрасывая сапоги и укладываясь на кровать, подтягивая к себе подушку, простонала Мэл и закрыла глаза.

– Эй, я в темноте работать не могу, – взревел кузнец, делая шаг к ней.

– А это, извини, забыла, – окутывая всю комнату светом, прошептала Мэл и окончательно уснула. Вчерашний день, ночь и утро, и этот день были хлопотными, столько впечатлений ее психика никак не могла выдержать, и ей требовался отдых.

Сквозь сон, она слышала, как стучал молоток, как раздувались мехи и как тяжело ходил кузнец по комнате. Когда все стихло, она отвернулась к стене и окончательно уснула, а кровать скрипнула под тяжестью тяжелого тела, которое пристроилось рядом.

– Солнышко убавь яркость, а, – тихий голос у ее уха и тихий стон Мэл.

– Угу.

– Вот и умница, – мужчина, лежащий рядом с ней, сложил руки на груди и закрыл глаза, тоже уплывая в объятия сна.

***

Потянувшись, Мэл ощутила тяжелую руку у себя на животе, ее будто вдавили в кровать, еще и плечо болело от тяжести чье-то головы: – Это еще что такое? – повернув голову, увидела лежащего рядом Яна, уткнувшегося ей в плечо и нагло обхватывающего ее за талию. – Кажется, сказала же, что кровать моя.

– Сказала, но я устал, а кровать у меня лишь одна, так что я тут с краешку прикорнул, – не открывая глаз, промычал мужчина, но руку не убрал, да и голову тоже.

– А трогать меня значит можно? – возмутилась Мэл.

– Ты теплая и мягкая, и почему бы тебя не потрогать? – открывая один глаз, сказал Ян. – Твой кинжал готов, а это мой бонус, – рывок и его губы отпечатываются на ее щеке. – А это плата, за ночь.

– Вот как! Интересная плата, – огрызнулась Мэл, пытаясь вырваться из захвата.

– Мало? – хитро улыбаясь спросил, заглядывая ей в глаза спросил Ян, уже беря ее в захват рук и нависая над ней.

– Хорошо, отпусти, – уперлась ему в грудь Мэл.

– Строптивая, но мне нравится, ваша одержимость своей девственностью госпожа, – выпуская девушку и ложась на ее место, со смехом ответил Ян, смотря, как Мэл очищала себя магией, заплетала золотые волосы в косу и наливала себе чашку воды. – Эй, я согласен на договор, но с условием. И первое условие – я хочу тоже быть чистым.

– Как с тобой сложно, – вспыхнула Мэл, но взмахнула рукой, отправляя золотой мячик к застывшему мужчине на кровати. – И почему девственница? У меня, что на лбу написано – сколько и когда?

– Ну, я слышал про пророков, там разврат еще тот. А ты из моих рук вырывалась так, будто на раскаленной сковороде лежишь, – удовлетворенно осматривая себя после ее магии ответил кузнец.

Мэл улыбнулась, рассматривая кинжал, который лежал на столе на промасленной тряпке, хорошо отполированное лезвие, хорошо заточенное, острое, рукоятка деревянная, удобная и хорошо ложится в руку: – Я тебя знаю один день, это знаешь как первое свидание – а на первом свидании даже не целуются. А ты уже получил эту возможность.

– Отлично, пошли на второе, – подскочил с кровати кузнец.

– Второе еще надо заслужить, – остановила его Мэл, упершись ему в грудь ладошкой. Она услышала стук сильного, гордого сердца, легкое дыхание и захотелось почувствовать себя женщиной в его руках, даже глаза подняла, чтобы увидеть этот бешеный блеск в его глазах, увидеть его желание ею обладать, которое она видела в глазах Анн совсем недавно. Перед ней был мужчина, у которого в глазах было не только желание ею обладать, в его глазах было желание раскрыть перед ней свою душу. А он смотрел на нее и видел золото волос, фиалковые глаза и тонкая шейка, розовые губки, которые захотелось поцеловать, щеки, брови, носик – все у этой девушки было идеально. И сейчас сердце великана стремительно сжималось от тоски, страха, потому что она может ему отказать, а брать женщин силой он никогда не мог, да и не хотел. В силе можно найти покорность, но не любовь. А он хотел любви, хотел почувствовать этот вкус, желание. Эта женщина не была целомудренна, он это знал, но так было приятно ее подначивать, заставлять реагировать на его колкости. В его руках она действительно была мягкой и нежной, наблюдать как она спит, было верхом блаженства, хотелось целовать ее лоб, закрытые глаза, чуть подрагивающие ресницы, и поймать в плен язычок, который облизывал губки. И вот она стоит перед ним и рассматривает его лицо. И почему-то стало стыдно за растрепанный вид, и рука сама потянулась к голове, убирая волосы со лба на затылок, но почему-то в глазах стоящей перед ним девушки вспыхнула страсть от такого естественного движения.

– А ты смешной, когда смущаешься.

Ну, разве можно так издеваться над мужчиной: – Да, а так? – и ее резко перехватили за талию, развернули спиной к широкой груди и впились в ее шею, выбивая из девушки стон. – Так, я тоже смешной?

– Отпусти меня, – попросила Мэл, но руки не убрала и даже не попыталась вырваться из захвата. Ян уже почти простился с жизнью, только надеясь, что она его убьет сразу, не будет мучить долго, но девушка в его руках ничего не сделала, чтобы его остановить, лишь замерла.

– Я не могу, ты слишком сладкая, твоя кожа словно мед, у меня просто голову сносит от твоего запаха, от твоего тела. Прости меня, но нет, не отпущу, – шептал Ян, целуя ее маленькое ушко, отводя пальцами волосы с ее шеи и впиваясь губами в кожу, прикусывая ее и зализывая сразу. А Мэл пыталась устоять на каменном полу, она так старалась абстрагироваться от того, что с ней происходило, что совсем забыла, где она и с кем. И лишь ухватилась за его руку, удерживающую ее за талию, впиваясь ноготками. – Не могу больше, – застонал Ян и развернул девушку, обхватывая ее за щеки и впиваясь в ее губы, сминая их и заставляя раскрыться ее перед его напором. Чтобы удержаться на ногах Мэл пришлось ухватиться за его руки, ощущая под пальчиками силу и мощь, а внизу живота уже скапливалось желание. Правда желание и кузнеца она ощущала там же где-то в районе живота. Что уже было пугаться, они все равно уже не смогут остановиться. Да, она и сама этого, кажется, не хочет.