— Гордей! — прошептали бледные губы.

— Проклятие! Мастер пал! Ловите его, окружайте! О, нет! Он уходит! — крики полные бессильной ярости, говорили Маженне, что её возлюбленный всё ещё жив.

Звон клинков у неё за спиною, яростные крики терзали душу волхва. Казалось, битва происходит в каких-то двух трёх шагах от того места, где стоит он, мальчик и девушка. Но на лице волхва не дрогнул ни единый мускул — статус обязывал.

— Он убежал. Становится мудрее. — спокойно изрёк Берендей, приблизился к девушке и взял Маженну за руку. — Вернёмся в храм — бритва и ножницы ждут.

Маженна пристыженно опустила глаза и вырвала руку из ладони волхва, едва заметно покачала головою.

— Нет. — прошептали её губы. — Теперь, простите, но я больше не хочу этого.

— Ты передумала становиться инокиней и посвящать себя богам? — на лице Берендея отразилось удивление, притворное, конечно.

— Нет, Берендей. Я просто поняла, что уже посвятила себя одному богу и других мне не надо. — голос Маженны срывался, но она продолжала. — Мой бог — это любовь! Моя любовь к Гордею. Я готова следовать за нею хоть на край света, хоть под землю, хоть на небо.

— Что же, любовь отличный проводник и советчик, она укажет верный путь твоему сердцу. Да будет так! — Берендей осенил склонившую голову девушку трехперстным благословляющим знаком.

Оторвавшись от преследователей, Финист пробирался сквозь густые заросли орешника. Из-за трения о грубую ткань штанов, рана на бедре ужасно саднила. Выйдя на крошечную, окруженную ясенями и дубочками поляну, юноша остановился, снял с шеи платок и наложил на раненное бедро тугую повязку.

Хрустнули под чьим-то сапогом сухие ветки — на поляну вышел воин. Статный, с грустными карими глазами на бледном лице. На юноше была траурного цвета рубаха, длинные волосы распущены по плечам. Как и Финист, он был без боевого доспеха, но при мече.

Финист поднял голову, его испачканное болотной грязью лицо, причудливо расчертили дорожки едкого пота. Юноша оскалился потянулся к мечу, но незнакомец выставил вперёд узкие ладони и поклонился.

— Меня зовут Стретень Тур. — представился незнакомец. — Мои люди задержали меня, прошу прощения, что опоздал.

— Так ли это? Ваши люди пытались устроить на меня засаду. Снова! — возмущенно и недоверчиво воскликнул Финист.

— Я действительно Стретень Тур. То, что мои люди так поступили — не делает им чести. Я готов ответить за их самоволие. К бою, господарь Финист.

— Я рад, давно хотел с тобой встретиться. — клинок выскочил из ножен Финиста и сверкнул холодным лунным блеском.

Дыхание Финиста было шумным и прерывистым, напряженное лицо покраснело, а губы вытянулись в тонкую бледную нить.

Ещё до того, как сделать первый удар Стретень понял, что, мастерство его противника превосходит его собственное. А эти глаза! Глаза Финиста пылали тёмным, безжалостным огнём, внутри их вспыхивали гасли искры белого, потустороннего пламени. Стретень вздрогнул — он уже видит такой взгляд, глаза его отца источали тот самый свет безумия, который сейчас горел в зрачках Белогора.

Над деревьями взлетели перепуганные птицы, закричали хрипло и тревожно.

Стретень сглотнул вязкую горькую слюну, его ладони стали влажными. Нет — это не безвестный юноша угрожает ему мечом, посреди лесной поляны — это его почивший отец! У Стретеня потемнело в глазах, как в тот вечер.

Старший Тур был болен, он знал, что смерть близка. Надо было определиться с наследником, тем, кому он передаст управление школой, но повсюду ему чудились враги и предатели. Сын, его единственная надежда, оказался глупым и строптивым юнцом, позором старого воина. Он отказался выполнять волю отца, совсем забросил тренировки с мечом и всё больше времени проводил в Потешном Квартале, чем на ристалище.

Когда Стретень, в очередной раз вернулся домой далеко за полночь и едва держась на ног7ах от выпитого вина и мёда — они крепко повздорили.

Старый Тур рвал и метал осуждая поведение сына и вдруг Стретень признался отцу, что уже давно готовит побег. Старый тиран и самодур исчерпал его терпение и теперь юноша желает стать свободным. Утром он покинет отчий дом, чтобы отправиться на Побережье, где сядет на корабль и отправиться в путешествие. Стретеня манили дальние страны, приключения, экзотические красотки с южных островов, а не эта вечная военная муштра, которую так любил его отец.

Стретень никогда не желал становиться наставником школы, его тяготила участь уготованная ему властным отцом. Долгое молчание, принуждение, сокрытые чувства, обрели неистовый конец — в тот вечер он сказал об этом открыто. Они сказали друг-другу много жестоких и злых слов. "Только через мой труп!" — закричал старик и бросился на сына выхватив из богатых ножен фамильный кинжал. Сработали инстинкты, Стретень ушёл от удара, но старик и не думал сдаваться. Стретень прочёл в глазах отца, что тому проще убить непокорного сына, чем дать ему свободу. Все случилось молниеносно — выхватив у отца кинжал Стретень не успел отвести его в сторону и безумец сам напоролся на острое лезвие, обагрив руки сына кровью.

" Ты всё равно исполнишь мою волю!" — хрипя и захлёбываясь кровью, проскрипел Старший Тур.

Старик умер смеясь на руках сына — не побеждённым. Конечно, верные слуги Дома Туров, скрыли все подробности кончины наставника, быстро возвели на этот пост молодого господаря, а тело старика и злополучный кинжал увезли подальше от столицы, похоронив его и тайну его гибели в древнем кургане.

Всё было совсем не так плохо как ожидал Стретень. После смерти старика, у Стретеня появились деньги, большие деньги. Старик скопил намного больше чем ожидал его наследник. Горе развеялось быстро, события жуткой ночи истёрлись из памяти, когда Стретень стал тратить капитал Школы на заморские вина, красивых женщин и жизнь в своё удовольствие. Мечты о дальних странах и опасных приключениях померкли, уступив место сытой, спокойной жизни и всеобщему уважению.

Так было до тех пор, пока неизвестный чужак не принёс проклятый кинжал, который он нашёл в логове упыря. Стретень сразу понял кем был тот упырь. Даже в посмертии его отец не обрёл покоя.

Вина за смерть отца и страх, что Финист знает как тот умер, голодным червём начали подтачивать душу Стретеня. А после того, как Стретень узнал, что его зазноба, его куколка-Софийка, влюблена в этого бродягу, покой покинул его сердце окончательно.

Стретень ненавидел и завидовал Финисту. Каждый день Белогор доказывал, что прославленный и уважаемый наставник лучшей в столице боевой школы и в подмётки ему не годиться. Зависть, ненависть, страх — слишком долго они держали дух Стретеня в плену. Слишком долго за него и честь его Школы обнажали клинки и гибли другие. Так было прежде, но не сегодня.

Сегодня Стретень проснулся со странным чувством: ни деньги, ни слава, ни вино, ни женщины больше не могли принести ему радости. Он словно был уже мёртв, мёртв давно и безнадёжно.

В этих тягостных думах о своей загубленной судьбе Стретень встретил рассвет, когда его дом вдруг навестил волхв.

— Только взглянув в глаза смерти, мы понимаем, что живы. — сказал отчаявшемуся наставнику Школы Желторогого Тура Берендей.

И вот сейчас Стретень осознал, что волхв был прав — что смерть от руки Финиста сделает его свободным.

С отчаянным криком Стретень атаковал Финиста. Завязался жестокий и короткий бой. Стретень повалился на спину во влажную от росы траву, к нему неумолимо шаг-за-шагом приближался, занеся над головой клинок Финист. Меч всё ещё был в руке у Стретеня, но он больше не чувствовал сил, чтобы поднять его против противника и защитить себя. Раскинув широко руки молодой Тур приготовился принять смертельный удар.

Алый туман застилавший глаза Финисту вдруг рассеялся, он увидел лицо своего противника, а вслед за ним перед его глазами всплыли образы его учителей:

— Ты слишком силён. — покачал головою неизвестный мудрец, встреченный Финистом у курганов.