Говорят, что не всё то золото, что блестит. Стретень Тур — явное тому подтверждение. Гордыня наставника боевой школы питается громкой славой и всенародным восхищением. Он считает звание доблестного воина своим и ни за что не расстанется с ним, только потому, что какой-то талантливый самозванец рискнул вызвать Стретеня на бой. Очевидно — придётся и Финисту действовать хитрее.

Обучаясь в школе рун, Гордей читал много свитков, в которых летописцы размышляли о тактике ведения боя. Территория вокруг храма Мокоши была болотистой из-за близости реки. Вспомнив, как тяжело было сражаться на раскисшем от дождя поле у Высоких Бродов, Гордей усмехнулся. Противник превосходит его по численности, но не по уму. Стретень Тур явно недооценивает Финиста, как противника. Задумав устроить ему очередную ловушку, Тур не учёл главного: у Гордея есть верный союзник — мать сыра земля.

Ещё раз вознеся хвалу Мокоши, Гордей ускорил шаг. Утренний туман и прохлада станут для него преимуществом, не позволив противнику разгадать хитрый план слишком рано.

Вокруг костра, разведённого у корней дуба, сидели, угрюмо уставившись на языки пламени, адепты Школы Желторогого Тура.

— Он не придёт. — почесал седые заросли на груди один из старших мастеров. — Нам надо было брать его раньше, не слушая возражений нашего господаря.

— Придёт. — возразил ему тощий и высокий мастер с лицом рассечённым старым шрамом. — Такие, как он, всегда приходят.

— Наивный глупец, он думает, что достоин оспорить первенство нашего господаря. — поддакнул тощему розовощёкий и пухлый адепт.

— Помолчи, Войцех. Не тебе судить Белогора. — осадил его седой мастер. — Финист, в отличии от тебя не глуп. Его техника боя превосходна, но его душа ещё слишком юна, она не окрепла. Если бы у него был хоть один шанс выстоять против нас, он бы стал величайшим воином своего времени.

— Тихо! Сюда кто-то идёт. — оборвал их спор мастер со шрамом.

Мужчины подскочили со своих мест, выхватили из ножен клинки, сплотили ряды, закрывая широкими спинами отблески костра. Кто-то протяжно свистнул, призывая затаившихся на склоне лучников быть наготове.

Рассекая уверенными шагами стелящийся по земле туман, из серых рассветных теней к дубу вышел Финист Белогор. Лицо юноши было спокойным, в движениях сквозила уверенность и сила. Финист и бровью не повёл, когда увидел, сколько бойцов школы вышло, что-бы поддержать своего наставника.

Финист окинул бесстрастным взором толпу напряженных мужчин. Кто же из них?! На всех: и на адептах, и на мастерах, и даже на самых юных учениках, были одинаковые короткие коричневые кафтаны с желтой полосой по плечам, и лёгкий кожаный доспех. Прежде, Финист никогда не встречал своего противника, Стретеня, но был весьма о нём наслышан. Стеша описала его, как "Высокий и статный юноша с карими глазами горной лани и тонкими кистями". Но никто, из выступивших против Финиста, не подходил под описание Стретеня.

Не обнажая меч Финист громко, чтобы слышали все: и затаившиеся в засаде, и те кто вышел против него открыто, молвил:

— Я, Финист Белогор, явился, как было условлено, что бы принять бой от господаря Стретеня Тура. Где ваш наставник, люди? Я не вижу его! Пусть выйдет и поприветствует меня перед боем, как принято по старому военному обычаю.

— Велика честь нашему господарю приветствовать тебя, пёс шелудивый! — возмущенно воскликнул один из адептов, его полные щёки пылали румянцем гнева.

— Доставай меч! — потребовал мужчина с ужасным шрамом в половину лица. — Обещаю, мы подарим тебе быструю смерть!

— Вот как значит, ваш господарь исполняет своё слово?! Высылает против меня своих головорезов, а сам отсиживается за воротами школы. Не хорошо… — Финист покачал головой, обнажил клинок.

— Прежде чем мы начнём, запомните мои слова и передайте их своему трусливому господарю. Сегодня Финист Белогор умрёт, доблестно сражаясь! Стретень Тур будет жить долго, до конца своих дней зная, что он дрожал, как заяц, пока его шакалы рвали льва!

Адепты и мастера возмущенно взревели, справедливые слова Финиста обожгли их души больнее огненного хлыста.

— Лучники! — отдал приказ седой мастер. — К бою!

Из зарослей поднялись, затаившиеся с короткими луками, ученики школы.

На склоне холма, позади линии стрелков, мелькнуло, побелевшее от страха и тревоги, девичье лицо. Софийка уже была готова предупреждающе крикнуть Гордею "Спасайся!", но крепкая мужская рука накрыла её рот, не позволив девушке произнести ни звука.

— Тихо. Своим криком, ты только помешаешь ему. — осадил пыл Софийки Приян.

Молодой воин прижал дрожащую от нервного напряжения и утренней прохлады, девушку, к своей широкой груди.

— Мы должны помочь ему, Приян. Слышишь? — попыталась вырваться девушка.

Приян Жилка покачал головой:

— Нет. Он был бы против. Вмешайся мы в этот бой — на него падёт позор.

— Но… — Софийка обмякла в объятиях Прияна.

— Тихо, лягушонок. Боги на стороне Финиста. Уверен, он знает, что делает. — юноша ласково погладил девушку по голове, поцеловал Софийку в лоб.

Финист быстро натянул на нижнюю половину лица белый шейный платок, прощальный подарок Синеглазки. Скрыв лицо под тонким и плотным щёлком, теперь он мог не опасаться дурманящих болотных испарений.

— Пали!

Около десятка стрел вонзилось в землю у ног Финиста, ещё несколько, словно злые осы, просвистели у его плеча. Финист отпрыгнул назад, а собравшиеся под дубом мужчины ринулись на него, вопя и размахивая мечами.

"Ни порядка, ни строя — да это просто кучка разбойников годная только для грабежа на большаке!" — приободрился Финист. — "Но их действительно, не мало. Мне следует быть осторожным."

Шаг за шагом Финист отступал, отражая направленный на него шквал ударов. Финист всё дальше и дальше уводил противников прочь от дороги, туда, где трава была высокой сочной и густой, а влажно чавкающая под ногами почва вязкой, как чёрный кисель.

Ослеплённые ненавистью к молодому воину, адепты наступали на него без всякого порядка, часто мешая друг-другу провести боевой манёвр. Клочья болотного тумана, облепляли их головы и ноги, затрудняя дыхание, застилая глаза, пробираясь скользкими сырыми щупальцами под одежду. Едкие запахи измятой травы, стоячей в широких лужах воды, щекотали изнеженные городские носы не хуже заморских специй. Адепты чихали и спотыкались, теряя ритм боя. Перед взорами адептов всё плыло, ноги оскальзывались на кочках.

Адептам казалось, ещё шаг, ещё пол шага и их клинки обагряться кровью Финиста, но каждый раз тот удачно уходил из под удара. Один за другим противники Финиста грузли во влажной болотистой почве, их одежда пачкалась, намокала и тянула воинов к земле. Земля жадно чмокала снимая с ног дорогие сапоги, облепляла комьями доспех и кафтаны. Она изголодалась по горячей крови, по свежему мясцу. Финист её не разочаровал: многие полегли от его руки, насыщая бездонное нутро древней богини, но лишь единицы смогли нанести юноше раны.

Одному из мастеров удалось приблизиться к Финисту и ранить его в бедро, но уже через мгновение счастливчик лежал в грязи рассечённый, от горла до паха, клинком из звёздной стали.

То там, то тут в нестройных рядах адептов поднялся ропот " Он демон! Демон!".

Этот ропот донёсся со склона вниз к реке, вдоль которой к месту битвы, осторожно пробираясь сквозь заросли камыша, спешила Маженна. Ослеплённая желанием увидеть Гордея, она едва ли замечала куда ступает. Не видела она, как вслед за нею по берегу реки бегут волхв и Олег. Мальчишка вырвался вперёд, крикнул:

— Маженна, стой! Я привёл его!

Девушка обернулась, остановилась, прижала к груди кулачки. Сейчас она была рада появлению Берендея, как никогда в жизни.

— Берендей! Вы должны подняться на склон и остановить эту бойню! Спасите Гордея! — взмолилась Маженна.

Над её головою внезапно раздался протяжный и яростный крик, а потом так же внезапно оборвался. Девушка подняла голову, её брови встревоженно взлетели, как два крыла птицы.