Арбитр с Кураторами исчезли, а Филантей облегчённо вздохнул. Хоть и не нашли Лукерью с мальчишками, но надежда появилась крепкая. Поспешил в дом и стал внимательно осматриваться – вдруг пропало что. Почему-то он решил, что под изменением должно быть исчезновение каких-нибудь вещей. Ведь у них с собой «волшебная» палочка. Это они так считают, что волшебная. А на самом деле это накопитель и регулятор Силы, что начала сочиться из крепкого кокона Егорушки. И с помощью этого накопителя и регулятора он и волшебствует. А фамильяр его обучает.

Егорушка не может создать что-то из ничего, а лишь из имеющегося материала или перенести уже созданное, имеющееся где-либо.  И если они где-то в безлюдном секторе, то им обязательно что-нибудь понадобится. А на следующий день утром он обнаружил пропажу своих трёх сидений под его рост.

- Странно, – почесал затылок Филантей, – а сиденья-то им зачем? Зачем, зачем, – тут же себя передразнил. – Сидеть, конечно. Получается, что там, где они находятся, нет деревьев? Чего ещё там нет?

Хотел, было, подняться в жилище, чтобы посмотреть, что ещё исчезло, но передумал. Нужно же сообщить Кураторам. Кнопка связи с Кураторами имелась на пульте управления избушкой. Тут же появился Чернявый, как мысленно называл Филантей Дэза.

- Филантей, что случилось? – обеспокоенно спросил Дэз.

- Здесь три сиденья исчезли, надо в жилище проверить, – доложил Филантей, поднимаясь осматривать жилую часть избушки.

Появились Серый с Би. Быстро обнаружили пропажу котелка, треноги, четырёх кружек, ложек и мисок. А ещё исчез припас дров с десяток поленьев.

- Почему четыре, ведь их трое?! – удивился Филантей.

- Выходит, их четверо, и мы знаем, кто четвёртый, – ответил Серый. – Это обнадёживает, но пока мы к ним попасть не можем.

- Если только не свершится какое-нибудь чудо, – проговорил Дэз.

- А, вот, и чудо! – воскликнула Би, указав на стол.

На столе лежал листок бумаги со списком. Предупредив Филантея, что они быстро, подхватив бумажку, Кураторы исчезли.

«Нашлись!», – с облегчением и радостью выдохнул Филантей.

Кураторы, действительно, вернулись быстро, а следом за ними появился тот же самый Арбитр.

- А они неплохо устроились, – довольно резюмировал Арбитр. – Но им нужна помощь, как я понял. Что у Лукерьи в списке? – взял листок, пробежал взглядом. – Понятно. Кураторы напрямую не могут им помогать, но может помочь Филантей. А ему помочь в добывании необходимых вещей могут Кураторы, потому что ему нельзя двигаться с места. С исцелением Морриса Лукерья справилась отлично. Мы в ней не ошиблись. А войлок, интересно, где они могли взять? И железо для клетки?

- Войлок? – растерянно переспросил Филантей. – Ах, войлок! Так на топчане под постелями расстелен был про запас. Пласт толстого, в два пальца и пласт тонкого, мягкого для укрывания. А железо? Так его у меня, эвон, три железных ящика ненужного лома скопилось.

Арбитр, выслушав объяснения, исчез не прощаясь, а за ним и Кураторы, распределив меж собой, кому что добывать, развернув активную деятельность, тоже исчезли из зоны видимости Филантея. Одеждой и сапогами озаботилась Би, заявив, что она точно знает, какие именно куртки и сапоги нужны Участникам в их снежном существовании.

Филантей тоже время не терял. Проверив запасы, сушёных ягод, трав и фруктов для взваров, разложил по мешочкам и выложил на стол, как рекомендовала Лукерья поступать с добытыми для них вещами.

А пока он возился с припасами для взваров, просигналив, возле избушки остановился домик. Из него вышли два домовика-механика с внушительным плетёным коробом с крышкой и поднырнули под избушку. Филантей метнулся к ним. Короб оказался наполнен камнями-накопителями. Обменявшись приветствиями, втроём дружно заменили все накопители. Среди накопителей обнаружилась новёхонькая, в промасленной бумаге втулка и ещё несколько необходимых деталей. Старые сложили в короб и унесли в домик. Домик, просигналив прощально, отчалил по тракту.

Только отбыл один домик, подкатил с приветственным сигналом другой. Из домика вышел мужчина из местных и протянул встречающему его Филантею пару жирных, ощипанных и выпотрошенных домашних кур.

- Вот, велели доставить, – сообщил, не скрывая любопытства.

- Кто велел? – поинтересовался удивлённый Филантей.

- Так хозяин и велел. Сам куин нашего сектора. Я у него служу. Видать, ты кого-то важного везёшь. Не так ли?

- Так, так, – подхватив кур за лапы, проговорил Филантей.

Поблагодарил и поднырнул под избушку, предвкушая, что сейчас приготовит наваристого бульона и потушит жирную курятинку с овощами. Да ещё горшок каши сварит, сдобрив вытопленным куриным жирком. Где им там, в снежном-то дому разносолы готовить в одном-то котелке. Он уж постарается, чтобы они, дорогие сердцу его, от голода не страдали.

Через два часа, когда у Филантея уже всё было готово и поставлено на стол: горшок с кашей, горшок с тушёной курятиной с овощами да приправами и двухлитровая бутылка с крепким бульоном – подплыла ещё одна избушка. Привезли сапоги. Меховые. Таких сапог Филантей за всю свою долгую жизнь и не видывал никогда и нигде. Ботинки из крепкой кожи бувала, голенища высокие двойные: снаружи шкура снежного лубе́ра, а нутро из тонко выделанной шкуры рогхи. В таких сапогах сутки в снегу простоишь и ног не застудишь. В одном из сапог торчал конец ремня из кожи бувала. Вытащил. Метра полтора. И зачем? У сапог раструб стягивается тонким ремешком с красивой серебряной пряжкой. Покрутил да опять в сапог сунул. Мало ли на что может сгодиться. В один сапог, что для Егорушки предназначался, записку сунул, чтобы после сапог обед принимали. Голодные ж, поди, сидят, хоть время ещё не обеденное. Чем они там позавтракать могли? Взваром, что ли?

Сапоги со стола друг за дружкой исчезли, а за ними горшки с бутылью. Филантей представил, как они в тепло сапог застывшие ноги суют и млеют. А потом присели на его сидушках с мисками в руках и только ложки замелькали, как стали уплетать курятинку с овощами. А он уж постарался, косточки все вынул, чтобы не мешали едой наслаждаться. Вот представил всю эту идиллию, так на сердце тепло стало, до слезы.

- Ну, что раскис, старый, – ворчливо одёрнул себя домовик-механик. – Вон, ещё что-то доставили.

Выскочил на улицу, а там и верно – домик остановился, а из него выставили плетёный объёмный короб с крышкой, и дальше двинулись. Тронул – не ахти какой тяжёлый, подхватил левитацией и попёр в избушку. Самого любопытство разбирает: что там такое?

В коробе оказались куртки. Нет, не то слово – КУРТКИ!

- Да в такой куртке и полушубок не нужён! – восхитился Филантей.

Изнанка меховая из шкуры рогхи, а верх из дорогого серого сукна. Тёплые, лёгкие. Воротники меховые, да ещё двойные суконные капюшоны, кои можно стянуть вокруг лица, чтобы в уши ветром не задувало. По талии кулиска прошита и шнурок вставлен. «Это чтобы можно было стянуть – и поддувать не будет, – догадался Филантей. – Умно придумано. Не надо и подпоясываться».  И длина куртки самое то, что надо, как у походных ветровок – зад прикрывает. А в кармане каждой куртки оказались вязаные шапки, двойные. Но, ведь, в здешнем мире нет вязаных вещей. Филантей только и увидел у Лукерьи, как она ловко спицами работала, да свитера вязала. А носки ребятам с рукавицами – так только спицы мелькали. «Стоп! Свитера!».

Филантей метнулся к сундуку. «Надо же! А мы даже и не заглянули в него вчера. А тут не только свитеров нет, даже Лукерьиного безрукавного, а и мешочков да бутылёчков с баночками поубавилось». Закрыл сундук и вернулся к курткам. Выложил стопкой по размеру на стол – снизу самая большая, сверху самая маленькая.

На улице опять просигналили. Знакомый домовик-механик принёс завязанный мешок. По всем признакам, тоже что-то из одежды. Принял, поблагодарил, вернулся в дом, а курток уже нет. В мешке оказались тёплые суконные штаны, а, точнее, брюки с ремнями и пряжками хоть и серебряными, но простыми, с гвоздиком и дырочками. Тоже на стол выложил. Брюки исчезли, а на столе горшок из-под курятинки с овощами опустошённый возник и записка: «Благодарствуем, Филантеюшка, за заботу и обед. Очень вкусно. Кашу съедим позже. Луша, Тима и Егорушка».