— Лусия, ты какой будешь? Как обычно? — Лусия предпочитала американо или, вообще, эспрессо, — или тоже какой-нибудь особый заказ?

Лусия не понимая наших с Анютой пикировок, кивнула головой, показав, что как обычно. Приготовив для нее бутерброд с сыром, я положил к нему пару самых жестких хлебцев и подал все это девушкам.

Сеньорита, для вас американо и бутерброд, — подал кофе Лусии, — а для вас дражайшая моя императрица — капучино и парочка свежеиспеченных круассанов. Прошу покорнейше простить, но французских не было, только испанские, но зато — только что из Барселоны. Вечерней лошадью. Не извольте гневаться ваше величество. Откушайте.

— Марковка, ты чего, издеваешься надо мной, — Анюта прыснула, — смешной такой, — она глянула на тарелку с хлебцами, — о-о-о… мерси мон шер… гран мерси мон шер ами… [1]

— De nada, mi querida niña. [2]

[1] Спасибо мой дорогой… большое спасибо мой дорогой друг (фр).

[2] Не стоит благодарности, моя дорогая девочка (исп).

Тут уже прыснула Лусия, да прямо в чашку со своим американо. Я бросился к ней с полотенцем и задел блюдо на котором стоял кофе Анюты. Короче говоря, утро «задалось». Мы вместе убирали со стола, вытирали влажными салфетками шорты Лусии и по очереди давились смехом, глядя на серьезные лица своих старших товарищей. Через пару минут, когда все утряслось, «старшаки» начали собираться в поход, подгонять рюкзаки, проверять оружие и снаряжение.

Нам с девчонками поручили спустить на воду резиновый трехместный тузик [3] с небольшим подвесным мотором, закрепленный на кормовых талях. [4] Чем мы и занялись с удовольствием, хихикая и рассуждая между собой, как пять взрослых мужиков собираются перебираться на берег на этой маломерной посудине. Спустив на воду шлюпку, мы приготовились провожать «старшаков» на сушу.

[3] Вспомогательная шлюпка на яхте для доставки экипажа на берег и обратно.

[4] Подвесное грузоподъемное устройство.

— Джентльмены, первым рейсом отправляются Липский, Мигель, Серхио и я, — скомандовал abuelo, — высаживаемся и ждем на пляже. Вторым рейсом идут Альдо и ты малыш, — дедушка посмотрел на меня, — пригонишь тузик обратно. Ты не тяжелый, оборудование мы перевезем первым рейсом, так что все будет в порядке.

— Ок, — кивнул головой, а что мне еще оставалось делать, я был готов к любым поручениям, только бы принять участие в «авантюре» как наш поход, в свое время, назвала Анюта.

«Группа захвата» направилась на берег, а я вернулся обратно на шлюпке. И потянулись медленные минуты и часы ожидания. Связь у нас была только по спутниковым телефонам, но дедушка категорически наказал нам, что пользоваться телефоном можно только в случае ЧП. А интернет на острове отсутствовал от слова «совсем». Пока не испортилась погода, мы с девчонками купались, загорали, исследовали коралловые рифы вдоль побережья. Таких пышных и разнообразных кораллов мне не приходилось раньше видеть. А сколько в них водится всякой живности. Непуганые косяки мелкой разноцветной рыбешки, подводные растения, моллюски. Как хорошо, что Анюта научила меня плавать в очках. Благодаря этому навыку, нашим глазам стал доступен весь богатейший подводный мир местных кораллов.

Пообедав, перебрались в кают-компанию, где спрятались от надвигающейся непогоды и вяло обсуждали возможные действия «старшаков».

— Я думаю, что они еще ничего не нашли, — предположила Лусия.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась Анюта.

— Дедушка бы не удержался и позвонил нам, я его хорошо знаю. Мама говорит, что у него не хватает терпения не высказать сразу все новости, причем неважно, плохие или хорошие.

— Живая вода в заднице не держится, — прокомментировала ее слова Анюта.

— Что, какая «живая вода»? Почему в заднице? — не понял я.

— Не парься Маркуша, — девушка рассмеялась, — есть такая русская поговорка. Она очень подходит к ситуации. Ты дедушку при случае расспроси, он подробно объяснит, что за «вода» и при чем тут задница. Для девочек это не очень подходящая тема.

— Замечательно! Сама же сказала, а теперь съезжаешь. Тема «не очень подходящая». Я тоже так буду тебе испанские фразы объяснять.

Нашей перепалке не суждено было разгореться, в поле зрения попала моторная яхта, которая направлялась к нам с западной стороны соседнего острова. Судя по габаритам, водоизмещение яхты подпадало под класс океанических.

— Интересно, кто бы это мог быть? — я не заметил как подумал вслух.

— Подойдут — узнаем, — философски заметила Лусия.

— Давай-ка Анюта, мы с тобой вниз пока спустимся, — что-то мне не понравилось в приближающемся катере, — Лусия, если они подойдут к нам, общайся так, как будто ты не одна на яхте, вроде с тобой есть взрослые.

Мы, пригнувшись скользнули к трапу, ведущему в жилой отсек и спустились в каюту полковника. Я достал бинокль и через иллюминатор начал наблюдение за моторной яхтой. На первый взгляд, она была немного меньше нашей, снаружи никого видно не было. Большое лобовое стекло отражало серый небосвод и разглядеть, кого-либо за ним, я не мог. Но, когда яхта стала по дуге заходить к нам в корму, угол наклона стекла поменялся, и я увидел в рубке трех человек. Расстояние было небольшое и лица за стеклом были видны как за соседним столиком в нашем баре. Передо мной на мгновение мелькнула гнусная рожа майорова корефана. «Гадкий, — вспомнил я его фамилию, — нет, Мерзкий. Откуда он здесь? Блин, нас выследили».

— Лусия, — я с трапа заглянул в кают-компанию и окликнул нашу испанскую подружку, — это плохие люди, говори им, что мы направляемся в Никарагуа охотиться на ягуара, — сказал первое, что пришло в голову, — на яхте кроме тебя есть люди, но они спят после ночной вахты. Пусть знают, что ты не одна и у нас с собой серьезное оружие. Ни в коем случае не разрешай им приближаться к яхте вплотную. Я звоню abuelo.

Набрав цифры, я вернулся в каюту и замер в ожидании ответа. В это время шум двигателя, приближавшийся с каждой секундой, сменил тональность и мягко загудел на малых оборотах. «Подходят… — понял я, — ну отвечайте же, скорее, а то меня будет слышно на моторной яхте». В трубке было слышно только шуршание исходящего вызова. Один, второй, третий, четвертый…

— Да, говори Марк, — от души сразу отлегло. Дедушкин голос на меня подействовал как пинок «для ускорения» и я затараторил, глотая слова, — у нас «гости». Люди «Одноглазого» подходят на яхте. Я узнал одного. Это корефан майора — Мерзкий. Они уже на холостом ходу возле нас. Мерзкий меня наверняка помнит, — частил я, стараясь выложить максимум информации, пока меня не слышно из-за звука двигателя, — на палубе только Лусия, они ее не знают.

— Пусть тянет время, нам надо максимум десять-пятнадцать минут, не волнуйтесь, мы выходим. — дедушка говорил отрывисто, — Сколько их? Оружие есть?

— Я увидел только троих, но это в рубке, — я аккуратно глянул в иллюминатор, — уже четверо, один снаружи и трое в рубке. Оружия не видно.

— Все, отключайся, мы выходим.

Вспомнив, что иллюминаторы в каютах затонированы, я перестал пригибаться и наблюдал за действием экипажа моторной яхты, которая была уже буквально в десяти метрах от нас. Молодой мужик, стоявший возле леера, приветственно помахал нашей подруге рукой.

— Hello! How are you?

— Sorry. I don’t speak English, [4] — Лусия, похоже решила «включить дурака». Я-то точно знал, что она с английским на «ты», не один раз тыкала меня носом в ошибки произношения, — ¿Hablas Español? [5]

[5] Привет. Как дела?

Извини. Я не говорю по-английски. (англ)

[6] Ты говоришь по-испански? (исп)

— Spanish? — переспросил парень, — No. [7]

[7] По-испански? Нет. (англ)

После этого разговорчивый джентльмен переместился в рубку. Мне плохо было видно, чем там занимаются бандиты, потому что их яхта поменяла положение, и в стеклах снова отражалось небо. Из-за шума мотора разговор тоже слышен не был, оставалось только ждать, чем закончатся переговоры. Одно радовало, что наши оппоненты не приближались, оставаясь на расстоянии семь-восемь метров. Совещание затянулось минут на пять, потом на борту появилось новое лицо. Новое, в смысле за последние десять минут, но не вообще. На верхней палубе «воцарился» наш одноглазый друг — сам Денис Шлега. Этого персонажа мне было хорошо видно без всякого бинокля. Если бы я даже не разглядывал его лицо на фотографиях, узнал бы по описанию — шрам, перечеркнувший глаз, никуда не спрячешь.