— Мы хотели посмотреть, как ты получишь свою награду.

Но, несмотря на неожиданный визит, встреча с ней всегда смягчает лед в моей груди.

Я помогаю Дэниелу занести чемоданы и поставить их в гостевой комнате возле студии Новы.

— У тебя есть баскетбольный мяч? — спрашивает Энди, когда мы заканчиваем.

— Дай посмотреть, — я иду к шкафу в холле и роюсь в нем, пока не нахожу один.

— Да кто ты такой, мать твою? Ты не знаешь, где лежат баскетбольные мячи? — спрашивает Кэт, когда мы выходим вслед за ним.

— Не прикасался ни к одному с финальных игр, — говорю я, когда Энди и его отец идут работать на половину корта.

— Что? — шипит моя сестра. Я поворачиваюсь и вижу, что Кэт стоит, сложив руки, в дверном проеме. — Когда мы были детьми, ты не мог прожить и дня без того, чтобы не взять его с собой. Ты даже брал его с собой за стол во время еды.

От этих воспоминаний мне становится не по себе.

— Мне нужен был перерыв после сезона.

— Чтобы играть в благотворительные турниры по гольфу? Чтобы сидеть на диване? — ее глаза сузились. — И если так… я сделаю тебе больно, если ты посмотрел «Продажи с видом на закат» без меня.

Кэт всегда была решительной, как черт. Даже когда она болела, даже когда было тяжело, моя сестра была бойцом. Может, у нее и нет легионов поклонников, людей, носящих ее имя и номер, но она сильнее меня. Она лучший герой для мира.

— Где Нова? — она заглядывает в дом.

— Она гостит у семьи в Денвере.

— С каких пор?

— Пару недель, — я провожу рукой по лицу. — Она звонила, чтобы прислали ее художественные принадлежности и одежду.

Сестра прислоняется ко мне и берет меня за руку.

— Мне очень жаль. Вы поссорились?

Нет, это было хуже, чем ссора. Нова посмотрела на меня так, словно я был сломлен.

— Она была расстроена из-за… Множества вещей. Хотела сделать перерыв.

— И что ты сказал?

— Что я должен был сказать?

Она вздыхает.

— Клэй…

— Прекрати. Не нужно, чтобы ты практиковала на мне приемы детского психотерапевта. Расскажи мне о себе.

На секунду, клянусь, она собирается возразить, но в кои-то веки она пропускает это мимо ушей.

— В школе тяжело. У Энди появились новые друзья. Работа Дэниела захватывающая. Ты не поверишь, сколько драм создают профессора, они хуже, чем все дома в кампусе…

Мы стоим бок о бок, пока Дэниел и Энди играют в баскетбол. Приятно думать о ком-то другом для разнообразия.

Когда она заканчивает, я говорю:

— Я рад, что они у тебя есть.

— Я тоже, — ее знакомое лицо озаряет полуулыбка. — Это было похоже на катастрофу или медленное сгорание?

— А?

— После чемпионата начался спад. Это произошло внезапно или потребовалось время?

Я вдыхаю. Мы на улице, но воздуха не хватает.

— Может, это был момент, когда мы выиграли чемпионат, или игра, в которой я получил травму. Может, это был тот момент, когда я позвонил Джею, а он не перезвонил. Или сам обмен. Может, все вместе.

Она кивает.

— Так было, когда я болела. Понемногу, пока вокруг не осталось ничего, что приносило бы мне радость. Вы говорили об этом с Новой?

— Я пытался.

— Значит, нет.

Я вздрогнул.

— Она приехала сюда ради меня. Она была ярким пятном в моей жизни. Я хотел быть сильным ради нее. Я не мог сказать ей, что ненавижу все.

Кэт отстраняется и смотрит на меня, ее глаза того же оттенка, что и мои.

— Когда кто-то любит тебя, он может сказать.

Я видел каждый раз, как Нова смотрела на меня, когда думала, что я не замечаю. С беспокойством, с разочарованием, с грустью.

— Она не хотела быть здесь со мной.

— Она не хотела быть здесь без тебя, — поправляет Кэт. — Если тебе не нравится здешняя команда, могу поспорить, у тебя есть дюжина предложений.

— Мой последний контракт был рассчитан на шесть лет. Самое долгое предложение, которое кто-либо предлагал, три, — я говорю то, что никому не озвучивал вслух. — Это значит, что они думают, будто я иду ко дну. Что это лишь вопрос времени.

— Пока твоя карьера не закончится? Или пока ты не закончишь? — подталкивает она.

Я провожу рукой по лицу.

— Не пугай меня, Кэт. Уверен, это противоречит твоей этике.

— Ни за что, я получу дополнительный балл, если буду практиковаться на семье, — она улыбается. — Но на самом деле, ты с кем-нибудь разговаривал? Профессионал, я имею в виду?

Я качаю головой.

— Мне кажется, я сдаю назад, — говорю я после минутного молчания. — Это первый год, когда мне предлагают больше денег за рекламу, чем за игру в баскетбол. Как будто команды думают, что я уже не тот.

Это оскорбительно, что мое лицо имеет большее значение, чем то, что я могу сделать. Я всю жизнь был лучшим, и, достигнув вершины, не должен был чувствовать себя таким образом.

— В один прекрасный день твоя карьера закончится, а ты никогда об этом не думал.

Моя рука конвульсивно сгибается.

— Что, если все, что я собой представляю, это баскетбол? И это все, на что я гожусь?

— А что, если это так? — ровно повторяет она.

В моем возрасте большинство людей знают, кто они такие.

Все во мне связано с игрой. С игрой, которая дала мне столько же, сколько и я ей. Проблема в том, что я никогда не задумывался о том, что произойдет, когда она перестанет отдавать.

— Клэй! — кричит Энди. — Ты должен увидеть мой бросок!

— С тех пор, как ты подарил ему обруч на Рождество, он подсел, — шепчет мне Кэт.

Я заставляю себя улыбнуться ради него.

— Я смотрю.

10

НОВА

— Это сложнее, чем занятия у станка, — выдыхаю я, следуя за Брук по пешеходной тропе.

— Как продвигаются портреты? — она спрашивает, чтобы отвлечь меня.

Мое лицо морщится.

— Большинство из них готовы, но я раньше не делала портретов. Они могут быть совершенно неправильными.

— Типа… ты нарисовала не тех людей? — спрашивает Брук.

С тех пор как мне привезли художественные принадлежности, я работаю над портретами для премьеры фильма Энни Джеймисон. Она состоится на следующей неделе, и я пытаюсь успеть нарисовать звезд в срок и в соответствии с тем планом, который мы обсуждали.

— Не могу поверить, что иду на кинопремьеру, — говорю я, когда мы останавливаемся на живописной поляне и я провожу рукой по лицу.

— Потому что это в Лос-Анджелесе или потому что ты никогда не делала ничего подобного для себя?

— И то, и другое, — признаю я.

— Ты собираешься встретиться с мистером-без-контракта, пока будешь в городе? — Брук делает большой глоток из своей бутылки с водой с леопардовым принтом.

— Я не говорила ему о премьере.

Моя подруга выплевывает полный рот воды.

— Разве ты не получила этот заказ, когда еще была в Лос-Анджелесе?

— Это было прямо перед моим отъездом. Это не казалось важным по сравнению со всем остальным, что происходило.

— Что бы ты ни делала, не унижайся. Ни ради него, ни ради кого другого, — она выразительно кивает. — Давай продолжим. Я зарабатываю начос.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на гору.

— Может, ты заработаешь начос для нас обеих.

Мы обе одеты для тренировки: она в майке и кожаных велосипедных шортах, я в шортах и футболке Кодиакс, бейсболка надвинута на лицо, а сзади торчит розовый конский хвост.

Мои вещи доставил курьер из Лос-Анджелеса. Я распаковала первую коробку, но не смогла заставить себя открыть вторую.

Кэт опубликовала пару их фотографий на арене, где Клэй получил свое трофей. Было больно не быть там, но я рада, что она пошла. Это напомнило мне о том, что было прямо перед их победой.

— Какие именно? — я подняла две пары ботинок.

Клэй оторвал взгляд от своего телефона и вытащил свои AirPods.

— А?

— Какие из этих замечательных ботинок ты наденешь на игру, которая может стать твоей победой в финале? — спросила я.