Я никогда в жизни так быстро не подбегала к двери.

КЛЭЙ

Когда я добрался до галереи, то хотел было зайти внутрь, но остановился, увидев ее через стекло, улыбающуюся с другой женщиной.

На ней было бледно-золотистое платье, волосы заколоты в розовый узел на голове, в ушах болтались серьги.

Она выглядела как художница.

Или богиня.

Я никогда не любил сидеть на скамейке, когда можно было быть в центре событий, но сегодня я хотел, чтобы этот момент принадлежал только ей.

Поэтому я сел.

— У тебя игрв «бэк-ту-бэк», — бормочет Нова, когда видит меня.

— У тебя первая выставка в галерее. Я должен был быть здесь.

Она улыбается, ее глаза блестят под светом уличных фонарей, на ресницах собираются капли дождя.

Какие части ее тела созданы меня? Ведь год назад я не был таким человеком. Не испытывал этих чувств до нее.

— Это для тебя, — я протягиваю маргаритки — самый большой букет, который я смог купить в магазине в нескольких минутах ходьбы от галереи. — Ты всегда говорила, что они напоминают тебе о доме. Подумал, что в большом городе ты оценишь это напоминание.

Нова берет их, ее медленная улыбка и то, как она держит их в руках, заставляют меня радоваться, что я обошел три разных цветочных магазина, чтобы найти именно те, что нужно.

— Кто был тот парень, который только что ушел? — спрашиваю я.

Она тяжело вздыхает.

— Брэд.

— Твой бывший мудак Брэд? — я поворачиваюсь на пятках, чтобы посмотреть, на месте ли он, готовый нанести урон.

— Даже не думай об этом, — она тянет меня внутрь.

Мы гуляем по галерее, Нова рассказывает мне о каждой работе.

Она красивая и живая, ее творения на стене. Она оставляет частички своей души на холсте, как я оставляю свою на корте.

— Без тебя этого никогда бы не случилось.

— Это не так.

— Нет, я серьезно, — ее брови сошлись. — Ты подтолкнул меня, заставил поверить, что я могу быть таким художником, у которого будет выставка.

— Ты всегда видела людей лучше, чем я.

— Я вижу других людей. Ты увидел меня.

Будучи профессиональным спортсменом, я привык к тому, что мое тело болит. Рядом с ней те части меня, которые обычно болят, чувствуют себя лучше, а те, которые я никогда не замечал, растягиваются и ломаются.

Я прокручиваю в голове то, что она сказала ранее.

— Итак, твой бывший, — я не могу заставить себя произнести его имя, — вам есть о чем поговорить?

Нова фыркнула.

— Он показал мне то, чего я хотела в своей жизни.

Какого черта? Она же не прощает его всерьез.

Мое нутро скручивается, да так сильно, что кажется, меня стошнит прямо на тротуаре.

Может быть, она пошла дальше, хочет чего-то другого, чем я думал.

— Ты ел? — спрашивает она.

Я качаю головой.

— Как насчет итальянской кухни?

Мы заканчиваем выставку, и владелица галереи начинает закрываться. Нова благодарит ее и немного обсуждает бизнес, затем мы с ней направляемся в мой любимый ресторан в городе, расположенный в нескольких кварталах отсюда.

Мы проскальзываем за столик в дальнем углу, чтобы заказать напитки и ужин.

— А как же здоровое питание в сезон? — поддразнивает она после того, как я заказал феттучине альфредо.

— Нужно жить понемногу.

Мы едим, но я почти не чувствую вкуса еды. Я слишком сосредоточен на ней.

На изгибе ее щеки.

Веселье в ее глазах.

Я знаю, что могу наклониться и прикоснуться к ее губам.

Я бы миллионы отдал, чтобы сделать это прямо сейчас.

— Ты сказала, что бывший показал тебе, чего ты хочешь? — я притворяюсь, что это случайный вопрос. Но это значит все.

Последние несколько недель я осознаю, насколько важна Нова. Именно она удерживает меня от нездоровой одержимости баскетболом. Не отрывая меня от него, а напоминая, как прекрасен остальной мир.

— Дом. Семья. Место, где я могу заниматься творчеством и познавать мир.

— Ты хочешь этого с ним?

Она моргает.

— Нет. Он показал мне, чего я хочу, дав мне то, чего я не хотела.

Облегчение захлестывает меня, но оно недолговечно.

— Я тоже не дал тебе этого, — признаю я. — Я должен был быть рядом с тобой. Когда стало трудно, я замкнулся и отгородился от тебя. Я перестал быть рядом с тобой, когда все, что ты делала, было для меня. Прости меня. Я все еще работаю над этим, но мой психотерапевт помог мне разобраться в некоторых вопросах. На будущее я назначил себе встречи каждые пару недель, — тяжело вздыхаю. — Я был в плохой спирали. Как будто я жил в центре бури, из которой не мог выбраться. И сколько бы хорошего ни происходило, я не мог понять, как мне быть дальше.

— Я продолжаю задаваться вопросом, могла ли я помочь тебе больше.

— Нет. Ты не отвечаешь за тучи. Ты моя радуга, Пинк. Ты — то хорошее, что приходит после нее.

Ее глаза смягчаются.

Мы ужинаем, и я вспоминаю, как приятно проводить с ней время. Дело даже не в сексе, а в том, что я просто наслаждаюсь ее обществом, как я расслабляюсь, когда она рядом.

Когда официант приносит счет, я протягиваю ему кредитную карту. После того как я расплачиваюсь, мы выходим, идя бок о бок.

Я вдруг становлюсь серьезным.

— До встречи с тобой я думал, что жизнь хороша настолько, насколько это возможно, если я не получу титул. Ты перевернула все с ног на голову. Я понял, как много мне еще предстоит узнать о жизни и баскетболе. Я не был лучшим игроком, каким мог быть, и уж точно не был лучшим человеком. Ты важнее любого чемпионата. Если ты дашь мне шанс, я хочу вернуть тебя. Медленно и неуклонно. Ты — моя цель, Нова, и я собираюсь показать тебе, что это значит.

Нова молчит, ее брови сведены вместе.

Я схожу с ума, не зная, о чем она думает.

Не сходит ли она с ума, находясь так близко ко мне, как я к ней.

Я тянусь к ее запястью, останавливая ее и заставляя посмотреть на меня.

Я на фут выше, но это она меня взвешивает. Измеряет меня. Оценивая, стою ли я того, чтобы рискнуть.

Она смотрит на меня из-под ресниц.

— Ты собираешься вернуться в Денвер сегодня вечером?

Я тянусь к ее шее, притягивая ее к себе так близко, что наши носы сталкиваются.

— Ты мне скажи.

22

НОВА

Как только двери лифта закрываются, он притягивает меня к себе.

Клэй наклоняется, чтобы провести своими губами по моим, один раз, потом еще раз.

— Я скучал по тебе, — шепчет он, обхватывая мое лицо руками. Напряжение в его голосе сжимает меня еще сильнее.

Я обхватываю пальцами его запястья.

— Я здесь.

Двери с грохотом распахиваются, я веду его в свой номер и нащупываю в сумке ключ.

Его грудь прижимается к моей спине, словно огромный телохранитель, который защитит меня от всего мира.

Дверная лампочка мигает зеленым, и Клэй протискивается мимо меня, чтобы нажать на ручку.

Один шаг внутрь, и мы переплетаемся конечностями.

Я роняю маргаритки на пол. Мы спотыкаемся о них, мои каблуки цепляются за ковер.

— Я буду стараться каждый день, чтобы стать мужчиной, который достоин тебя, — прошептал он мне в губы. — Мне все равно, сколько времени это займет.

Я обхватываю руками его мускулистую шею. Его пальцы гладят бретельки моего платья.

Каждое прикосновение вызывает благоговение.

Он более уязвим, чем тот мужчина, которого я встретила. Я сильнее, чем та женщина, которой я была.

Я хочу, чтобы он был так близко, чтобы он был частью меня, а я — частью его. Чтобы ничто и никто не мог нас разлучить. Даже мы сами.

В номере отеля огромная кровать с балдахином, и он несет меня по покрытому ковром полу, прежде чем осторожно поставить на ноги.

— Повернись.

Я подчиняюсь, и он расстегивает молнию на моем платье. Оно спадает, превращаясь в лужицу у моих ног. Когда я поворачиваюсь к нему, его голодный взгляд пробегает по мне от пяток до кружевных трусиков и лифчика.