— Я все время думаю о том, как меня забрали у отца, — говорит ребенок. — Я больше с ним не живу.

— Почему это?

— Он с кем-то встречается. Это было предписано судом, поэтому я и нахожусь в приемной семье.

— Сколько тебе лет?

— Четырнадцать.

Я провел рукой по волосам.

— Знаешь, работа твоего отца заключается в том, чтобы присматривать за тобой, а не наоборот.

Я протягиваю руку, и он берет ее, присоединяясь к игре.

Я все еще думаю об этом, когда мы возвращаемся к тренировкам.

Дети особенно слабы в обороне, позволяя мне добраться до края для удара.

— Это было лениво, как… — я замолчал, услышав тявкающий звук. В следующее мгновение маленькая мохнатая фигурка проносится между моих ног с огромной скоростью. — Вафля?

Он танцует, счастливо дыша, его мохнатое тело облачено в майку «Кодиакс».

— Помедленнее, Чемпион, — окликает меня знакомый голос.

Я смотрю в сторону корта. Новичок, Майлз и Атлас. Это выбивает из меня дух, и я не могу винить в этом корт.

— Что ты здесь делаешь? — я спрашиваю.

— Вафле захотелось отлить. Видимо, он нашел идеальное место.

Собака жадно обнюхивает мой ботинок, и я ухожу с дороги.

— Даже не думай об этом. Я тебя замочу, — предупреждаю я его, и он скулит.

— Давай устроим настоящую игру, а? — предлагает Майлз. — Как бывшие со-командники.

Он стягивает с себя футболку и выходит на площадку, и тут же раздаются крики.

Я хочу напомнить им, что я здесь не для этого, но потом чувствую это — намек на огонь, который давно копится внутри меня. Впервые за несколько месяцев я почувствовал соревновательный драйв. Майлз бьет меня кулаком, и я тоже стягиваю с себя футболку.

— Поехали, — говорю я, приплясывая.

Я вспоминаю свой разговор с Новой, когда мы играли в видеоигру. Я выбираю людей, которым понравится играть вместе. Эта искренняя простота меня зацепила.

Мы немного играем два на два, дети кричат. Майлз и я против Новичка и Атласа. Адреналин бьет по моим венам, соперничество уступает место удовольствию.

— Меня не возьмешь, — дразню я Новичка.

— Смотри на меня. Я кое-чему научился в межсезонье.

— Не все из нас играли в гольф, — говорит Атлас.

Туда-сюда, вверх-вниз по площадке. Пасы. Плетение. Блокирование. Броски.

— Ты тренировался, — говорю я Новичку, когда мы все, запыхавшись, останавливаемся и направляемся к краю площадки. — Возможно, мне придется посмотреть, как ты играешь в этом году.

— Потому что конец прошлого года был дерьмовым, — Новичок хватает два полотенца и бросает мне одно.

Я осматриваю горизонт, холм рядом с озером, горы вдалеке.

— Нова смотрела каждую игру.

Улыбка Новичка исчезает.

— Ни хрена себе. Ну, в этом году я не буду смотреть, как ты играешь.

— Почему?

— Потому что ты должен вернуться и играть с нами, — говорит Майлз.

Я смеюсь.

— Ты шутишь.

Но парни только смотрят друг на друга.

— Неа.

Это безумная идея. Возвращение.

— Ты слишком привязан к Лос-Анджелесу? — спрашивает Атлас.

Я качаю головой.

— Без тебя схемы работают по-другому. Кайл — бомбардир, но он не следит за тем, где находятся остальные, — говорит Майлз, и Атлас кивает.

— Ты распределяешь пространство на площадке. Ты видишь пробелы в нападении, а также в защите.

Ладно, моему эго это не противно.

— Тренерский штаб придумает схемы. Харлан заполнит пробелы, — говорю я им.

— Да, верно. Они столько всего могут сделать, — говорит Атлас.

— Давай сыграем на это, — решает Новичок. — Один на один. Первый до десяти. Мы выигрываем — ты возвращаешься.

Это безумие. Нет никакого способа обеспечить это, но это для гордости.

Я провожу рукой по волосам, задевая концы.

— До десяти.

Из толпы зрителей доносятся крики, и мы занимаем свои позиции.

Последние несколько дней я играл, но это было безопасно. Теперь же есть ставки.

Мы начинаем. Тяжело.

Новичок хорош, стал лучше с тех пор, как я видел его в последний раз, но я отталкиваюсь.

Забрасываю мяч в его сторону.

Еще один мой.

Туда-сюда, по одной.

У меня есть шанс сделать победный бросок. Я бью, и он отскакивает от обода. Новичок хватает его и перебрасывает в другую сторону. Я медлю с шагом, но бегу за ним, притормаживая, чтобы посмотреть, как он бросает мяч в кольцо…

Шелест.

Ни единого звука ни от одного ребенка, ни от кого-либо из моих бывших товарищей по команде. Даже тренер притих в своем кресле.

— Это десять, — тихо говорит Новичок.

Реальность доходит до меня. Я проиграл.

В этом нет ничего принудительного. За исключением того, что все здесь снимают на камеру, и, помимо правил лиги, у меня есть свои собственные стандарты.

И это имеет значение.

Даже когда больше ничего не имеет значения.

— Мне нужен контракт, — слышу я от себя.

Майлз кивает.

— Тебе лучше поговорить с Харланом.

Блядь. Я действительно это делаю?

Наверное, да.

15

НОВА

Ничто не сравнится с ощущением, когда ты отдаешься своей страсти.

После премьеры я начала несколько работ, но так и не закончила ничего нового. Я почти закончила, а потом не могу заставить себя завершить работу, как будто она не может быть плохой, если я не объявила ее законченной.

Хотя Энни сказала, что ей понравились работы, я не могу заглушить крошечный голосок, который говорит, что я подвела ее в каком-то неясном смысле.

Неизвестный номер высвечивается на дисплее вызова, пока я рисую в гараже. Харлан и Мари предложили мне комнату в доме, но мне нравится иметь отдельное от остального дома пространство.

Я выключаю музыку, чтобы ответить.

— Алло?

— Нова.

— Да? — голос знакомый, но я не могу его определить.

— Это Рэйган Мадани. Маленькая королева, — продолжает она, как будто я не знаю, кто она такая. — Энни дала мне твой номер.

— Отлично, — это все, что я могу сказать от удивления.

— На следующей неделе я выступаю в клубе в Денвере, и я подумала, что ты могла бы мне помочь. Я хочу фреску за сценой. Уменьшенную версию того, что ты сделала для «Кодиак». Но у меня есть график.

Маленькая королева — это огромное дело, и тот факт, что она вспомнила обо мне и обратилась лично, просто поразил меня. Было бы здорово, если бы денег поступало больше. К тому же, это отличная реклама.

— Я могу тебе перезвонить?

— Вечером.

Отключившись, я осматриваю гараж.

На премьере было отстойно, когда люди при мне пренебрежительно отзывались о моей работе.

Смогу ли я рискнуть еще раз?

Дверь в дом открывается, и Мари заходит в гараж.

— Привет. Ты не видела мое зимнее пальто? — она хмурится и подходит к куче мусорных баков Rubbermaid в углу огромного гаража.

— Ты засунула туда свое пальто? — спрашиваю я, не веря.

— В прошлом году я была так рада, что зима закончилась, что больше никогда не хотела его видеть, — признается она. — Что у тебя нового?

— Ну… Мне только что позвонила одна крупная музыкальная продюссерша и предложила работу в ее предстоящем шоу.

— Вау, — Мари моргнула.

— Я не знаю, стоит ли мне это делать. Это появилось в последнюю минуту, но я хочу быть уверена, что она будет довольна.

— Если это в последнюю минуту, то, похоже, ты окажешь ей услугу, — заметила Мари.

— Ты права. Просто трудно снова выставлять себя на всеобщее обозрение.

Улыбка моей сестры исчезает.

— Знаешь, я спустилась вниз и увидела, что Харлан смотрит вот это, — она протягивает свой телефон.

На нем — видео, на котором несколько парней играют в мяч на знакомом фоне. Только через минуту я понимаю, что это одна из площадок в лагере «Кодиак». И один из играющих — Клэй.

У меня замирает сердце, когда я наблюдаю, как он пробирается сквозь толпу к корзине, собираясь сделать бросок.