2

Никакого ограждения, и тем паче, высоких кованых ворот, как почему-то представлялось Елене, у хутора не оказалось. Фары осветили большой темный дом, на мгновенье мазнули по скоплению темных деревьев, наверное, саду, еще каким-то строениям. Все это сознание туристки отмечало в фоновом режиме, она уже наполовину спала.

Георгий припарковался буквально наощупь и несколько раз надавил на клаксон. Дверь дома тут же отворилась, видимо, автомобильные сигналы застали хозяйку на полпути к выходу. В руках у женщины была керосиновая лампа.

Вообще-то Галина держала ее в доме для создания «сельского» антуража для туристов, но вот сейчас раритет пригодился во вполне утилитарных целях.

Галина с полчаса назад уже выходила с лампой на подворье, чтобы оценить ущерб, нанесенный бурей. Имелись в доме, конечно, и электрические фонари, но все, как назло, совсем слабенькие – хозяйка привыкла полагаться на электрогенератор, за что сейчас вяло себя ругала.

Песчаная буря задела хутор краем, но все равно натворила бед. Обрывом электропроводов где-то на линии дело не ограничилось. Двор был усеян сорванными листьями и ветками, развалилась небольшая поленница дров, заготовленных для шашлыков, а пленочная теплица зияла немалого размера прорехой.

Но это все так, ерунда.

Убедившись, что ничего катастрофического не случилось, хозяйка не стала больше бродить по темному двору и принялась ждать обещанную туристку.

Городских туристов Галина Александровна любила и с удовольствием знакомила их с сельским укладом в несколько пасторальном его варианте, но сейчас ее сильно беспокоили личные проблемы, и женщина давно сидела как на иголках, с нетерпением ожидая приезда Георгия. Он здорово выбился из графика, но это-то как раз неудивительно. Наконец во дворе загудел мотор, послышались нетерпеливые сигналы клаксона. Из машины вышли две темные фигуры.

Галина радостно поспешила навстречу.

Конечно, Георгий ей не откажет!

Туристка оказалась симпатичной девушкой среднего роста с растрепанным каштановым каре. В руках она держала небольшой рюкзачок и пластиковый пакет. Галина Александровна скомкано познакомилась с гостьей, всунула в руки ей фонарик, велев светить себе под ноги, и повела в дом, приговаривая на ходу:

– В гостевую избу сегодня не пойдем, там сейчас только в темноте на мебель натыкаться. Переночуете здесь. Завтра по свету сестра вас разместит.

– А почему сестра? – вклинился с вопросом Георгий. – А сама ты что?

– Ох, Гришенька, дочка у меня в Нефтекумске рожает. Я с утра в Урожайную на попутке ездила и с зятем созванивалась. Говорил, после обеда в роддом повезет. Беспокойно мне что-то, буря еще эта. Вот хотела тебя попросить в город меня отвезти.

Гришенька подкрутил воображаемые усы.

– Ну, отвезти-то можно… А чем расплачиваться будешь?

Произнесено это было так, что стало ясно: банальные деньги в качестве оплаты приняты не будут.

– Рыбалка! – выпалила, на минуту задумавшись, женщина.

– С Васильичем! – выдвинул еще одно условие мужчина

– Ладно! Только ничего в сарайчике не трогать.

– Да у нас все свое!

Несмотря на столь лаконичные реплики, собеседники прекрасно поняли друг друга.

Григорий давно мечтал закатиться на комфортную рыбалку на пруд, который Галина взяла в аренду на 29 лет, и который в разговоре с туристкой он назвал озером. Но Галина пускала на пруд строго приезжих: ловля рыбы в нем была элементом эко-туризма, и на берегу все было оборудовано для удобства и развлечения людей, которые попали на рыбалку в первый и, возможно, в последний раз.

Шоу под названием «Идем на рыбалку» для гостей устраивал специально приглашенный егерь Сергеич. Туристов «зверски» поднимали в шесть утра (следовало бы в четыре, но горожане же, горожане!) и вели по росе рыбачить «на утренней зорьке». Рыбы в пруду было столько, что ее можно было хоть сачком вылавливать, но егерь на серьезных щах разыгрывал сценарий, в котором было и «Смотри, клюет!», и «Эх, сорвалась!», и «Да вы прирожденный рыбак!»

Сергеич насаживал для милых дам червя на крючок (во время этого жестокого процесса особо впечатлительные отворачивались, а некоторые еще и тихонечко пищали – шуметь на рыбалке им было строжайше запрещено), и обучал этому брутальному занятию господ. Учил горожан забрасывать удочку и вытягивать рыбу, снимать ее с крючка (снова «ахъ!»), кидать в жестяное ведерко с прудовой водой…

Заканчивалось все приготовлением на костре грандиозной ухи, в котелке с которой для придания особенного вкуса егерь непременно тушил головню.

Зачем Георгий рвался на такую неспортивную рыбалку? Ну так запретный плод, как известно, сладок. К тому же он надеялся порыбачить на пруду не с егерем, а со станичным приятелем Васильичем, которого Галина почему-то недолюбливала. Но сейчас будущая (а может, уже и состоявшаяся) бабушка была готова на все.

Еще одна ночная поездка опытного водителя не пугала. Григорий в этот день и сам планировал отвезти туристку и вернуться в Нефтекумск, где у него на завтра были запланированы дела, но из-за стихии здорово задержался. Вообще-то, раз уж так случилось, он хотел попроситься заночевать на хуторе. Но если Галина просит…

Лена наблюдала за этим торгом с огромным подозрением. Они что, серьезно собираются уехать и оставить ее ночью здесь одну? В незнакомом месте, на отдаленном хуторе? Пустите меня назад в Европу, где знают, что такое обязательства пред туристом, купившим путевку!

– Только надо по дороге в Урожайную заехать, сестру предупредить. Связь-то здесь опять не ловит!

«Ну замечательно, – подумала Елена. – Сейчас они уедут, связи нет, предупредят они эту сестру или окажется, что у нее тоже кто-нибудь рожает, мне будет вообще неизвестно. И останусь я здесь одна куковать на веки вечные. Научусь рыбачить, заведу кур. Или они здесь уже есть? Как там поется? «О Левокумье, ты единственный мой дом»?

Однако в глубине души ситуация туристку скорее забавляла. Хотела она в пампасы? Кушайте, не обляпайтесь. Останется только дождаться появления Лейлы, Надира и Зурги. Или даже можно вообразить саму себя этой самой жрицей Брахмы Лейлой, за внимание которой борются два сельских мачо, рыбак и охотник. И никакого менеджера Тарасика на много верст кругом.

Вот только верховного жреца Нурабада, пожалуйста, не надо.

Завтра она все хорошенько здесь осмотрит, а сейчас спа-а-ть!

Почти наощупь ополоснувшись в каком-то небольшом дощатом строении, который хозяйка назвала летним душем («Вы не думайте, в гостевом доме все удобства, завтра увидите») и отказавшись от чая, Елена наконец улеглась спать на предложенной хозяйкой кушетке. Это мебельный раритет стоял, слава богу, в отдельной дальней комнате.

– Ложитесь, отдыхайте, здесь вас никто не потревожит. А я, когда уходить будем, снаружи дом запру («вообще замечательно»), у сестры свой ключ есть. Утром, когда проснетесь, она уже будет здесь. И вот еще, универсальный переводчик возьмите, он всем гостям положен.

Галина вручила туристке небольшой гаджет, на ощупь напоминающий излишне длинную и широкую флешку на плотном шнурке. Елена, чтобы не потерять в темноте, сразу же повесила его на шею.

Вещи хозяйка, чтобы об них не спотыкаться, велела пока засунуть в левый ящик под днищем кушетки. При этом она зачем-то сообщила, что в правом ящике лежат старые книги и журналы по вертолетостроению, когда-то оставленные ее дядей, а он конструктор и сейчас живет в Москве. Давно надо было бы выкинуть всю эту макулатуру, да никак руки не доходят.

Елена поняла, что эта речь была произнесена только для того, чтобы похвастаться успешным дядей, и послушно произнесла: «О, ну надо же!»

Уже лежа под одеялом, она подумала, что зря, конечно же, затолкала в ящик под кушеткой неистребимый пакет с овощами и фруктами, врученный ей в Ставрополе. Но сил вставать уже не было, да ну и черт бы с ним.

Утомленная событиями бесконечного дня, девушка сразу же заснула и уже не слышала ни как отъезжала машина, ни как за окном внезапно принялся, заворачиваясь в смерчи, гудеть ветер и погрохатывать гром, сопровождаемый яркими молниями. И тем более она не видела, что сухая гроза почему-то избрала точкой своего приложения исключительно этот маленький хутор. Только неосознанно вцепилась в кушетку, которая покачивалась под ней и как будто куда-то уплывала.