— Она заставила меня пообещать ничего не говорить…, — нервно заикается она, откинувшись в кресле, словно боясь меня, хотя я не сделал ни шагу в ее сторону.

— Энни, — спокойно говорю я, наделяя свой голос терпением, которого у меня нет. — Куда делась Мэл?

Тори смотрит между нами, выражение ее лица ошеломленное.

— Она не спустилась к ужину…, — замечает она, как будто внезапно осознав, что что-то не так. — Я думала, она просто устала.

Я киваю, заставляя ее замолчать, не разрывая зрительного контакта с дрожащей, голубоглазой девушкой, которая, как я знаю, владеет нужной мне информацией.

— Она не сказала, — вздыхает Энни. Затем она медленно поднимается на ноги. — Но вот. Пойдем со мной.

С сердцем в животе я следую за миниатюрной медовой блондинкой через весь дом в ее комнату. Пригласив меня войти, она открывает ящик комода и роется под слоями одежды, пока не находит то, что ищет. Затем она медленно достает телефон Мэл. И простой белый конверт.

— Что это? — Спрашиваю я, когда она неуверенно протягивает их мне.

— Она попросила передать их тебе, — шепчет она, в ее глазах стоят слезы.

Телефон — достаточное средство связи. Она не хочет говорить со мной. И она не хочет дать мне способ найти ее. Убрав ее телефон в задний карман, я обращаю свое внимание на запечатанный конверт. Сглотнув желчь в горле, я беру бумагу в обе руки, взвешивая ее значение. И хотя мне кажется, что из моих легких высасывают кислород, я беру себя в руки и просовываю палец под сгиб, чтобы вскрыть конверт.

Глеб,

Прости, что не попрощалась, но так будет лучше. Потому что я знаю, что ты бы попытался меня остановить. Но мне нужно пространство. Мне нужна свобода. И я думаю, мы оба знаем, что ты не можешь мне этого дать. Я всегда буду дорожить нашим временем, проведенным вместе. Ты сделал мою жизнь лучше во многих отношениях. Я не могу отблагодарить тебя за все, что ты сделал. И я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня и будешь вспоминать обо мне с любовью.

Но, пожалуйста, не преследуй меня. Не ищи меня. Мне нужно найти свой собственный путь, свою собственную жизнь, и я должна сделать это без тебя. Это мой единственный шанс вырваться из твоего мира, и, думаю, мы оба знаем, что если я не вырвусь, то никогда не буду счастлива. Я никогда не стану по-настоящему свободной.

Я всегда буду любить тебя,

Мэл

Было бы не так больно, если бы она не потянулась к моей груди и физически вырвала мое сердце. В смятении и ярости я пытаюсь осознать, что Мэл ушла, не поговорив со мной.

Она ушла.

Просто так.

Мэл ворвалась в мою жизнь, как метеор. Она обрушилась на меня с такой же силой и навсегда изменила мой мир. А теперь она просто захотела уйти.

Я перебираю в памяти каждое слово, сказанное нами за последние двадцать четыре часа, каждый момент, проведенный вместе, в поисках того момента, когда я должен был понять, что ошибся. Не могу поверить, что это связано с нашей совместной ночью. Не думаю, что я когда-либо проявлял такую сдержанность в своей гребаной жизни. А ведь все в моем детстве было связано с дисциплиной и контролем.

Нет, это в ответ на наш утренний спор. Я сказал ей, что она не может выйти из дома. Я чуть не прижал ее к гребаной стойке, потому что, когда я рядом с Мэл, эмоции берут верх над здравым смыслом. Но я знаю, что ей не нравится заточение. Какие бы призраки ни преследовали ее, это несложно заметить. И хотя я отступил, как только понял, что натворил, я уже заронил семя.

Я должен был остаться и договорить до конца — даже если бы Петр разозлился, что я опоздал. Потому что теперь Мэл нет, и я никак не смогу ее найти.

С трудом сглотнув, я поднимаю глаза от письма и смотрю на Энни. Слезы открыто текут по ее щекам, ее опустошенность так же очевидна, как и боль внутри меня.

— Она позвонила около часа назад, чтобы сказать, что она в безопасности, — вздыхает она. — Но она не сказала, куда пошла и останется ли здесь.

Я киваю, борясь с желанием потребовать телефон Энни. Ведь если бы я захотел, то смог бы найти код города, из которого звонила Мэл, и по крайней мере узнать, в каком направлении она направляется. Мой мозг автоматически придумывает способы отследить ее еще до того, как я решил это сделать. Это так глубоко укоренилось в моих инстинктах, что я наверняка смогу найти ее — даже если она не захочет, чтобы ее нашли.

Но Мэл права. Моя жизнь ей не подходит.

Она никогда не сможет по-настоящему избавиться от опасности, пока выбирает быть со мной. И поэтому я всегда буду стремиться держать ее слишком близко. Поэтому, если я действительно забочусь о Мэл, я должен уважать ее желания. Я должен освободить ее.

— Спасибо, Энни, — тихо говорю я. Затем поворачиваюсь и заставляю себя уйти.

— Все в порядке, босс? — Спрашивает Лев, когда я в ярости чуть не срываю входную дверь с петель.

— Нормально, — рычу я, мои руки трясутся от усилий закрыть ее помягче. — Я иду на охоту. Я могу пропасть с радаров на несколько дней, но позвони мне, если что-то выяснится. В остальном я доверяю безопасность девочек тебе и Дэну.

— Конечно.

— И Лев?

— Да.

— Мэл больше не наша проблема. Она ушла. Не пропала.

Лев стоит в шокированном молчании, на его лице написано замешательство. Но он не задает вопросов, пока я спускаюсь по ступенькам и перекидываю ногу через мотоцикл. Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не воспользоваться единственной зацепкой и не отправиться за ней. И если я хочу не дать себе передумать, мне нужен отвлекающий маневр, достойный того, чтобы забыть о ней.

Единственное, что я могу сказать хорошего о потере Мэл? По крайней мере, мне не придется отвлекаться, пока я буду выслеживать шпиона Михаила. А когда я его найду, он пожалеет о том дне, когда попал в поле моего зрения.

13

МЭЛ

— У тебя все получится, — уговариваю я себя, вспоминая уверенный голос Сильвии, чтобы укрепить нервы. Я пытаюсь вспомнить ободряющую похвалу Дани — именно она вдохновила меня на то, чтобы заняться модельным бизнесом.

Я так давно не разговаривала ни с кем из них. С Сильвией я разговаривала всего несколько дней до отъезда — два месяца назад. Но обе женщины придают мне сил, даже на таком расстоянии. Несмотря на то, что Бостон не так далек, как я предполагала, он показался мне подходящим местом для того, чтобы попытаться возобновить свою модельную карьеру. Как только я сошла с поезда и попала в шумный город, он показался мне домом вдали от дома — маленьким Нью-Йорком, где мне больше никогда не придется думать ни о Михаиле, ни о капитане Змее, ни даже о Петре и Глебе.

Так я надеялась.

Но мысли о Глебе оказалось невозможно отогнать. Сейчас, кажется, даже больше, чем когда-либо. И все же назад дороги нет, даже если с каждым днем я все больше скучаю по Нью-Йорку и его жителям. Сделав глубокий, спокойный вдох, я смотрю на возвышающийся небоскреб, гладкий фасад которого полностью выполнен из стекла.

Затем я вхожу в открытую приемную.

— Привет, я Мелоди О'Мара, — говорю я, подходя к стойке регистрации улыбаясь остролицей блондинке за компьютером. — Пришла на встречу с мистером Генри.

Она не торопится поднимать глаза от увлекательного содержания, которое должно было привлечь ее внимание. Когда она это делает, то смотрит на меня с таким интересом, который говорит о том, что ей совершенно безразлично, почему я здесь.

— Офис "Бостон шик" находится на сорок шестом этаже, — говорит она.

— Спасибо. — Собрав сумку, я направляюсь к банку лифтов и нажимаю кнопку вызова.

Я не должна так нервничать. В конце концов, они уже видели мои фотографии. Я прошла собеседования. Черт, да они меня наняли, ради всего святого. Эта встреча — просто формальность, заверила меня помощник мистера Генри. Часть процесса вхождения в должность. Он любит знакомиться с каждой из своих новых моделей, прежде чем передать их фотографам.