Я умею быть сильной, когда дело касается большинства мужчин.

Но не с Глебом.

Он — моя слабость.

Мой криптонит.

И если я ослаблю бдительность хотя бы на мгновение, то потеряю способность сопротивляться.

26

ГЛЕБ

Я зарычал от досады, когда часы на моем телефоне переключились на полдень. Я уже несколько часов назад знал, что она не придет, но, поскольку мы не назначили время, я не терял надежды до тех пор, пока здравый смысл и интуиция не подсказали мне, что Мэл снова меня отшила.

— Отпусти ее, чувак. Если она не пришла, значит, не хочет. — Сообщение Саши, сыплет соль на рану.

Сегодня утром я дважды откладывал разговор с братом, уверяя его, что мы отправимся в путь, как только я поговорю с Мэл. Возможно, мне следовало прислушаться к нему с самого начала. Но тогда почему я не могу заставить это чувство исчезнуть? Это чувство предчувствия, темное облако, надвигающееся на горизонт, которое говорит мне, что если я уеду сейчас, без нее, то Мэл будет страдать из-за этого.

Я сжимаю кулак, хмуро глядя через дорогу на темный вход в "Жемчужину". Я усвоил урок, как игнорировать интуицию. А с Мэл я не буду рисковать. Я доведу дело до конца, даже если она меня за это возненавидит.

Вспышка темных волос привлекает мое внимание.

Я поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы заметить большие солнцезащитные очки, закрывающие глаза и большую часть лица барменши из "Жемчужины". Она выглядит так, будто отчаянно нуждается в кофеине после поздней ночи, проведенной за выпивкой после закрытия бурлеск-салона.

Идеально.

Если Мэл не хочет идти ко мне, значит, мне пора идти к ней.

Поднявшись со стула, я следую за барменшей в кофейню и встаю в очередь за ней.

— Похоже, тебе не помешает выпить, — тихо замечаю я, сохраняя низкий и глубокий тон, чтобы другие не подслушивали.

— Без шуток, — простонала она. — Покупаешь? — Шутит она, поворачиваясь ко мне лицом с страдальческим выражением лица. Затем ее пальцы обхватывают оправу очков, и она сдвигает их на нос, чтобы посмотреть на меня поверх них. — А… брат Саши. Ты его нашел?

Улыбнувшись ей, я отрывисто киваю.

— Конечно. Я всегда его нахожу.

Она фыркает, потом стонет, массируя виски.

— Заметка для себя, остановиться после первой бутылки текилы.

— Что скажешь, если я добавлю еще одну порцию эспрессо в кофе, который я для тебя куплю, и мы сядем и поговорим? — Предлагаю я.

Прищурив бровь, она долго оценивает меня, а потом пожимает плечами. Мы подходим к стойке, и она делает заказ — с двойной порцией. Я провожу свою кредитную карту, и мы отходим к дальнему краю стойки, чтобы подождать, пока ее напиток приготовят.

— Итак, ты хотел поговорить о чем-то конкретном? Или это твоя новая попытка подкатить ко мне? — Шутит она.

— Вообще-то я надеялся, что ты сможешь дать мне немного информации.

— Опять? Я бы подумала, что после первого раза ты усвоил урок. — Она берет свою кружку кофе и поднимает ее, чтобы поблагодарить бариста, а затем поворачивается, чтобы уйти.

— Да, но это было до того, как мы стали такими хорошими друзьями, — соблазняю я. — И я купил тебе кофе.

— Какую информацию ты ищешь? — Спрашивает она.

— В "Жемчужине" работает девушка, моя старая подруга по имени Мелоди О'Мара. Я надеялась, что ты дашь мне ее адрес.

Барменша замирает на месте, ее глаза вспыхивают за огромными солнечными очками.

— Ты ведь шутишь, да? — Спрашивает она. И тут ее словно осенило. — Ты же тот мудак, который набросился на Винни из-за нее, не так ли?

Черт.

— Посмотри…

— Нет, это ты смотри. Я не знаю, кем ты себя возомнил, но у тебя хватает наглости подходить ко мне и просить конфиденциальную информацию о людях, которые работают на мистера Келли. Я не собираюсь ставить на кон свою работу или жизнь только потому, что какой-то красавчик купил мне выпивку.

Ее колкость заставляет вспомнить старого телохранителя Петра, Ефрема — того, о ком я теперь нечасто вспоминаю. Я тоже называл его красавчиком, и, как и я, эта женщина использует это прозвище как оскорбление.

— Думаю, будет лучше, если ты просто уйдешь, — огрызается она. — Спасибо за кофе, придурок. — Барменша устремляется на другую сторону улицы с такой яростью, что мне лучше не идти за ней.

Вздохнув, я прочесываю пальцами волосы и снова смотрю на свой телефон. Как я понял из общения с Сашей, он не знает Мэл, потому что тот на самом деле не работал вышибалой в "Жемчужине". Коган использует его с большей пользой для себя, или так кажется, поэтому он редко бывает в клубе.

Но если я хочу найти Мэл до начала ее сегодняшней смены, думаю, он — мой лучший источник информации. Вздохнув, потому что знаю, что получу по ушам за свой вопрос, я набираю его контактную информацию и нажимаю кнопку набора.

— Да, — отвечает он на втором звонке.

— Мне нужен адрес Мэл. Он у тебя есть?

— Глеб, тебе нужно оставить все как есть, — настаивает он. — Ты и так рискуешь, таща мою задницу обратно в Нью-Йорк. Но взять одну из танцовщиц Келли? Когда она явно не хочет ехать? Это хороший способ закончить жизнь самоубийством.

— Саша, я не спрашиваю твоего мнения. И я не собираюсь похищать ее, черт возьми. Просто дай мне адрес. — Я медленно иду по Бикон-стрит, стараясь сдержать свое нетерпение. С Мэл я на каждом шагу натыкаюсь на кирпичную стену.

— Ну, не то, чтобы я хранил адреса всех девушек в своем мозгу, — фыркнул он. Но я знаю, что некоторые из них живут в доме под названием "У мадам Киери" — по крайней мере, они так ее называют. — Он называет адрес и сопровождает его еще одним предупреждением. — Я не могу гарантировать, что она там вообще есть, но, серьезно, Глеб, одна девушка не может стоить всех этих проблем.

— Ты явно не знаешь Мэл, — категорично заявляю я и вешаю трубку, прежде чем он успевает ответить.

Адрес находился всего в нескольких кварталах отсюда, в том направлении, в котором она шла домой в тот первый вечер. Я иду туда, засунув руки в карманы куртки и опустив голову, чтобы не привлекать внимания.

Это дом из красного кирпича, совершенно неотличимый от тех, что окружают его, и я поднимаюсь по ступенькам, чтобы постучать в охотничье-зеленую входную дверь. Дверь открывает невысокая фигуристая женщина с темными волосами, седеющими на висках. Одетая в удобную, струящуюся одежду, она могла бы сойти за мадам, как и имя, которое Саша дал мне для этого дома. Интересно, это та женщина, которая управляет пансионом?

— Мадам Киери? — Спрашиваю я, запоздало сообразив, что ей может не понравиться это имя. Я понятия не имею, что это за пансион.

Ее бровь вздергивается в выражении, которое говорит о том, что ей не слишком нравится это название.

— Кто спрашивает?

— Я Глеб. Я друг Мэл и надеялся застать ее перед сменой в "Жемчужине". — Непринужденная информация о расписании Мэл, надеюсь, успокоит женщину и заставит ее ослабить бдительность.

— Вы знаете Мэл? — Спрашивает она, оглядывая меня с ног до головы и, похоже, оценивая как потенциальную угрозу. Она придвигает дверь ближе, давая тонкий знак, что мне не рады. И хотя я ценю ее инстинкт защиты Мэл, я уже на пределе своих возможностей.

— Да. Мы старые друзья, — подтверждаю я, улыбаясь.

— Ну, ее сейчас нет дома…

Женщина обрывает фразу, когда крошечный человечек проскальзывает мимо ее ноги и вбегает на крыльцо. Красивой девочке не больше двух лет. Она такая миниатюрная, а ее личико в форме сердечка настолько идеально и симметрично, что ее можно принять за фарфоровую куколку. Ее вороные кудри и естественный цвет лица создают потрясающий контраст с зелеными глазами цвета морской пены. И мое сердце замирает, когда она смотрит на меня с полным доверием и невинностью.

— Габби, нет…, — задыхается женщина, наклоняясь, чтобы схватить девочку, прежде чем она успеет сойти со ступенек.