Но встреча с главным редактором все равно пугает. И волна тошноты грозит захлестнуть меня, когда я еду в лифте на сорок шестой этаж одна.

Не сейчас, ругаю я себя, сглатывая привкус желчи. И, набравшись решимости, я добиваюсь успеха как раз в тот момент, когда двери с грохотом распахиваются в маленькую приемную, принадлежащую бостонскому журналу мод. Я впервые в штаб-квартире, поскольку моделей нанимают через рекрутинговый офис. Я оглядываю незнакомое помещение, стараясь не паниковать.

— Чем-то могу помочь? — Спрашивает администратор.

Я улыбаюсь строгому, строго одетому мужчине, которому на вид около двадцати лет.

— Да. Спасибо. У меня встреча с мистером Генри?

— О да, мисс О'Мара? Он уже готов принять вас. Пройдите вон туда. — Секретарь жестом указывает на застекленную переговорную комнату, и мое сердце вздрагивает, когда я замечаю еще одного мужчину в прекрасном костюме, сидящего за круглым столом. Он выглядит солидно, с зачесанными назад седыми волосами и хорошо подстриженной бородой.

Рядом с ним сидит женщина, ее рыжие волосы стянуты в аккуратный французский локон.

— Спасибо, — говорю я, стараясь скрыть дрожь в голосе, которая появляется всякий раз, когда я нервничаю. Направляясь к комнате с уверенностью, которой я не чувствую, я берусь за ручку и открываю стеклянную дверь. — Мистер Генри? — Спрашиваю я.

— А, Мелоди, пожалуйста, входите, — настаивает он, поправляя галстук, поднимаясь с кресла. — Позвольте представить вам Сьюзан Бентли. Она наш руководитель отдела кадров.

— Очень приятно, — говорю я и пожимаю им обоим руки, хотя мои нервы взвинчены. Зачем главе отдела кадров присутствовать на случайной встрече?

Мистер Генри неловко прочищает горло, когда мы устраиваемся в креслах, а затем улыбается почти страдальческой улыбкой.

— Мисс О'Мара. Мне действительно очень приятно с вами познакомиться. Но недавно до меня дошло, что при приеме вас на работу у нас могло возникнуть недопонимание.

Мое сердце замирает, пока я пытаюсь сохранить улыбку на лице.

— О? — Спрашиваю я.

— Да. Видите ли, в документах, которые вы заполняли при приеме на работу, вы упомянули, что беременны?

— О. Ну, да, но это временно, уверяю вас, — говорю я легкомысленно, надеясь, что мой юмор снимет напряжение и даст мне время подумать.

Мисс Бентли хмыкает от удовольствия, но выражение дискомфорта на лице мистера Генри говорит мне все, что нужно знать. Еще одна моя модельная возможность вот-вот умрет мучительной смертью. После того как первые три отпустили меня прямо во время интервью, я решила, что это слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Но я же не смогу скрывать свое состояние все девять месяцев. И, похоже, никто не заинтересован в том, чтобы дать шанс неопытной беременной модели.

Он снова неловко прочищает горло.

— Да, ну, я думаю, поздравления уместны, — неловко говорит он. — Но это не отменяет того факта, что мы наняли вас в качестве модели для подросткового раздела нашего журнала.

— Верно… — говорю я, понимая, к чему он клонит, ожидая, когда он и скажет, что беременный подросток в качестве модели для их журнала может навредить их имиджу. Мы же не хотим пропагандировать безответственный выбор, не так ли? Саркастическая мысль оживляет подступающую к горлу тошноту.

Почему никто не видит, что это ответственный выбор? Разве я собиралась забеременеть? Конечно, нет. Вернулась бы я назад и сделала бы лучший выбор, если бы могла? Безусловно.

Я не должна была заниматься незащищенным сексом с Глебом. Очевидно. И уж точно я не должна была забывать брать с собой средства экстренной контрацепции. Но в тот момент у меня было слишком много забот, чтобы мыслить здраво. И вот мы здесь.

Я справляюсь с последствиями и не прошу никаких подачек. Я планирую растить своего ребенка как мать-одиночка. Но, ради всего святого, неужели все должны пинать меня, пока я нахожусь на дне? Как я могу содержать ребенка на те деньги, которые зарабатываю в захудалой забегаловке?

— Простите, мисс О'Мара, но это совсем не тот образ, который мы искали, нанимая вас. Но если мы будем искать моделей, чтобы позировать для линии одежды для беременных, я дам вам знать. — Слова были хорошо отрепетированы. Я уверена, что мисс Бентли тренировала его вплоть до того момента, когда я открыла дверь. И когда я наблюдаю, как мои мечты о модельном бизнесе разбиваются о пол, я не могу больше сдерживать тошноту.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — заявляю я, прикрывая рот рукой.

— О, — говорит мистер Генри, с отвращением втягивая подбородок.

— У вас есть… ванная или… мусорное ведро? — Спрашиваю я между порывами, которые мне никак не удается подавить.

Мисс Бентли нащупывает что-то рядом с собой и едва успевает перебросить мне через стол небольшую офисную мусорку. Зарывшись головой в хлипкий пластик, я подбираю остатки своего скудного завтрака.

И решительно закрываю за собой возможность работать в "Бостон шик".

***

— Это не смешно, Ханна. Это было ужасно! — Восклицаю я, когда мы стоим в задней части закусочной "У Большого Майка", пока я готовлю еще один кофейник.

— Мне жаль! Прости. Я знаю, что это не смешно, — говорит она, изо всех сил стараясь подавить смех.

— Сучка, — огрызаюсь я, тоже присоединяясь к ее смеху.

— Да, но ты просто… отдала им мусорку после того, как заполнила ее? — Спрашивает она. — Я имею в виду, я бы на твоем месте так и сделала. Вот придурки.

Это заставляет меня смеяться еще сильнее.

— О, девочка. Я должна была! Нет, я буквально поставила ее на стол и убежала. Ни прощаний, ни извинений.

— О, Боже. Я бы с удовольствием посмотрела на их лица.

Улыбка медленно исчезает с моего лица, и я опускаю глаза, ковыряясь в облупившемся уголке этикетки кофеварки.

— Да, — полусерьезно соглашаюсь я.

— Ты все еще беспокоишься об оплате аренды? — Спрашивает Ханна, ее голос смягчается настолько, насколько позволяет ее густой бостонский акцент.

Я киваю.

— Я знаю, что у меня есть время, чтобы накопить немного сбережений, но как я буду зарабатывать деньги, когда родится ребенок? Я не могу позволить себе аренду и уход за малышом на зарплату сервера.

— Я знаю, ты сказала "никаких стрип-клубов", хотя эти девушки зарабатывают нехилые деньги за те часы, что они работают…

— Это жесткое нет, Ханна. Они должны быть готовы танцевать на коленях, лезть к парням в лицо и… — Я вздрогнула. — Нет. Этого не будет.

— Ты не дала мне закончить, — давит она. — Я слышала тебя громко и четко последние десять раз. Но ты когда-нибудь думала о "Жемчужине"? Это бурлеск-салон на Бикон-стрит. Это что-то вроде заведения высшего класса, и я слышала, что девушки зарабатывают потрясающие деньги. К тому же, они предлагают жилье и детский сад для матерей-одиночек, если ты работаешь с ними полный рабочий день. Подруга моей кузины начала работать у них несколько лет назад, я думаю, и она не может быть счастливее там.

— Что такое бурлеск? — Спрашиваю я, подозревая, что ответ мне не понравится.

— Ну, ладно, дело вот в чем. Возможно, тебе придется провести несколько представлений в каких-нибудь скупых нарядах или что-то в этом роде. Но это не просто стриптиз на сцене. И, насколько я понимаю, парни никогда не будут к тебе прикасаться.

Поджав губы, я обдумываю ее слова.

— Просто сходи и проверь это после смены. У тебя есть еще минут десять, пока не закончится обед? И если ты решишь, что это не для тебя, то ничего страшного, ничего плохого. Но я слышала, что они набирают сотрудников, и уверена, что такую девушку, как ты, они схватят в ту же минуту.

Вопреки здравому смыслу я стою у входа в "Жемчужину" полчаса спустя. На часах написано, что они открываются только в пять вечера. Но когда я берусь за ручку с золотым стержнем и дергаю, тяжелая дверь распахивается без единого звука.

За стойкой администратора никого нет, хотя на табличке написано, что нужно подождать, пока меня пригласят. После нескольких минут колебаний и попыток заглянуть за угол я прохожу мимо вывески и спускаюсь по пандусу в главный зал.