Он легонько толкает меня в плечи и изучает мое лицо. Затем он качает головой, и на его губах появляется легкая улыбка.

— Ты права.

— Конечно, права.

— Не будь самоуверенной, — ругает он меня и целует в нос.

Мы медленно снимаем с себя модную одежду и стоим в хлопковых пижамах перед зеркалом в ванной. Затем мы вместе чистим зубы. Мы молчим, но каждые несколько секунд я умудряюсь скорчить несносную рожу Генри, а он хихикает в ответ. Я чувствую себя как одна из тех счастливых пар по телевизору. Мне очень комфортно быть самой собой.

Разве такими должны быть отношения? Надеюсь, что да. Это похоже на то, как будто я общаюсь с лучшей подругой, но при этом у нас с ней еще и очень сексуальные заигрывания.

Когда мы выходим из ванной, Генри останавливает меня и коротко целует в губы. Он так отличается от других наших голодных поцелуев. Этот почти… нет… глупо так говорить, но он почти любовный. По крайней мере, именно так я представляю себе любовный поцелуй.

Как только мы укладываемся в постель, Генри переворачивается ко мне лицом.

— Мне кажется, что сегодня ты так много узнала обо мне. А что о тебе? Ты сказала, что твои родители живут в маленьком городке в штате Нью-Йорк. Часто ли ты с ними видишься?

— Хотелось бы. Папа водит грузовик и занимается местной доставкой, а мама работает в детском саду. У них не так много денег. К тому же Лос-Анджелес их пугает. Они говорят, что люди здесь слишком быстро меняются.

— Тогда, наверное, они и в Нью-Йорк не часто ездят.

— До него около четырех часов езды, так что нет. Они избегают и этого. И я не могу позволить себе летать с ними. Я не прошу денег, между прочим, — быстро добавляю я.

— Вот почему странно, когда люди знают. Они начинают что-то обо мне предполагать. Давай просто пообещаем, что будем вести себя как обычно. Я не буду думать, что ты просишь денег только потому, что ты об этом упомянула, а ты не будешь думать, что я какой-то снобский засранец, договорились?

Я протягиваю руку, чтобы пожать его.

— Договорились. В любом случае, я скучаю по ним. Я должна постараться увидеться с ними в ближайшее время.

— Я бы хотел встретиться с ними как-нибудь. Они, должно быть, потрясающие люди, если вырастили тебя.

— Ты просто знаешь, что сказать, не так ли? — я вздыхаю. — Как же я вернусь к свиданиям вслепую с мерзавцами после того, как ты меня избаловал?

— Очень просто. Не надо, — говорит он со смехом.

— Если честно, я бы хотела, чтобы мне было все равно. Возможно, это звучит так банально, но я действительно чувствую, как тикают часы. Я вижу, как завидую счастливым парам. Я хочу, чтобы человек заботился обо мне.

— Я забочусь о тебе, Хлоя, — говорит Генри.

— И я благодарна тебе за это. Очень благодарна. Просто, давай будем честными. Ты живешь за тысячи миль от меня. Я не смогу видеть тебя очень часто в течение всей нашей жизни. В общем, не обращай на меня внимания. Я становлюсь банальной.

Мы лежим в тишине еще немного, и я думаю о тех обещаниях, которые он дал на гала-концерте.

— Так мы, ну, знаешь, идем спать или… — я оставляю остаток вопроса висеть в воздухе.

Генри легонько гладит меня по волосам.

— Для этого есть время завтра. Уже поздно. Ты должна отдохнуть.

Я сдерживаю вздох и прижимаюсь к его груди.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Глава 15

Хлоя

Генри останется здесь еще на два дня, и одна эта мысль заставляет мой желудок скручиваться. Мы завтракаем в номере, а затем он уходит на встречу со своими братьями. Я даже не могу представить, что почувствую, узнав о наличии братьев и сестер. Это ошеломляет. Я всегда мечтала о сестре. Благо, у меня есть Бет. Благо, она уговорила меня отправиться в поход к Голливудскому знаку под палящим солнцем. Я знаю, что следовало надеть кепку, чтобы защитить голову, но я забыла, и теперь мое лицо жарится.

Как обычно, Бет сразу же воспользовалась случаем, чтобы спросить:

— Ты рассказала Генри о моей идее?

Она взяла это название из статьи о Генри, опубликованной после выхода шоу в эфир. Я закатила глаза.

— Ты неумолима.

— У тебя такой свежий и удовлетворенный вид, — обвиняет она.

— Это действительно так заметно? — я качаю головой, недоумевая.

— Думаю, да. Но не держи меня в неизвестности. Ты упомянула мою идею или нет?

Мой румянец выдает меня.

— Ах ты, хитрюга, — она шлепает меня по руке.

— Эй, это оставит след, — я протестую, потирая место. — Ты слишком груба. Помни о своей силе.

В ответ она напрягает мускул и шлепает по нему.

— Принято к сведению.

Я вздыхаю.

— Пожалуйста, скажи, что я узнаю подробности.

Она игнорирует меня и бежит в гору задом наперед, а я изо всех сил стараюсь не отставать, как нормальный человек. Восхищаюсь ее физической формой, но я не готова работать так усердно.

— Тогда приготовься разочароваться. Я не буду делиться информацией.

— С тобой неинтересно. Я бы тебе сказала, — возражает она.

Я смеюсь.

— А я все время прошу тебя не делать этого, — возражаю я.

Она опускается на ступеньку рядом со мной.

— Будь со мной честна. Ты собираешься сбежать с ним на Аляску? Если да, просто скажи, чтобы я могла начать искать новую лучшую подругу.

Я высовываю язык.

— Знаешь, почему бы тебе не выйти замуж за Уэста, и тогда мы все будем жить долго и счастливо?

Уэст — один из морских пехотинцев из Порт-Провиденс, и Бет останавливалась у него каждый раз, когда мы снимали там.

Бет вздохнула.

— Он симпатичный, не спорю. Но он не в моем вкусе, и я точно не в его.

— Прекрати. Ты замечательная и красивая.

Я нахожу в себе остатки энергии и начинаю бежать трусцой, немного опережая ее.

— Я знаю, что большинство женщин предпочитают мужественных красавцев, но это не мой тип. Мне нравятся парни поменьше, которых я могу легко одолеть.

— Кто-то должен это делать, — шучу я.

Я знала, что Бет всегда встречалась с парнями невысокого роста, около пяти футов и девяти дюймов, и весом около ста пятидесяти килограммов.

— К тому же Уэст думает, что знает все о навыках выживания. Как будто никто не может знать того, чего не знает он. Это сводит с ума.

— Он похож на кого-то, кого я знаю…

Я поднимаю на нее бровь, и она толкает меня в плечо.

— В любом случае, ему нравятся женщины типа «королева красоты», а я ненавижу всех мужчин, которые считают, что маленькая талия и большая грудь делают женщину интересной.

Ни Бет, ни меня нельзя назвать худыми по стандартам Лос-Анджелеса, но мы и не могли быть построены более по-разному. Она — сплошная глыба мышц, а я — более мягкая и фигуристая.

— Откуда ты можешь это знать? — бросаю ей вызов.

В ее глазах появляется виноватый взгляд.

— Я нашла несколько журналов в его доме.

— Ты подглядывала? — я насмехаюсь. — Да кто ты вообще такая?

— Откуда мне было знать, что он прячет свою порнуху в старых оружейных журналах. От кого, черт возьми, он это прячет? Он живет один в глуши.

— Я догадываюсь, что от тебя, — я хихикаю.

Бет кивает.

— Может быть. Но это еще одно раздражающее обстоятельство. Он решил, что раз я женщина, то не люблю оружие.

— Может, он спрятал его до того, как узнал тебя. Многие женщины не интересуются оружием. Ты слишком преувеличиваешь, делая такое предположение.

Бет шлепает меня по попе.

— Мы все равно говорим о тебе. Как ты умудрилась сделать так, что речь идет обо мне? — простонала она.

— У меня есть навыки, вот как. Но я скажу тебе одну вещь, которую Генри сказал мне, и которая меня смутила.

Бет обнимает меня, когда мы приближаемся к вершине холма и, наконец, переходим на шаг.

— И что это было?

— Он сказал, что хотел бы познакомиться с моими родителями.

Мы должны любоваться прекрасным видом на город, но вместо этого наши глаза застыли.

— Это звучит совершенно платонически, — фыркает Бет и с сожалением качает головой.