— Тише ты, — огрызаюсь я, и она отходит от моего стола, засунув руки в карманы, с невинным выражением лица.

Возможно, я не так понимаю наши отношения с Генри. Оба раза, когда мы были на Аляске, наша команда разделялась с несколькими морскими пехотинцами. Оба раза я оставалась с Генри, и мы подружились, хотя он любит делать вид, что я его раздражаю. Я знаю, что это его стиль. В другой ситуации, возможно, между нами что-то могло бы завязаться. Но я хранила его визитную карточку все эти годы не для того, чтобы начать что-то с кем-то, кто живет за две тысячи миль от меня и кого я могу редко увидеть, если вообще когда-нибудь увижу.

Когда я встречу мужчину, с которым захочу строить отношения, мне важно знать, что у нас есть реальные шансы на долгосрочное будущее. Я не осуждаю чьи-то предпочтения, но я понимаю это о себе с шестнадцати лет.

Я никогда не сознаюсь Бет, что влюблена, хотя бессмысленно слушать, как она настаивает, что мне стоит идти за ним. Но, в конце концов, мечтать интересно. Генри в моем вкусе во многих отношениях, но есть одно «но»: он эмоционально недоступен. Я не понимала почему, пока мои друзья не рассказали мне о нем. Несколько лет назад он потерял жену. Когда я узнала об этом, его колючая манера поведения приобрела новый смысл. Возможно, он делает вид, что такой неприступный, чтобы оттолкнуть людей. И кто его может в этом осуждать? Ведь никто из нас не знал, что он пережил с потерей жены. На самом деле, мне необязательно было это знать. В любом случае, моя глупая влюбленность в Генри не имеет значения. Я просто рада, что он проведет здесь неделю как мой друг, это уже большое счастье.

* * *

После долгой поездки на автобусе я выхожу перед тайским рестораном. К сожалению, это место я называю своим домом. Не сам ресторан, а маленькая серая дверь рядом с ним, разрисованная граффити. Я отодвигаю помятый замок и поднимаюсь по крутой скрипучей лестнице на второй этаж. Свет в холле приветственно мигает мне. В зависимости от моего настроения, этот свет может казаться либо реквизитом из романа Стивена Кинга, либо моей личной феей-хранительницей, которая радостно подмигивает мне. Сегодня я выбираю последнее. В конце концов, сегодня у меня веселое настроение.

Наверху лестницы всего две двери и небольшая площадка с поцарапанным деревянным полом. Слева находится моя квартира. Прошлым летом я покрасила дверь в вишнево-красный цвет, добавила веселый венок из искусственной зелени и использовала клетчатый коврик с надписью «Привет!», чтобы скрыть пятно от соуса маринада на полу. Справа от лестничной площадки находится белая дверь, ручка которой покрыта грязью, а пятно, клянусь, похоже на засохшую кровь. Внутри живет мой жуткий сосед Роб.

Запах тайской кухни наполняет мои ноздри и начинает впитываться в мою кожу, волосы, одежду… это то, что люди часто комментируют во мне. Обидно, потому что я люблю тайскую кухню. Теперь этот запах стал проклятием моего существования. Что бы я ни делала, я никак не могу от него избавиться. Неудивительно, что уже много лет я не могу наслаждаться местной кухней.

Я включаю свет в своей квартире-студии и ставлю сумку на антикварный столик в форме почки, который в прошлом году нашла на обочине дороги и перекрасила в матово-черный цвет. Как девушка с ограниченным бюджетом, я горжусь своим жильем. Удалось также приобрести зеленый бархатный диван на распродаже студийной мебели два года назад, который отлично сочетается с яркими эклектичными предметами интерьера. Я постепенно создаю атмосферу богемного шика.

Краем глаза замечаю движение и поворачиваю голову в сторону кухни, где в тени прячется таракан. Мурашки бегут по коже от этого зрелища. Значительная часть моего месячного бюджета уходит на борьбу с этой проблемой, которую мой домовладелец отказывается признать. Дезинсектор утверждает, что пока ресторан и соседи не решат свои проблемы с тараканами, я буду продолжать видеть этих мерзких насекомых.

Схватив со стола аэрозоль, я бросаюсь с ним в угол комнаты и опустошаю половину банки, прежде чем, кашляя, направляюсь к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Сегодня, конечно, день вывоза мусора, и мое окно выходит на аллею, где в ноздри ударяет запах гниющей пищи за шесть дней. Если кто-то решит сидеть на диете, пусть остаются у меня. Я не собираюсь есть сегодня вечером.

Удивительно, но я живу здесь уже три года. В первый год, когда я здесь жила, я жила над очаровательным букинистическим магазином, а моей соседкой была милая пожилая леди, владелица магазина. Первые тринадцать месяцев все было более чем идеально, пока она не начала страдать от серьезной и внезапной потери памяти. Однажды днем она чуть не сожгла дом дотла, когда оставила овсянку вариться на плите. После этого появились ее дети, выселили ее и продали помещение. Тогда-то сюда и переехал тайский ресторан, и Роб снял пустую квартиру. Сначала мне нравился запах тайской кухни, но вскоре все изменилось. И сначала я думала, что смогу избавиться от тараканов… ух ты, как эффектно все получилось. Я даже не позволю себе сейчас думать о Робе. Тараканы в моей квартире — это уже достаточная травма на сегодня. В любом случае, я здесь практически застряла. Я не могла позволить себе платить грузчикам, когда истек срок аренды, поэтому подписала контракт еще на год. На самом деле я все еще не уверена, что смогу двигаться, но эта мысль слишком угнетает меня, поэтому я стараюсь не обращать на нее внимания. Осталось всего девять месяцев, и я надеюсь, что у меня будут средства, чтобы выбраться из этого дорогущего дома ужасов.

Глава 2

Генри

— Не смотри так сердито, — говорит Джеймсон, относя пустой чемодан Джоли в мою каюту.

Я вылетаю сегодня в два часа, так что, думаю, наконец-то пришло время собирать вещи. Но как я могу не выглядеть сердитым? Поездка в Лос-Анджелес — последнее, что я хотел бы сделать. Я ненавижу это место всеми фибрами души. Ничего хорошего из этой поездки не выйдет.

— У нас будет второй сезон, а это значит, что город получит больше денег. Это хорошо для нас, — напоминает Джеймсон, но по выражению его лица я понимаю, что даже он сам не верит в то дерьмо, которое втирает.

В такие моменты, как этот, я должен остановиться и переосмыслить свой жизненный выбор.

— Если ты так говоришь, — ворчу я.

Возможно, большинству людей понравилось бы такое внимание прессы, но я слишком хорошо знаю цену культуры знаменитостей. Зачем я вообще согласился сниматься? Наверное, потому, что никогда не думал, что люди захотят смотреть, как я пеку хлеб и мою посуду. Люди странные. Конечно, никто из моих друзей не понимает моих протестов против поездки в Лос-Анджелес, потому что никто из них не знает, что я вырос в гуще киноиндустрии.

— Я не виноват, что камера так сильно любит тебя и Уэста, — поддразнивает Джеймсон.

Я сильно хмурюсь, чтобы он это заметил. Во многом это его вина. В конце концов, Джеймсон делает все, что говорит Нина, потому что она ему как старшая сестра, а Нина хотела принять участие в этом документальном сериале о нашем маленьком городке. Я должен был догадаться, что эта идея вернется, чтобы укусить меня за задницу. Никто, даже мои братья-морпехи, мои лучшие друзья во всем чертовом мире, не знают, откуда я родом. И я полон решимости продолжать в том же духе.

— Если бы ты не отказался от экранного времени в первом сезоне… — хмурюсь я.

Я знаю, это не слишком удачный ход. Он был влюблен в Джоли, свою беременную невесту, насколько можно судить по сериалу. Она случайно засняла, как он говорит о каких-то действительно личных вещах, и этот диалог был широко показан в пилотном эпизоде. В то время он думал, что отказ от участия в съемках первого сезона поможет ему забыть ее, но он безнадежно влюблен. Мы все знали, что он сдастся, когда она вернется на съемки, что, конечно, он и сделал.

Джеймсон смеется.

— Верно. Тогда я у тебя в долгу.

— И Уэст мне должен, — напоминаю ему.

— И Уэст, — он кивает в знак согласия.

Я знаю, что я сварливый человек, как и Уэст, поэтому мне все еще трудно поверить, что есть поклонники шоу, которые действительно хотят встретиться с нами, или СМИ, которые хотят взять у нас интервью. Уже одно это говорит мне о том, что с нашей страной что-то не так. Самое странное, что продюсерская компания сказала нам, что они хотят пригласить только одиноких бывших морских пехотинцев. Есть ли на самом деле поклонники сериала, которые имеют на нас виды? Трудно представить, что кому-то доставляет удовольствие наблюдать, как я весь потею, колю дрова. В любом случае, эта маленькая деталь — им нужны морские пехотинцы-одиночки — означает, что Джей Пи и Такер тоже снимаются с крючка, и только мы с Уэстом остаемся единственными подходящими парнями, которые могут отправиться в поход. К сожалению, я проиграл злополучную игру в камень, ножницы, бумагу с Уэстом. Итак, сейчас я готовлю свою каюту к своему отсутствию.