Генри хмурится, но при этом умудряется выглядеть сексуально.

— Ты знакома с моей девушкой, Хлоей? — спрашивает он, срочно маша мне рукой.

— Одну минуту, — говорю я Грейслин, направляясь к нему.

— Привет, Лейни, — тихо говорю я.

— Ты его девушка? — спрашивает она, вскидывая брови.

Так получилось, что я знаю о Лейни гораздо больше, чем мне хотелось бы, ведь я снимала один из первых сезонов шоу, что означало слежку за ней с камерой, пока она спала с половиной команды и некоторыми гостями на яхте.

— Конечно, она, — защищается Генри, обхватывая меня за талию.

Его пальцы ложатся на небольшой изгиб моего бока, и это место становится очень чувствительным. Я чувствую, как по моему телу пробегают искры, как сегодня, когда он схватил меня на доске для серфинга. Если бы я не знала ничего лучше, я бы задалась вопросом, что на него нашло.

— Вау. Тебе повезло, Хлоя, — Лейни фальшиво улыбается.

— Это мне повезло.

Генри наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Я изо всех сил стараюсь выглядеть совершенно естественно, а не потрясенной обжигающим жаром его губ.

— Детка, это наша песня, — он поворачивается к Лейни. — Извините меня. Мне нужно потанцевать с моей женщиной.

Мы выходим на танцпол и обнимаем друг друга.

— Наша песня — «Хлопкоглазый Джо»? — с любопытством спрашиваю я.

Генри широко улыбается. Впервые я вижу, как Генри широко улыбается.

— Как мы вообще будем под это танцевать? — смеюсь я.

— Без понятия. Может, мы станцуем медленный танец? — предлагает он.

Генри хихикает и раскачивает нас из стороны в сторону, совершенно не в такт.

— Как тебе это? — спрашиваю я, чувствуя, как все внимание обращено на нас.

— Совершенно ужасно. Все смотрят на нас. Наверное, они смотрят на то, как великолепно ты выглядишь, — шепчет он мне на ухо, дыхание приятно щекочет кожу.

По позвоночнику пробегает приятная дрожь.

— Если ты будешь повторять это слишком часто, я, возможно, начну тебе верить, — признаюсь я.

— Тогда мне следует повторять это чаще. Хлоя, ты великолепная женщина. Любому мужчине повезло бы быть с тобой.

Мне кажется, что мое сердце перестало биться. Даже если он это говорит, я знаю, что это не значит, что я ему нравлюсь. Мне приходится напоминать себе об этом, чтобы не потеряться в нем.

После еще нескольких танцев мы решаем, что пора заканчивать на сегодня. Поднимаемся на площадку, и у меня сводит желудок, а в ушах бьется пульс. Дверь моей квартиры приоткрыта, и это пугает меня.

Генри тянет меня назад, обнимает и прижимает палец к губам, внимательно осматривая площадку. Затем он защищает меня и медленно толкает дверь. Это однокомнатная квартира, так что проверять нужно только шкаф и дверь в ванную. Но он входит внутрь, как будто выполняет секретное задание. Когда он решает, что все в порядке, закрывает и запирает входную дверь.

— С дверью внизу все в порядке. Она была заперта, — говорю я, но чувствую некоторое беспокойство.

— Ты уверена, что закрыла ее до конца, когда уходила? — спрашивает он.

— Определенно. Я помню, что прищемила большой палец кольцом от ключей, — киваю я, поднимая руку, чтобы показать красную отметину.

— Ты думаешь, это мог быть Роб, твой сосед? — спрашивает Генри.

Я киваю, сглатывая комок в горле.

— Это ты сделала? — спрашивает он, указывая на кухонный стол.

Когда мы вошли, я совершенно не заметила, что на столе лежит одна красная роза, все лепестки которой оторваны и аккуратно уложены вокруг стебля.

— Что это, черт возьми, такое? — задыхаюсь я от увиденного.

Все в этом сообщает мне о том, что злоумышленник, проникший в дом, не спешил. Как будто хотел, чтобы я знала, что ему здесь комфортно и нет срочной необходимости.

Генри осматривает следы.

— Ты уверена, что у тебя нет ревнивого бывшего парня или что-то в этом роде? — спрашивает он, сложив руки на груди.

Я качаю головой.

— Я уже говорила тебе, что никогда ни с кем не встречалась. Хотя, было несколько дерьмовых свиданий, но никто из них не знает, где я живу.

Он нахмурился.

— Это чертовски жутко. Нам нужно позвонить в полицию.

Я качаю головой.

— Уже поздно. Им понадобится целая вечность, чтобы добраться до этой части города, если они вообще приедут.

— Возможно, ты права. Сфотографируй на телефон этот маленький арт-проект и отправь им позже. Утром ты позвонишь в полицию. Но сейчас, я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.

То, как он это сказал, трогает мое сердце.

— Мне больше некуда идти.

— Пойдем со мной.

Он делает шаг ближе ко мне. Мой мозг работает как игла, соскребающая с пластинки.

— В отель? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Ты уже останавливалась у меня. Все будет точно так же.

Я несколько мгновений думаю об этом. Честно говоря, я не хочу здесь оставаться. Киваю в знак согласия.

— Давай я соберу кое-какие вещи.

Глава 7

Хлоя

— Генри? — спрашиваю я, когда мы входим в его номер.

— Да? — он берет у меня сумку и ставит ее на комод.

— Здесь только одна кровать, — замечаю я.

Он не смотрит на меня. Вместо этого он обводит глазами комнату, обращая внимание на все, кроме меня.

— Это проблема? — спрашивает он.

— Мы можем попросить их принести одну из этих раскладушек, чтобы было удобнее, — качаю головой я.

Генри аккуратно складывает нашу обувь в шкаф и включает прикроватный светильник.

— Мы и раньше делили жилье. Но никогда — кровать.

Это правда.

— Мы можем сделать барьер из подушек посередине, если тебе станет легче.

Я смеюсь с его слов.

— Я не беспокоюсь о том, что ты попытаешься что-то сделать. Ты — последний человек, о котором я бы беспокоилась.

По какой-то причине на его лице появилось выражение легкого раздражения. Я быстро отступаю назад.

— Не то чтобы ты не мог. Я просто имею в виду, что знаю, что ты не стал бы смотреть на меня таким образом.

— Перестань расстраиваться. Ты очень привлекательна, Хлоя. Если бы я мог на кого-то так смотреть, то это была бы ты, — улыбается Генри, заходя в ванную и закрывая дверь.

Я быстро переодеваюсь в пижаму и листаю телефон на краю кровати, чтобы успокоить нервы. Когда он выходит, я занимаю его место, чищу зубы и надеваю шелковый чепчик.

— Ах да, образ «Маленького домика в прериях», — ухмыляется Генри, когда я выхожу.

Я качаю головой. В первый раз он по-настоящему улыбнулся, когда увидел меня в этом чепце на Аляске. Мои волосы легко спутываются и пересыхают, поэтому я ношу его с детства. Не понимаю, что в этом смешного, но мне нравится заставлять Генри улыбаться любыми способами.

— Может, мне купить одну из этих длинных ночных рубашек? — спрашиваю я, глядя на свои фланелевые штаны и старую футболку.

— Это было бы потрясающе. Я голосую за это, — откидывает одеяла Генри и перебирается на свою сторону кровати.

Из-за того, что кровать очень большая, между нами образовалось ущелье.

— Это ведь не странно, правда? — спрашиваю я, когда он выключает свет.

— Только если мы сделаем это странным, — отвечает он.

Мой разум быстро блуждает в поисках того, как я могу сделать это странным. У меня есть несколько идей, но мне удается их похоронить. Вроде того.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — тихонько шепчу я.

— Нет, — ворчит он.

— Ладно, — говорю я грустным тоном.

— Хорошо, что ты хотела? — вздыхает он.

Я могу разглядеть его в темной комнате. Он лежит на спине, сложив руки на груди, как вампир.

— Несколько минут назад ты сказал: «Если бы я мог так смотреть на кого-нибудь». Что значит «если бы»?

— Я просто никогда больше не буду так смотреть на женщину, — вздыхает Генри.

— Значит, раньше была женщина, на которую ты так смотрел? — робко спрашиваю я.

Я знаю ответ, но поскольку Генри никогда не говорил мне об этом, мне кажется, что ответ должен исходить от него. Вряд ли ему понравится, если друзья будут обсуждать его прошлое, ведь он такой закрытый человек.