Я киваю и приближаю свои губы всего на дюйм к ее губам.

— Тогда представь, каково это будет, когда мы действительно начнем.

Она задыхается, но я прерываю звук поцелуем. Мои руки блуждают по ее спине, по бедрам, по пухлой попке. Хлоя тоже не теряет времени даром, исследуя меня. Ее руки поглаживают каждый сантиметр, до которого она может дотянуться, а я стараюсь напрячь для нее все свои мышцы. Я целую ее шею и поворачиваю ее так, чтобы поцеловать шею сзади и спину.

— Генри, — стонет она, произнося мое имя.

Мои руки продолжают блуждать, подстегиваемые ее комплиментами. Я провожу пальцами по ее животу, затем по бедрам, спускаясь ниже. Ее дыхание становится учащенным дрожащим, когда я приближаюсь к ее более чувствительным точкам. Наконец я позволяю предприимчивому пальцу скользнуть между ее бедер. Когда я провожу им по ее центру, мы оба задыхаемся. Она — в ответ на мое присутствие, а я — на скользкость. В знак приглашения она выгибает спину, и, черт возьми, это вызывает невероятные ощущения на моей ноющей эрекции, прижимающейся к ней.

Продолжая шквал поцелуев, я протискиваюсь мимо ее входа в ее горячую сердцевину, и, черт возьми… мало найдется слов, чтобы передать, как оживает все мое тело от ощущения того, что я внутри нее. Мои бедра врываются в нее, подгоняемые моим ревнивым членом, а мой палец сжимается от ее тесноты. В этот момент в мире не существует ничего, кроме меня и Хлои. Даже душ исчезает, когда я медленно вхожу и выхожу из нее. Через несколько мгновений я понимаю, что Хлоя прижимает руки к стенке душа, удерживая себя на месте, пока я вхожу в нее сзади и делаю манящие движения внутри нее, удерживая ее рядом. Ее голова снова опускается на мою грудь, и я беру ее рот в свой.

Когда я не двигаю бедрами, Хлоя берет бразды правления в свои руки и прижимается к моей руке. Черт возьми, она тоже натягивает свою пухлую попку на мой член, беря от меня все, что ей нужно, пока я стараюсь поддерживать стабильный темп и давление. Моя свободная рука обхватывает ее тяжелую грудь, а большой палец проводит по мягкому бутону. Ощущение того, что я нахожусь внутри нее, достаточно, чтобы перевести меня через край. Мне не придется много работать над собой, если вообще придется. Поэтому я решаю не двигаться и наслаждаться прекрасным телом Хлои, позволяя себе потеряться в ней.

Ни с того ни с сего ее стоны становятся все громче, и я чувствую, как она крепко сжимает меня в объятиях. Ее плавные движения превращаются в дрожь. Я перекладываю руку с ее груди на свой член и быстро двигаюсь, чтобы догнать ее. Через несколько секунд по ее бедрам стекают белые струйки. Задыхаясь и отходя от кайфа, я шепчу ей на ухо:

— Ты такая совершенная!

Она поворачивается ко мне лицом.

— Думаю, мне нравится принимать душ с тобой.

Я не могу удержаться от хихиканья над ее невинностью.

— Тоже самое.

Потом мы целомудренно намыливаем друг друга, молча натирая мылом тела друг друга. Когда мы выходим, ванная полностью распарена, зеркало запотело.

— Сколько у нас времени? — спрашивает она, когда мы возвращаемся в спальню, и в прохладную комнату врывается облако пара.

— Думаю, мероприятие начнется в семь, так что времени достаточно, чтобы одеться, — отвечаю я, сверяясь с часами.

Как долго мы находимся в ванной?

Хлоя наблюдает за тем, как я переодеваюсь в смокинг, который принес для меня Мейсон, потому что, очевидно, надеть платье гораздо быстрее, чем целый обезьяний костюм. Пока я вожусь с галстуком-бабочкой в зеркале, Хлоя подправляет макияж и укладывает длинные волосы на спине. Я уже готов отменить весь вечер, когда вижу, как она надевает пару черных туфель… Не слишком ли рано просить ее оставить их, когда мы вернемся домой?

Возможно. Я отбрасываю эту мерзкую мысль и провожаю ее до джипа, задаваясь вопросом, кто, черт возьми, я такой. Всю короткую дорогу мы слушаем радио, пока я держу ее за руку. Все это кажется… блаженно нормальным. Как будто мы делаем это уже много лет, и все же это так же необычно, как и всегда.

Мысль об этом вызывает тревогу по нескольким причинам, о которых у меня нет времени думать, потому что я подъезжаю к парковке перед банкетным залом.

Люди прибывают толпами, и очевидно, что в зале присутствуют, вероятно, сотни человек. Парковщик забирает джип, а я обнимаю Хлою.

Она наклоняется и ругает меня.

— Ты сказал «вечеринка», а это целое торжество.

— Какая разница?

— Около сотни человек, плюс-минус.

— Приятно слышать.

Когда мы заходим внутрь, там висит большой плакат с моим именем и надписью «Почетный гость».

— Генри? — спрашивает она, указывая на надпись. — Почему ты почетный гость на гала-вечере в честь хосписного центра округа Лос-Анджелес? Это ведь не связано с шоу?

— Не связано.

— Ты собираешься это объяснить? — спрашивает она.

— Увидишь, — поддразниваю я, не обращая внимания.

Я не планировал делиться с ней этим, поэтому не знаю, как именно объяснить, почему мы здесь. Я решаю, что лучший способ объяснить — это просто подождать и дать ей самой все увидеть.

Она наклоняет голову.

— Тебе нравится быть загадочным сейчас или что-то в этом роде?

Я сдерживаю смех.

— Хорошо. Мужчина-загадка. Я не против, — она поднимает руки в знак капитуляции.

Поскольку моих фотографий в открытом доступе не так уж много, а о том, как я выгляжу, знают только те, кто смотрит шоу о Порт-Провиденс, поначалу никто меня не узнает, по крайней мере, в этой толпе. Я благодарен, но вскоре все это исчезает, когда мы подходим к столу, чтобы зарегистрироваться, и они задыхаются, когда я произношу свое имя.

— Мистер Генри Бенсон! — кричит мужчина, вставая со своего места и пожимая мне руку. — Вы такой… молодой и красивый.

Мы с Хлоей обмениваемся взглядами. Мужчина быстро извиняется.

— Я смущен тем, что сказал. Простите. Я просто в шоке. Вот ваша табличка с именем.

Я беру у него пластиковую табличку и засовываю ее в карман. Он выглядит так, будто хочет попросить меня надеть ее, но я решительно хмурюсь, заставляя его усомниться в этой идее.

— Вы, конечно, за столом номер один. Спереди и в центре, прямо в бальном зале, — он указывает в сторону зала, где люди стоят с коктейлями в руках.

Когда мы уходим, я наклоняюсь к Хлое.

— Не могу поверить, что позволил Тэнди уговорить себя.

— Мне нужно встретиться с Тэнди, похоже, она обладает такой силой убеждения, о которой я могу только мечтать.

— И в чем же ты попытаешься меня убедить?

Хлоя краснеет и не отвечает на мой вопрос.

— Там есть бар, — указывает она. — Давай выпьем.

Глава 14

Хлоя

Я на гала-концерте. В платье от Hermès. И Генри — почетный гость. В какое альтернативное измерение я попала? Не говоря уже о том, что мы принимали душ, пока готовились. Я имею в виду, что оргазм мне свойственен.

Я, конечно, провела свою долю экспериментов, но это не было похоже на мои личные опыты. Это было в нескольких галактиках от моих сольных приключений. В любом случае, пытаясь понять, почему Генри — почетный гость, я могу предположить, что он либо спас жизнь человеку, который основал это место во время войны, либо у него действительно есть деньги, как у его матери, и он является крупным спонсором.

Он сказал, что скоро я все узнаю. Генри не из тех, кто устраивает драматические сцены. Ведь только одно это платье наверняка стоит несколько тысяч долларов, а он просто дарит его мне? Я могла бы купить машину за цену этого платья. Это неслыханная роскошь, и я чувствую себя немного виноватой за то, что наслаждаюсь ею.

Если подумать, я уверена, что теперь это дело рук дарителя, способного купить такое платье по собственной прихоти. Размышляя о всех финансовых нуждах Порт-Провиденс, я еще больше удивляюсь этому открытию. Я стараюсь выбросить это из головы. В конце концов, не имеет значения, какие деньги у Генри и как он решает их потратить.

Мы садимся за стол в центре сцены, и я понимаю, что напротив меня сидит мэр Лос-Анджелеса Лейси Брасс. Рядом с ней — один из самых известных пластических хирургов Лос-Анджелеса, а с другой стороны — тележурналист, чье имя я не могу вспомнить.