Вернувшись в машину, я кладу руку на бедро Хлои.

— Спасибо тебе за все это.

— За что? — спросила она, явно смущенная.

— Это было тяжело для меня, но ты была такой замечательной. Ты сделала так, что мне было легко навестить маму, хотя мне пришлось идти и тащить за собой всю боль и обиду из прошлого.

— Рада, что смогла помочь.

Мы проехали несколько миль в тишине, прежде чем она с усмешкой проговорила:

— Тебе не нужно было говорить ей, что я твоя девушка, конечно же.

Я переплетаю свои пальцы с ее, когда сворачиваю в кафе, где подают лучшие молочные коктейли в Лос-Анджелесе.

— Мне просто показалось, что в этом есть смысл. Это то, о чем мы всем говорили.

Теперь я просто лгу. Я начинаю действительно хотеть, чтобы она была моей девушкой. Но сегодняшний день и так был достаточно тяжелым, а мои эмоции слишком сильны, чтобы как следует все обдумать.

— Не всем. Бет спросила меня об этом, и я сказал ей правду.

— Правильное решение, — подтверждаю я со стиснутыми зубами, прежде чем заказать коктейли.

Мы пьем их, пока я отвожу Хлою домой, чтобы она могла собрать свою одежду. Я настаиваю на том, чтобы пойти с ней и проконтролировать. Меня до сих пор тошнит при мысли о том, что через несколько дней мне придется оставить ее здесь навсегда. Это просто небезопасно и негигиенично, если уж на то пошло. Я хочу, чтобы она переехала, но у меня нет права давить на нее. К тому же, похоже, она действительно не может себе этого позволить и не хочет принимать от меня никакой помощи. Я давно не чувствовал себя таким зажатым и беспомощным.

* * *

Вернувшись в отель, мы чистим зубы бок о бок возле двойной раковины, а затем забираемся в постель. Как-то странно снова делать эту процедуру с другим человеком, но это успокаивает.

Я выключаю свет и закрываю глаза. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Хлоя попросила об одолжении, поцеловав меня, но каждую ночь, когда мы спим вот так, мои мысли возвращаются к этому поцелую. С моей стороны было бы нелепо ожидать, что я снова ее поцелую.

Это была всего лишь услуга. Один раз. Почему я не могу забыть об этом?

— О чем ты думаешь? — спрашивает она в самый неподходящий момент.

— Об изменении климата, — быстро говорю я.

Она смеется.

— Серьезно?

— Нет, — признаюсь я.

— Ты думал о том, что на ужине с твоей мамой у меня в зубах было маленькое семечко, а ты так и не удосужился мне об этом сказать?

Я фыркнул от смеха.

— Прости за это. Я действительно не заметил. Сомневаюсь, что и она заметила.

— Ну да, конечно, — ворчит она.

— Мне очень жаль. Как я могу загладить свою вину?

Я переворачиваюсь. Она уже лежит на боку лицом ко мне. Кажется, она борется с улыбкой, но не отвечает.

— В чем дело? — спрашиваю я. — Очевидно, ты придумала, что я могу сделать.

— Не смей читать мои мысли, — насмехается она и накрывает голову подушкой.

Я отодвигаю подушку.

— Расскажи мне, — умоляю я, заправляя прядь шелковистых волос ей за ухо.

Она закрывает глаза от моего прикосновения и вдыхает.

— Это дерзко.

Я ухмыляюсь, опустив глаза.

— Ты? Хлоя? Просишь меня о дерзкой услуге? Теперь я должен это услышать.

Хлоя делает большой вдох, ее глаза опускаются вниз, чтобы избежать моего взгляда.

— Я тут подумала. Может быть, то, что мы такие хорошие друзья, означает, что мы можем вместе преодолевать наши страхи.

— Как мы и делали. У тебя был первый поцелуй, я встретился с мамой. Мы в ударе. Что еще у тебя на уме? Прогулка по канату? Бег через пробки? Бокс с медведем? — поддразниваю я.

Несмотря на темноту, я вижу, как по ее щекам расплывается глубокий красный румянец.

— Быть с кем-то в интимной близости.

— В смысле… — я замялся, не решаясь произнести эти слова.

— В сексуальном плане, — заканчивает она за меня.

— О, — говорю я на тяжелом выдохе.

Она переворачивается на спину.

— Это глупо. Я же говорила тебе. Я не должна была этого говорить. У тебя сегодня был чертовски тяжелый день. Я бесчувственная. Не обращай на меня внимания.

Я сдерживаю безумный смех. У меня нет ни единого шанса проигнорировать просьбу Хлои. Я слишком много думал о том поцелуе, о том, чтобы обнять ее, о том, как она чувствовала себя на моих коленях этим утром, или о том, как мне нравилось держать ее за руку, пока я боролся со своими демонами.

— Да, — говорю я прямо.

— Да. Хорошо. Не обращай на меня внимания.

— Нет. Не «да» игнорировать тебя. Я согласен на близость с тобой, Хлоя.

Ее голова запрокидывается, чтобы посмотреть на меня. Я глажу ее по щеке.

— Да.

Затем, не успев договорить, я сокращаю расстояние между нами и прижимаюсь губами к ее губам.

Хлоя придвигается ближе ко мне, что дает нам лучший угол для поцелуя. Не знаю, что она задумала попробовать, но сейчас мне уже надоело бороться с этим чувством.

Я действительно чувствую близость с Хлоей. Меня влечет к ней. Нет никаких причин, по которым я не должен выполнить ее просьбу. По крайней мере, именно так я говорю себе сейчас.

Поцелуй с ней — это что-то особенное. Может быть, и мне будет полезно немного близости. У нас есть еще три дня вместе. После этого каждый из нас сможет вернуться к нормальной жизни. Я не увижу ее снова до начала съемок второго сезона, которые начнутся через три месяца или около того.

Я должен максимально использовать то немногое время, что у меня осталось. И все же, пока я веду поцелуй, он остается целомудренным, потому что я не собираюсь торопиться с чем-то сегодня в пылу момента.

Когда мы отрываемся друг от друга, я спрашиваю ее:

— Почему бы тебе не решить, что ты хочешь сделать, и мы начнем завтра?

Она издает довольный вздох, который растапливает меня.

— Хорошо.

— А пока, может быть, мы снова пообнимаемся? — она отворачивается от меня в ответ, и я прижимаюсь к ней всем телом, обхватывая ее за талию для надежности.

Глава 12

Хлоя

Я просыпаюсь от новых ощущений. Меня обнимает теплое сильное тело. Это божественно. Генри обхватывает меня, и мы лежим в той же позе, в которой заснули. Так приятно ощущать себя поглощенной его огромным телом. Но мне приходит в голову еще кое-что. Он толкает меня в спину… и тут меня осеняет, какой частью тела он это делает. Я нервно хихикаю.

— Мы уже начинаем? — спрашиваю я.

— О чем ты говоришь? — Генри ворчит, полностью проснувшись от моих слов.

— Ты тыкаешь меня в спину, — с придыханием смеюсь я.

Генри быстро отползает в сторону.

— Черт, извини.

— Я не жалуюсь, — сообщаю ему.

По правде говоря, мой интерес очень сильно разгорелся. Казалось, что я никогда не найду человека, с которым мне будет достаточно комфортно, чтобы заниматься чем-то физическим. Но вот он здесь. В постели со мной. Обнимает меня. Я могу визжать от счастья. Перекатившись к нему, я быстро моргаю с широкой улыбкой на лице, сцепив руки.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Мм. Очень.

Генри поворачивается ко мне и берет мое лицо в свои руки.

— Ты должна сказать, что тебя устраивает. Я не хочу делать ничего такого, что заставило бы пожалеть о том, что ты мне доверилась.

Мои брови сошлись в центре. Что такого он может попробовать, что мне не понравится? Я не уверена. То есть я знаю, как все устроено. Я смотрела видео. Я читала статьи. В любом случае, я не ожидаю, что он попробует что-то извращенное или продвинутое.

— Я хочу потрогать… э-э… это, — пискнула я, быстро скользя глазами между нами.

Он прочистил горло.

— Хорошо.

Можно подумать, что я собираюсь переплыть пруд с голодными аллигаторами, так сильно бьется мое сердце. Но я набираюсь смелости, потому что, черт возьми, да, я хочу прикоснуться к нему.

После того как я почувствовала его прикосновение к себе сегодня утром, это все, о чем я могу думать. Наши глаза остаются закрытыми, пока я просовываю руку под одеяло и тянусь вниз между нами. Потом я оказываюсь на нем… на его твердой длине… Святой. В ответ на мое прикосновение, я полагаю, он дергается. Я и не знала, что они так умеют. Я изо всех сил стараюсь не отреагировать головокружительным визгом. Сделав вдох, чтобы успокоиться, я держу его на ладони — так, как я видела это на видео.