Он никогда не бил меня по лицу вот так, потому что это было бы слишком сложно скрыть. Его атаки всегда были нацелены на места, которые могла скрыть моя одежда. Все, наверное, подумали, что я сбежала, и у него нет причин говорить им, что я вернулась. Он может убить меня, и никто не узнает. Это то, чего я боюсь.

— Ты хотела сбежать и стать шлюхой? Я покажу тебе, как трахают шлюх. — Брайс хватает меня за волосы, ведет на кухню и наклоняет над островком. Кружка падает со столешницы на пол, пока я борюсь с ним, зная, что будет дальше.

Это не в первый раз.

Опускаю руку и достаю из-за пояса перочинный нож, пряча его в сжатом кулаке. Холодный воздух кусает мою кожу, когда он стягивает мои штаны и расстегивает ширинку.

— На тебе даже нижнего белья нет? Боже мой, Селена. Мне неловко называть тебя своей женой. — Жар его члена прижимается ко мне, и я молюсь, чтобы он не заметил влагу, исходящую от кого-то, кроме моего мужа.

От Лекса.

Крепко зажмуриваю глаза и пытаюсь игнорировать жесткую хватку Брайса, пока он готовится. Погружаюсь в свои мысли о Лексе. Пытаюсь представить его позади себя. Слезы скользят по моим закрытым глазам и капают на мраморную столешницу. Мой таз больно трется о край острова, когда он давит на меня своим весом. Я чувствую вину, много вины, но не за то, что позволила Лексу быть внутри меня. Вину за то, что не боролась сильнее против Брайса. Существует определенный уровень принятия, который позволяет дерьмовым мужьям делать со своими женами больше, чем должны.

Аплодисменты.

Звук заставляет мои глаза открыться. Лекс стоит в нескольких футах, хлопая в ладоши в саркастических аплодисментах. Брайс останавливается и заправляет себя обратно в штаны, прежде чем застегнуть их. Еще мгновение, и он выставил бы Лекса лжецом, когда тот сказал, что никто другой не проникнет в меня.

Лекс достает пистолет и целится в него.

— Не останавливайся из-за меня. — Он обходит нас, останавливается напротив меня и прислоняется к острову. Его глаза встречаются с моими на мгновение, прежде чем вернуться к Брайсу. — Она чувствует себя чертовски потрясающе, не так ли?

— Кто ты, черт возьми, такой? — Слюна летит на тыльную сторону моей руки от яростной силы слов Брайса.

— Тот, кто удерживал твою жену против ее воли, — говорит Лекс с гордой, мрачной улыбкой.

— Я же сказала тебе, что не лгу, — шепчу я, хотя сомневаюсь, что он слышит меня из-за гнева между его ушами.

— Это так бы ты ее трахнул, босс? — Лекс спрашивает Брайса. — Давай, покажи мне.

Мой взгляд поднимается на Лекса, но он избегает меня, глядя поверх моей головы. Я падаю лбом на стойку. Стыд заставляет меня снова и снова желать смерти. Гнев встречает меня со всех сторон, и я застряла посреди моря ненависти.

— Ты жалок. Можешь остановиться или трахнуть ее, но попомни мои слова, это будет последний раз, когда ты будешь внутри нее, — говорит Лекс с отвратительно спокойным тоном. Не понимаю, как он так охотно позволяет Брайсу заниматься со мной сексом, после…

Брайс отстраняется от меня, и я чуть не теряю равновесие. Собираюсь подтянуть штаны, но Лекс прочищает горло.

— О нет, еще нет. — Темнота в его глазах заставляет меня дрожать. Я с трудом узнаю его. Он не похож на мужчину, которого впустила в себя. Он выглядит злым. В этот момент он совершенно другой человек.

Лекс подходит к Брайсу и бросает его к стене, и тошнотворный треск разносится по кухне, когда его кулак сталкивается с лицом Брайса. Кровь брызжет на пол, но я не могу заставить себя посмотреть на ее источник.

Направив пистолет на Брайса, Лекс обходит меня сзади и проводит твердой рукой по моей спине.

— Я думал, что мне понравится смотреть, как ты трахаешь ее, потому что представлял это, когда заставлял ее кончать от моей руки, но это было чертовски жалко.

Брайс бросается на Лекса, но быстрый выпад пистолета удерживает его.

— Если ты сделаешь еще один шаг ко мне, я вышибу твои мозги на фотографию позади тебя. На ту, где вы вместе. — Лекс начинает расстегивать свои джинсы. Прежде чем расстегнуть молнию, он еще раз поворачивается к Брайсу. — Это пятно на моих штанах? Я рад, что ты спросил. Да, это она кончила. Как часто ты заставлял ее чувствовать себя хорошо? Ты вообще заставил ее кончить хоть раз с тех пор, как, блядь, женился на ней, или это… — он жестом указывает между мной и Брайсом, — то, что она получала раньше? Ты какой-то недоделанный ублюдок. Имею в виду, я чертовски эгоистичный, но все равно убеждался, что она кончила.

Лекс обнимает меня за бедра и кладет руку мне между ног. Я украдкой бросаю быстрый взгляд на Брайса. Его ноздри раздуваются от ярости. Лицо окрашено в цвет крови, капающей из его носа.

Лекс трет мой клитор так, что я вздрагиваю.

— Ты хоть знаешь, как твоей жене нравится, когда к ней прикасаются? Что заставляет ее кончать? — Он рисует круги вокруг меня кончиками пальцев. — Знаешь, сколько пальцев она любит внутри себя? Как насчет того, что ей нравится, как ее лижут? Боже, ты когда-нибудь пробовал ее на вкус? — Он отрывает от меня пальцы и облизывает их. — Она чертовски вкусная.

— Ты понятия не имеешь, с кем связался, — рычит Брайс.

Лекс ухмыляется.

— О, знаю. С тем, кому насрать на свою жену. Ты маленькая сучка, который бьет ее, несмотря на то, что она самая… — Он тяжело сглатывает, как будто ему есть что еще сказать, но передумал.

Я позволила слезам течь без сдерживания. Когда он делает шаг назад, я падаю на пол и прижимаюсь спиной к острову. Лекс протягивает ко мне открытую ладонь, но не предлагает мне руку. Он просит нож. Не хочет стрелять в него в этом районе, так как копов вызовут в тот момент, когда звук нарушит безмятежную обстановку, но я продолжаю прижимать нож к груди. Так я чувствую себя в большей безопасности. Он оглядывается в поисках другого оружия, так как моя дрожащая рука отказывается выпускать перочинный нож.

Брайс видит возможность и прыгает на него. Он тянется за ножом, прикрепленным к магниту над островом. Лекс прячет пистолет за спину, прежде чем их тела сталкиваются. Звук соприкосновения плоти с плотью вызывает тошноту. Я закрываю глаза, чтобы скрыть вид и затыкаю уши, чтобы остановить звук. Кровь брызжет на меня, попадая на лицо и руки. Я боюсь взглянуть и увидеть, чья она, чья жизненная сила распространилась по моей коже.

Открываю глаза.

Брайс отшатывается назад. Кровь стекает по его рубашке и штанам и собирается у его ног. Он хватается за живот, и я кричу.

Это случилось.

Это чертовски реально.

О боже.

Лекс зажимает мне рот окровавленной рукой и отбрасывает кухонный нож в сторону.

— Тсс, кролик, — шепчет он в той милой манере, которую я узнаю и которая так отличается от того, как он говорил раньше.

— Селена, — шепчет Брайс. Он ударяется о стену и соскальзывает вниз. — Иди сюда, — говорит он не так, как обычно. Непохоже.

Лекс становится для меня знакомым в тот же момент, когда Брайс становится чужим. Такого отчаяния я никогда не видела. Это притягивает меня к нему. Это сила, с которой не могу бороться, даже если попытаюсь. Ползу к нему, стряхивая руку Лекса, когда он пытается схватить меня. Опускаюсь перед ним на колени, мои глаза расширены от страха и чего-то еще. Чего-то неожиданного.

Он умирает, я чувствую это. Меня от этого тошнит. Это чертовски больно. Но… это не боль от перспективы потерять его. Мысль о его смерти не вызывает достаточной боли.

Открываю лезвие и вонзаю его ему в живот. Все зло внутри него выплескивается из раны. Вытаскиваю нож и вонзаю ему в пах. Лекс ахает позади меня, и раздается хлюпающий звук, когда выхватываю нож и вонзаю его снова и снова.

— Пошел ты, гребаный мудак! — Я продолжаю наносить удары, пока сильные руки не обхватывают меня и не оттаскивают. Моя рука продолжает свою повторяющуюся дугу вниз к Брайсу, борясь с хваткой Лекса, пока ярость ослепляет меня.

Лекс получает контроль надо мной, рука скользит вниз по моей и хватает нож. Он трет рукоятку о рубашку и кладет ее в карман.