— Куда ты плывешь? — кричит он.

— Поймай меня, если сможешь, хищник. — Я издаю смешок.

Он рычит и бросается за мной, когда я отплываю от берега. Как только пруд становится слишком глубоким, он плывет ко мне, его мускулистое тело рассекает воду, как пуля. Я задерживаю дыхание, ныряю и продвигаюсь под прохладной поверхностью. Звуки приглушены, и меня окружает удушающая тишина. Открываю глаза и наслаждаюсь зеленым и коричневым цветом со всех сторон. Я не слышу его и не чувствую перемены в воде, но знаю, что он там, идет по моему следу. Чувствую его дыхание на своей шее, даже когда знаю, что это невозможно.

Когда мои легкие просят воздуха, я выныриваю, чтобы сделать быстрый и глубокий вдох. Его не видно. Рябь разбитой воды откатывается от меня. Когда поворачиваюсь, чтобы плыть к берегу, слышу, как он всплывает позади меня.

— Подлая маленькая добыча, — говорит он. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что его глаза приобрели более темный оттенок. Я слышу это в его голосе. Это внутренний голод, скрывающийся прямо под поверхностью, который холодит мои вены и говорит мне, что это больше не забава и игры. Когда он поймает, то сожрет меня.

Я брыкаюсь ногами и подталкиваю себя к берегу. Мне придётся плыть еще долго после того, как он пойдёт по дну, но я все равно делаю это первой. Каменистое дно царапает мои колени, когда пытаюсь подняться на ноги и убежать от него. Я не могу оглянуться, потому что он всего в нескольких шагах позади меня.

Трава смягчает мои босые ноги, сосновые иголки прилипают к мокрым лодыжкам, и я слышу, как его тяжелые, уверенные шаги приближаются. Они гремят у меня в ушах и соревнуются с моим сердцебиением. У меня нет выбора, кроме как оставить свою одежду, когда я направляюсь к машине.

Мое сердце почти выскакивает из груди, готовое разорвать грудину. Я спровоцировала погоню, и теперь я та, кто чувствует себя преследуемой. Боюсь. Но должна. Я выбрала настоящего хищника, чтобы он преследовал меня — охотился на меня, как на маленького кролика, которым он меня считает. Это все так чертовски глупо. В тот момент, когда он доберется до меня, я попалась. Никакие мольбы не помешают ему взять то, что он хочет. Что он запечатлел. Ради чего он работал до седьмого пота.

Я касаюсь серебристого капота своей машины. Как только мои пальцы касаются горячего металла, который нагрелся от ранних лучей солнца, сильные руки хватают меня. Он тяжело дышит мне в ухо; это худшее разочарование, которое я когда-либо видела. Как хищник, который преследует свою добычу, только чтобы в последний момент она развернулась и избежала его могучих челюстей. Только… я не сбежала, и теперь не смогу.

Он пытается сдерживаться и сохранять контроль. Я чувствую это по дрожи мышц в его сильном теле. Лекс рычит, разворачивая меня и прижимая к капоту машины. Он поднимает меня и кладет на спину. Держит меня в своих объятиях и, похоже, не собирается отпускать. Пряди его зачесанных назад волос падают на лоб, и он раздраженным движением откидывает их назад.

— Это было действительно глупо, кролик. — Он так близко к моему рту, что чувствую каждый слог на своих губах.

Я знаю, это было глупо. Ему не нужно напоминать мне. Понятия не имею, почему я это сделала. И теперь я в лапах самого опасного хищника, которого когда-либо встречала. Он не койот. Он волк. Величественное и прекрасное создание, которое с радостью разорвало бы меня в клочья.

— Я хочу прорваться сквозь тебя, взять тебя, — стонет он. — Но пытаюсь… действительно пытаюсь… вместо этого заставить тебя чувствовать себя хорошо. — Металл обжигает, когда он притягивает меня к себе и приподнимает мои бедра. Я пытаюсь держать их закрытыми, но он раскрывает их грубым прикосновением. От его пальцев болят синяки на моих бедрах, и когда я вздрагиваю, он игнорирует боль и держит их открытыми.

— Не смей закрывать эти ноги. Я говорил тебе, что уложу тебя на этот чертов капот и трахну своим языком.

И он это делает. О боже, он, блядь, это делает. Зарывается лицом между моих ног и облизывает меня, как будто сдирает плоть с моих костей своим языком. Это достаточно грубо, подняв бедра, я оставила немного места между моей киской и его ртом. Он отпускает одно из моих бедер и кладет ладонь на мой таз, прижимая меня к металлу.

— Не отдаляйся от меня. Оставайся здесь и позволь мне забрать то, что я поймал. — Он смотрит на меня снизу вверх, между моих ног. — Не начинай игру, в которой ты не сможешь справиться с проигрышем.

Я вздрагиваю от его слов, и Лекс снова зарывается лицом в меня. Он крепко прижимает меня к металлу. Его зубы загребают капюшон моего клитора между ним, посасывая его, и это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала — неприятная боль и удовольствие, борющиеся за выживание внутри меня.

— Лекс, — шепчу я.

Он не отвечает, просто засовывает в меня три своих пальца. Кричу, когда он растягивает меня. Это слишком неожиданно. Я не была готова к этому. Не готова ни к одной его части.

И никогда не буду.

Его пальцы глубоко внутри меня, он снова начинает лизать меня.

— Мне нравится, когда ты стонешь, кролик, — шепчет он напротив моего клитора. — Это показывает мне, что ты на несколько минут забыла, что замужем. Забыла, что я плохой парень, и что ты позволила мне заставить тебя кончить. — Он рычит и погружает свой язык в меня, прежде чем вытащить и провести им по моему клитору длинным движением.

Я зарываюсь рукой в его волосы и притягиваю его к себе, не в силах сопротивляться растущему удовольствию между моих ног.

Он отстраняется от меня.

— Я бы сказал тебе убрать от меня руку, но я хочу почувствовать, как ты заставляешь мой рот проникать в твою киску, когда кончаешь.

Дрожу от его слов, произносимых шепотом.

Его пальцы проникают глубже в меня, и моя теплая влажность проскальзывает мимо них. Он трахает меня пальцами, пока работает своим языком до тех пор, пока я не начинаю дрожать вокруг него. Моя грудь поднимается, отрывая спину от капота машины. Переживаю свой оргазм несколькими долгими прикосновениями его языка, которые заставляют меня прижиматься бедрами к его рту с каждым интенсивным ощущением.

Он стаскивает меня с капота машины, металл царапает мою покрытую потом кожу. Разворачивает меня, кладет мои руки на капот и опускается на колени. Прежде чем успеваю вымолвить хоть слово, его язык движется по моей щели и продолжает подниматься вверх. Я задыхаюсь, когда он достигает единственного места на мне, которого он не касался своим ртом.

О Боже, мы не будем этого делать.

Я пытаюсь отстраниться от него, но он хватает меня за бедра и удерживает.

— Нет, Лекс, — говорю я твердо. Даже когда его язык чувствуется там хорошо. Необычно.

— Тсс, кролик. Я хочу съесть тебя всю. Жертва не спрашивает, как ее едят, она просто позволяют хищнику насытиться.

Он лижет меня, и я удивляюсь, когда стон срывается с моих губ. Это неправильно. Это так чертовски неправильно. Но почему это также приятно? Грязно? Как и мужчина позади меня.

— Каждая частичка тебя на вкус как деликатес, который я не должен есть. Что-то слишком дорогое для меня.

— Лекс, — говорю я сквозь стон и протягиваю руку назад, чтобы схватить его за волосы. Я удивляю себя еще раз, когда это не для того, чтобы оттащить его, а для того, чтобы удержать его там.

Он засовывает пальцы в мою киску, и я снова переполняюсь ощущениями. Он трахает меня пальцами и облизывает, пока я не оказываюсь на грани, которую никогда не ожидала.

Той, которую я никогда не знала.

Я опускаю свободную руку обратно на капот и успокаиваюсь, когда он подводит меня к очередному оргазму.

— Черт, — стону я, и он делает жесткий толчок в ответ. Его пальцы вынимаются из меня, чтобы потереть мой клитор, кружа, пока он не окажется над ним. Это ощущение, которое мгновенно выбивает меня из колеи, как электрический импульс с каждым движением его большого пальца.

Опускаю обе руки на капот. Мои бедра дрожат, и я изо всех сил пытаюсь удержаться на ногах. Он шлепает меня по клитору, пока я со стоном катаюсь на краю своего оргазма.