Но сейчас, глядя на с шуршанием осевшую на камне сеть, выкрашенную в чёрный и «украшенную» металлическими грузами по краям, я начал сильно подозревать, что противник меня встретит как минимум не тупой и не особо дикий. Уж точно поумнее и развитее звиггов, так как соорудить такой ловчий инструмент, с учётом грузил и весьма основательно выглядящего плетения самой сети — задача нетривиальная.
И когда из-за камней начали выбираться скелеты в одежде, — моя будет! — и броне, я понял, что вот теперь я столкнулся с по-настоящему опасными не-живыми тварями.
Благо, хотя бы знал теперь, как их кончать…
Всего насчитать получилось четырёх противников, вооружённых короткими копьями с деревянными древками и стальными наконечниками, и одного, по всей видимости, метателя, на спине которого осела внушительных объёмов сумка, из которой уродец прямо на моих глазах доставал и расправлял следующую сеть. Это напрягало, но я предполагал, что правильное позиционирование защитит меня от его поползновений.
Да и копейщики, если действовать с умом, для меня опасны постольку-поскольку. Просто лишу их оружия или, на худой конец, заставлю изображать горных козликов на нагромождениях камней: уж там-то мне точно будет комфортнее, чем им.
Не став откладывать, я тут же реализовал план «на худой конец», в два прыжка забравшись на солидный холм из сваленных в кучу камней самых разных размеров. Скелеты, как и ожидалось, до этого нагромождения путь преодолели за секунду, продемонстрировав недурственную скорость, но дальше идти им было сложно.
Они чуть разошлись в сторону, решив взять меня в клещи и скомпенсировать тем самым слабость своих костяных стоп.
Я выждал несколько секунд, отмечая про себя манеру движения нежити, после чего рванул по широкой дуге к левому копейщику, который закономерно начал разворачиваться в мою сторону. И так как его товарищи пока не могли ничем ему помочь, я в два прыжка сблизился с ним и, пропустив под собой выброшенное в стремительном уколе копьё, приземлился прямо на древко, просто обломив его своим весом: хватка у скелета была стальной, что в данном случае сыграло мне на руку.
Но вот попытка развить успех провалилась, так как оживший костяк, в котором, как я успел оценить, маны было побольше чем в его сородичах, встречавшихся мне ранее, перехватил остатки своего оружия на манер дубинки — и пошёл в яростное наступление, шатаясь, цепляясь стопами за камни и грозя в любой момент попросту свалиться. Выглядело это настолько нелепо, что можно было легко проворонить действительно быстрый и мощный удар дубины, способной легко переломать мне кости или чего похуже.
Уж не знаю, делал ли этот конкретный костяной засранец на это ставку, но я не купился, и в неизбежной стычке повалил нежить на камни. Скелет рухнул, приложившись всем своим невесомым телом, и я тут же бросился сверху, прижав его левую руку своей левой ногой и, обрушил первый удар правой прямо на грозно сверкающую синими огнями в глазницах черепушку. Страшной силы визг ударил по ушам, побудив меня ударить ещё раз. И ещё. И ещё…
Даже попытки схватить меня правой рукой, — левая всё так же была надёжно зажата между камнями и моей ногой, — ничего ему не принесли, и от наконечников копий я уклонился точнёхонько после того, как не-игра начислила мне опыт, а тело впитало в себя ману упокоенного трупа, недвижимо застывшего на серых камнях с раздробленным черепом. Первый пошёл!
Резко нахлынувший заряд бодрости пропал втуне так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь неистовое желание прикончить ещё одного не-живого врага.
«Как бы сеть не словить. Может же он пожертвовать одним своим? Вполне. Да и в партере я таким тварям мало что сделаю…» — подумалось мне, когда очередной шаг левой ноги отозвался сильной болью. Бил я правой, но левую скелет в один момент сжал свободной рукой так, что, казалось, он мне кость сломает. Дури в этих порождениях некромантии было невероятно много, а прочность костей откровенно пугала.
Я ведь чуть пятку себе не сломал, пока дробил череп практически беззащитной твари.
А ведь не факт, что получится постоянно их вот так валить…
Второй и третий копейщики планомерно приближались, всё так же пытаясь меня окружить, в то время как скелет с сетью держался чуть поодаль, как будто бы стараясь улучить момент, когда я отвлекусь. В его способности бросать сети на много метров сомнений у меня не было, так что я был начеку и постоянно увеличивал разделяющее нас расстояние. Умные сволочи тоже не торопились друг от друга отдаляться после того, что я сделал с их ныне почившим товарищем, что, конечно, являлось той ещё проблемой.
Приходилось выжидать, заманивая тварей всё выше и выше, пока, наконец, я не упёрся спиной в огромный то ли валун, то ли кусок скалы. Его можно было обойти, но план заключался в ином.
Именно здесь не было ни единого ровного места, на котором скелеты со своими копьями могли бы нормально развернуться, и ввысь тянулись весьма многочисленные камни высотой с мой рост, препятствующие манёвру и видимости. Я с кинжалом мог виться вокруг сколь угодно долго, а вот копейщики себе такого позволить не могли: эти естественные препятствия ограничивали свободу их действий именно так, как требовалось мне. Я легко мог выгадать подходящий момент и разделить их, лишив подобия жизни каждого по-отдельности.
И теперь план начал реализовываться, так как воодушевлённые моей «ошибкой» скелеты прибавили ходу, покуда в один прекрасный момент нежить по правую руку не оказалась отделена от собрата валуном, а от метателя сетей — расстоянием.
Я рванул в его сторону, касаясь камней ногами лишь на необходимое для нового толчка мгновение. Секунда — и копейщик перехватывает своё оружие поближе к наконечнику, так, чтобы я уже не мог легко его обезоружить, но это не играет никакой роли. Набранного ускорения с лихвой хватило на то, чтобы впечатать в бедолагу обе ноги, — всегда мечтал так сделать! — а моей ловкости и допущенной неживым ошибки — на то, чтобы обойтись лишь небольшим порезом на бедре в качестве платы за мою дерзость.
Скелет стремительно покатился вниз, переломав по пути копьё, а я последовал за ним, перепрыгивая с камень на камень и удаляясь от оставшихся противников быстро настолько, что у них не осталось ни малейшего шанса поспеть за мной.
И у пытающегося подняться, не сломавшего себе ни одной кости скелета я оказался с огромным запасом по времени. Для того, чтобы раздробить ему череп этого хватило с головой, а после я ещё и сеть, ранее в меня брошенную, подобрал и в инвентарь захапал. Хотелось бы применить против них же, да только я кидать эту хрень не умел, и вряд ли справился бы с этим вот так, с первой попытки в боевых условиях.
«Я бы вам сообщил о том, что тест на интеллект вы не прошли, да только говорить разучился — вот незадача!» — подумал я, глядя на несущегося на всех парах последнего копейщика. Он двигался так, словно действительно был раздосадован бесславной гибелью товарищей, но всё равно пёр на меня как танк. Видно, это правило не-игры такое: монстры не могут занять позицию и ждать, пока у игрока кончится терпение.
А ведь займи они, в действительности, хорошую позицию, и действуй в плотной координации с метателем сетей, и у меня осталось бы не очень много шансов.
На моё счастье они так не поступили, и из добычи я превратился в охотника.
С последней парой скелетов мы встретились на том самом месте, где они организовали засаду, и не на их, а на моих условиях. Я снова забрался повыше, туда, где легко было подвернуть или сломать стопу даже тренированному мне, а скелеты словно тупые болванчики пошли следом. По отработанной методе я разделил их, повалил копейщика и безо всякой оригинальности раздавил ему черепушку.
На кроссовке можно рисовать три звезды, по одной за каждого упокоенного…
С метателем сетей оказалось больше всего мороки, так как он упорно выдерживал дистанцию и при каждом удобном случае пытался метнуть в меня свой снаряд. Я избегал этого, разрывал дистанцию или укрывался за камнями, броска не происходило — и мы повторяли эту свистопляску сначала. Это произошло четыре раза, прежде чем мне удалось развести нежить на бросок, избежать сети и по отработанной схеме расправиться с его буйной головушкой.
