— В этот раз все было гораздо хуже, чем я помню. — хрипло проговорил Гелиос. Все его лицо было мокрым от пота, крови и слез. — Воистину, зло накопило невиданные силы. Мы должны торопиться и исполнить предначертанное.

— Но что это было? Могила? — Феликсу хотелось говорить как можно больше, хотя сейчас слова и давались ему с большим трудом. Он ощущал себя человеком, который вынырнул из холодной заводи, и теперь судорожно хватает ртом воздух, который был не доступен ему под водой. Он ощущал в себе драгоценную жизнь, с которой чуть было не расстался.

— Можно назвать и так. — сказал Дэй, и его неземной голос еще сильнее наполнил Феликса жизненным теплом. — Место, где Король-Ворон Хасиналь отдал последние остатки своей жизни чтобы заточить зло в изнанке мира, царстве снов и отражений. Погребальный камень, что он водрузил, должен был отгонять мрак и темных прислужников, но за бессчетные века его пропитало зло, и теперь он стал идолом для поклонения.

— А что с Моргайзой? Вы тоже ее видели? — Феликс посмотрел на остальных своих товарищей, чтобы убедиться, что не только он видел то, что с ней случилось. — Она умерла?

— Нет. — опять ответил Дэй. — То, что она сотворила… Не думал, что обычный человек пойдет на такой отчаянный поступок. Ее тело, конечно, больше не вернуть, но совсем скоро ее душа переселится в другой сосуд, который, без сомнений, уже приготовлен для нее в Зуриале. Мы должны быть бдительны.

— Но теперь-то ничего более страшного мы уже не увидим? — с надеждой спросил Феликс, глядя как Хольф отпаивает пришедшего в себя Эскера вином из своих мехов.

— Это было бы весьма кстати. — подала тихий голос Зено, которая теперь устало держалась рукой за голову. — Я что, бухнулась в обморок? Голова просто трещит.

— На вот, попей. — предложил ей вина Арель, который и сам уже успел ни раз приложиться к фляге.

Фляги с вином стали гулять по рукам, и вскоре на лицах многих даже появился здоровый румянец. Хольф снова стал мычать себе под нос какую-то быструю песенку, а Эн с Арелем вновь пересели на своих лошадей. Даже Синох, который на протяжении всего путешествия воздерживался от любых напитков кроме обычной воды, и тот сделал пару глотков вина.

— Будет сознательным говаривать, что это и вправду помогает. — сказал тот, делая еще глоток.

— Сознательным будет оставить хоть что-то на обратный путь. — сказал Арель, покосившись на Хольфа, который наполнял себе уже третью кружку.

За разговорами и мелкими перепалками они не заметили, как преодолели горный коридор, который на этот раз был украшен стоявшими по бокам статуями красивых женщин и арочными проходами. Когда же они вышли с другой стороны горы, то перед Феликсом предстало невероятно обширная, раскинувшаяся до горизонта, голая каменная пустошь. Она чем-то напоминала ту, которая находилась с другой стороны хребта, где расположился лагерь имперской армии, но в то же время было в ней что-то непонятное и непривычное. Земля здесь была серая и скалистая, будто окаменевшее море, а воздух был поддернут легкой пеленой тумана. Но самым впечатляющим являлись сооружения, очертания которых проступали сквозь эту призрачную дымку. Это были огромные черные пирамиды, которые уходили своими верхушками в серое небо, где все еще сияла мертвым светом бесцветная луна, заслоняющая солнце, а также черная звезда, что светила на ее фоне. Феликс только сейчас приметил, что такое необычное тройное затмение несет в себе жуткую потустороннюю симметрию, создавая в небе некое подобие древнего и всеми забытого символа.

— Так это и есть те самые Храмы-Города? — спросил Феликс, когда они остановились, чтобы дать немного отдохнуть лошадям. — Аль’эшул ра Синмал?

— Да. — ответил Гелиос, подводя свою лошадь к небольшому чистому ручейку, что бежал сквозь серые камни. — В прошлый раз, как помню, мы шли вон к той пирамиде, западнее всех. Хотя, как я понимаю, не важно в какой храм ты идешь, все они ведут в одно и то же место.

Гелиос умолк, а затем поймал взгляд Феликса, который смотрел как Соль склонила голову у ручейка.

— Вода здесь неотравленная. — сказал Гелиос, наполняя пустую флягу. — Может быть даже, что вода единственное, что осталось живого в этих местах.

Облегченно вздохнув, Феликс тоже склонился над ручейком и умыл лицо холодной водой. После недавних событий оно все еще было в крови и поту. Венки из колосьев, что были у них на головах, теперь завяли и стали ни на что непригодными. Сняв свой, Феликс отбросил его в сторону.

— Не верится, что в нашем мире существуют вот такие страшные места. — проговорил Декстер, к которому вновь возвратилась его военная твердость. — Неужели Господь так нас не любит? Прав я был, когда не взял с собой никого из своих людей. Не хватало еще и им пройти через такие ужасы. Как там, кстати, наша небесная скрижаль? — спросил он у Феликса.

Маленький никс на секунду замер, охваченный новыми тревогами. Он совсем забыл про скрижаль, а она при этом никак себя не проявляла. Феликс думал, раз они вступили в эти священные земли, то небесная табличка должна была выдать что-нибудь чудесное, как это происходило раньше, но та продолжала мирно лежать в сумке. Засунув руку под клапан, Феликс обнаружил, что скрижаль покрыта чем-то мокрым и теплым. Вытащив ее, он увидел, что та вся измазана в черной крови. Феликс понял это по запаху, который уже не раз ощущал во время своих странствий. Поднеся ее к воде, он быстро смыл нечестивую кровь, ощутив сердцем тревогу.

— Все, как и в прошлый раз. — раздался у него над головой немного уставший голос Гелиоса. — Тогда моя табличка тоже кровоточила, правда, не так сильно, как твоя.

— Она и раньше выдавала какие-нибудь чудеса. — проговорил Феликс, протирая каменные края платком. — Иногда даже помогала. Я думал, что и сейчас она должна была выдать что-нибудь этакое, засиять или еще что.

— Ты думаешь прямо как я когда-то. — на лице Гелиоса появилась легкая ухмылка. — Когда я нес свою табличку, то я тоже сталкивался с ее чудесами. Несколько раз она спасала мне жизнь, а в Каирнале светила, указывая нам путь. В то время мы еще не знали, что нужно брать с собой много факелов. Вот и тогда, когда мы преодолевали участок, где находится Могила Зла, я тоже был уверен, что скрижаль должна нам помочь. Помню, я даже вытащил ее из сумки и поднял над головой, так как боялся, что мои товарищи сойдут с ума от того запредельного ужаса. Многие тогда не могли оторвать взгляда от обелиска. Возможно, она и помогла, только вот тогда крови на ней было гораздо меньше. Всего пара капель, которые просочились сквозь трещины. Может быть и сейчас нужно было сделать также? Просто я подумал, что раз теперь с нами один из сыновей Иакира, то не следует понапрасну тревожить другие небесные силы.

— Возможно. — согласился Феликс, рассматривая горящие синим огнем символы на каменной поверхности скрижали. — Может это даже и к лучшему, что мы ее не достали. В любом случае, мы преодолели это нелегкое испытание, и теперь следует идти дальше. Сколько времени прошло?

— Не бойся, это не Каирнал. Время здесь не искажается так же сильно, как в Забытом Королевстве, хоть и не чувствуется в полной мере. Думаю, прошло несколько часов. И все же ты прав, мой маленький друг, нам действительно пора идти дальше.

Пока остальные наполняли фляги и разминали затекшие конечности, Феликс подошел к Хольфу, который стоял особняком от других и внимательно всматривался вдаль. На его бородатом лице застыло хмурое выражение, какое обычно возникает у старых писарей, которые столкнулись с особо трудным и непонятным текстом.

— Вид, конечно, впечатляющий, но нам стоит поторопиться. Полюбоваться красотами мы сможем и на обратном пути, если конечно выберемся живыми. Милостивая Дочь, хоть бы так и было.

Хольф будто и не слышал его слова, продолжая недовольно и пристально смотреть на огромные пирамиды, которые проступали сквозь серую дымку.

— Что-то не так? — забеспокоился Феликс.

— Их больше. — наконец ответил никс. — Этих черных домов стало больше.