Когда же до противника оставалось всего ничего, с южной стороны вражьего войска вдруг послышался новый звук, которые поверг противник в еще больший ужас и отчаяние. То был чистый, как роса, звон колокольцев и трели флейт, и словно снег на голову, из-за черных холмов, словно вырвавшаяся из берегов радужная река, появилось разноцветное войско арлекинов. Вражеские ряды не успели перестроиться, и многоцветная волна вклинилась прямо в их строй, кромсая тяжелые доспехи своими острыми стеклоподобными клинками и топча тела тяжелыми копытами самсонских жеребцов. В этот же момент Феликс с Эном достигли первых рядов копейщиков, и Соль, высоким прыжком, проскочила меж ощетинившихся копий, а Феликс тут же пустил в ход Эльзир, отрубив руку с железным хлыстом одному из командиров.

Началось великое сражение, и Феликс был в самой его гуще. Соль кружила вокруг вражеских рядов, и несколько раз Феликс чуть было не попал под вражий клинок, но Эн, который все это время был рядом с ним, вовремя отводил эти удары и быстро расправлялся с неприятелем. Войска Стелларии и арлекины действовали очень слаженно, а их трубы и колокольчики наполняли сердца светлых воинов еще большей отвагой, а пение Сакраментальных Дев, которые тоже участвовали в сражении, казалось, даже излечивало настоящие раны. Словно многоцветные морские волны, всадники то отступали назад, то снова бросались на щиты, проламывая все новые пути. К тому времени, когда в бой вступила имперская пехота, боевой дух противника был окончательно сломлен, и многие из врагов, побросав оружие, кинулись бежать.

И в этот момент вновь затрубили рога, и все новые знамена поднимались в небо, оповещая общую победу. В тот день войска Стелларии впервые объединили свои силы с арлекинами, одержав сокрушительную и быструю победу над армиями трех королевств у Придела Скорби. Ту битву стихотворцы и песнопевцы, как арлекинов, так и обычных людей, еще долго воспевали в своих наполненных диким куражом и красотой музыкальных произведениях.

Смеркалось, и к темнеющим небесам тянулись десятки дымных дорожек от догорающих тут и там сломанных повозок, смятых палаток и погребальных костров. Сражение быстро закончилось, и многие вражеские солдаты полегли у горы, других же взяли в плен, чтобы потом обменять их на захваченных ашурийцами рабов. Больше же всего погибло бледнокожих зоарийцев. Эти мрачные, не ведающие страха воины, не щадя своих жизней, бросались на копья и мечи имперских гвардейцев, словно ведомые чьей-то злой волей. Теперь, помимо еще уцелевших вражеских палаток, которые перешли в руки имперских войск, у горы выросло целое поле новых, разноцветных шатров и передвижных домов на колесиках. Немыслимое количество цветастых флагов теперь реяло над серыми холмами, и среди них были не только разномастные имперские гербы и причудливая арлекинская канитель, но и все виды гербовых лилий и других ярких священных цветов — знаков Бреталии. Оказывается, в походе на проклятый континент участвовала не только империя, но и другие союзные государства.

Но радость от этой победы продлилась недолго, так как мрачный проход, который так рьяно охраняли вражеские войска, источал поистине гиблое отчаяние и энергию смерти. Уже к вечеру стихли победные песни, и долина наполнилась полуночной тишиной, в которой глухо отдавались шепотки и отдаленные звуки кузнечных молотов, которые чинили сломанное снаряжение солдат. Среди них, будто принесенные кладбищенским ветром, порой слышались и совершенно незнакомые языки, иногда дружелюбные, но порой наполненные гнетущим и пугающе зловещим эхом. В эти моменты веселые разговоры затихали, и пламя от костров меркло, а тепло уходило, сменяясь неприятным и раздражающим ознобом.

— Мне не нужна эта перевязка, я в порядке, спасибо. — проговорил Феликс, когда Синох в очередной раз заговорил с ним о ране, которую тот получил во время сражения. Меч одного из алгобиан прошел в нескольких волосках от его шеи, и Феликсу пришлось оттолкнуть лезвие свободной рукой, благо что та была в кожаной перчатке, так что порез оказался не очень серьезным, и кровь уже перестала течь.

Он сидел вместе с остальными своими спутниками у бронированного фургона Зено и ждал новостей от Эскера, который пошел разузнать обстановку. Среди многочисленного войска было немало разных наемников, в том числе и Железных Масок, у которых он и решил узнать свежие новости.

— Это же надо было такому случиться-то, а, господин Феликс. Вот так вот не было никого, а потом как ветром надуло, раз, и появились. И кто — само императорское величество! — завороженно проговорил Милу, который до сих пор ухаживал за больным Серафилем.

С момента окончания сражения, Серафилю и Дэю так и не стало лучше. Оба выглядели так, буто их сразила смертельная лихорадка, а молодой наемник так и вовсе находился в полубреде и все время беззвучно шевелил губами, обливаясь холодным потом. Дэй выглядел чуть лучше, но и это нельзя было назвать утешительным, так как он даже передвигаться самостоятельно не мог, и все время сидел, подавшись вперед и облокотившись на свой кривой посох.

— Это, честно признаться, и для меня явилось приятной неожиданностью. — сказала Зено, которая вновь нацепила на лицо свою расписную маску.

— Что же мы будем делать теперь? С таким-то воинством можно смело пройти вперед. — сказал Милу, оглядывая выросшие вокруг силуэты украшенных радужными рисунками палаток.

— Для начала нужно выяснить что случилось с Моргайзой и ее злыми слугами. Да и с императором Алисандром неплохо бы перемолвиться словечком. — ответила Зено, прочищая пушистым ершиком одну из своих самых искривленных и древних трубок.

— Это будет несложно устроить. — послышался за их спинами рычащий голос.

Разом обернувшись, все увидели старого воина, с небольшой седой бородой, закованного в золотистую броню имперского гвардейца. В его острых бровях и белых бакенбардах прослеживалось что-то волчье, а высокий кожаный воротник не мог полностью скрыть большого шрама на шее. Рядом с ним стояли еще несколько солдат, один из которых держал в руках крылатый шлем и убранный в красивые ножны меч.

— «Не иначе, как оруженосец». - подумалось Феликсу.

Он узнал этого грозного старого вояку, хоть за то время, что маленький никс его не видел, прошло порядком времени, и тот обзавелся новыми морщинами и сединой. Феликсу еще ни разу не доводилось напрямую общаться с верховным лордом-главнокомандующим, но он ни раз видел его на торжественных мероприятиях, а однажды даже отправил тому длинное письмо, хотя и не получил на него никакого ответа.

— Декстер ван Кустос. — представился воин, чуть наклонив голову.

— Что же столь высокородной особе понадобилось от простой горстки путешественников, господин лорд? — поинтересовался Рольф не отрывая взгляда от луковицы, которую старательно чистил. В этот раз он, за место Милу, готовил на всех еду.

— Ты бы поосторожней выбирал слова, мой дорогой друг, а то вдруг одно из них окажется последним. — лукаво проговорил еще один голос, и из-за спин гвардейцев показался наемник в роскошной железной маске.

— Укуси меня за зад Силестия! Марбас, старый ты черт! — всполошился Рольф, и поднявшись, по-дружески обнял старейшину наемников. — А ты, я смотрю, совсем не изменился. Только бороду, что ли, сбрил?

— Да-да, я тоже рад нашей встречи. — проговорил Марбас, пока Декстер, хмуря свои острые брови, наблюдал за их любезностями.

— Это, конечно, все очень хорошо, только вот давайте вернемся к тому, с чего начался наш разговор. — прервала их Зено. — Я правильно расслышала вас, лорд-главнокомандующий? Император хочет нас видеть?

— На самом деле это я попросил молодого императора принять вас. — первым заговорил Марбас. — Нам следует обсудить некоторые вещи, и решить, как поступать дальше. Ну а также всем командирам хочется увидеть того, кто так бесстыдно обогнал имперского знаменосца. — закончил он с добрым смешком, посмотрев на маленького никса.