Всё-таки Роя, при том что он был наименьшей её проблемой теперь. Ей было уже давно на него плевать.

- Ты не можешь замышлять убийство в зале суда, Кисс, - напомнила Мариса и, когда он решил закурить со скуки, добавила: - Этого здесь нельзя делать тоже. – Она забрала у него портсигар. – Хочешь, чтобы нас оштрафовали? Мы и так тут всем действуем на нервы. Прошу, веди себя прилично.

- «Прилично»? - повторил он, закинув руки на спинку деревянной скамьи. – Мы в суде, а не в церкви.

- Можно подумать, ты когда-нибудь был в церкви.

- Да. Вчера, - ответил Нейтан, немало удивляя.

- Что...Что ты там делал?

Он не хотел признаваться:

- Организовывал похороны друзей Роя, из-за которых теперь у нас столько возни. Они всё-таки были моими людьми. Это моя обязанность.

О… он участвовал в похоронах тех, кого сам же убил? Ладно. Доводить дело до конца - это очень в его духе.

Мариса промолчала, глядя на Викторию, которая сидела к ней спиной. Она что-то обсуждала с Сандрой – своим адвокатом.

- Боишься за свою мамочку? – догадался Нейтан. - Ничего ей не грозит. Назначенный ей судья – женщина, к тому же сама мать, у которой трое детей.

- Здорово, - отозвалась Мариса. – Главное, чтобы эти дети были не от прокурора Харта, а то, знаешь…

Нейтан усмехнулся, глядя на седого мужчину в деловом костюме.

- Тебя определённо беспокоят его дети.

- Я это к тому, что у него есть личный интерес в этом деле. Он же ненавидит всех нас, - тихо негодовала Мариса. – Это разве законно? Он будет предвзятым, захочет отомстить…

- Да уж, не надо было тебе крутить шашни с его сыном.

- А тебе не надо было его сына избивать!

Нейтану не понравился её ответ.

- Эй. Ты должна была сказать, что никогда не крутила с ним шашни, - проворчал он, требуя исправиться.

Но тут раздался голос секретаря, призывающий всех к тишине и порядку.

Судья вошла в зал, и начался процесс.

Виктория в оранжевой робе сидела молча, пока её адвокат и прокурор оспаривали доводы друг друга. Они начали степенно и терпеливо, но под конец так разошлись, будто это было не предварительное слушание, а самое настоящее.

- Подсудимая уже привлекалась за клевету и использовала беременность в свою пользу, ваша честь, - гнул свою линию господин Харт. – Она не только убийца, но и мошенница. Штат требует заключить её под стражу и лишить её родительских прав заведомо, до рождения ребёнка.

Услышав это, Мариса вздрогнула.

- Протестую, – возразила адвокат, и судья согласилась с ней, напоминая:

- Это слушанье по залогу, господин прокурор. Лишать родительских прав или нет, будут решать органы опеки.

- Ваша честь, моей подзащитной требуется немедленное медицинское обследование. Из-за ранней беременности и родовой травмы, которую мисс Мелони получила в пятнадцать лет, её вторая беременность может закончиться летально для неё и ребёнка. Условия содержания в камере не подходят для женщины в её положении, - продолжила адвокат. – Прошу принять во внимание, что моя подзащитная подписала чистосердечное признание и сотрудничала со следствием, рассчитывая на благосклонность суда.

- Убийство трёх человек – статья, при которой закон не предусматривает залог, – спорил с ней обвинитель. – Таким, как она, обычно дают пожизненное, а не под залог выпускают.

- Это была самооборона, госпожа судья. Никакой выгоды из убийства мисс Мелони не извлекла. Моя подзащитная была в опасности, она чудом выжила. У нападавших было при себе оружие, они были пьяны и угрожали ей – есть свидетели и доказательства.

- Эти свидетели подкуплены, а доказательства сфабрикованы! - повысил голос прокурор. - У подсудимой есть покровители, которые находятся сейчас в зале. Посмотрите на них, вы их отлично знаете, ваша честь. Это их вы сейчас судите, а не беременную мать-одиночку. Эти люди - убийцы, насильники и взяточники, которые водят следствие и вас лично за нос. Им ничего не стоит заплатить. Они только и ждут, когда вы назначите себе цену.

Ого. Он судью сейчас что, шлюхой назвал?

Похоже, нервы у отца Ричарда окончательно сдали. Это было явно не в его духе, потому что даже его помощник-юрист вытаращился на него, находясь в шоке.

- Тишина! – Судья возмущённо стукнула молотком по столу. – Мистер Харт, вы сейчас договоритесь до штрафа за неуважение к суду.

- Прошу прощения, ваша честь, - ответил тот, совсем не раскаиваясь.

- Адвокат и прокурор, подойдите.

Мариса пристыжённо смотрела на господина Харта, пока он шёл к судейскому столу. Она отлично понимала его злость. Его ненависть была оправданной. Он – хороший человек, и его сын - тоже. Они боролись со злом, потому что это - их работа, но они проиграли. Мариса бы предпочла быть на их стороне сейчас, но нет, она заодно с убийцами, насильниками и взяточниками.

Ей не хотелось думать об этом, но здесь от этих мыслей было некуда деться.

- Что с тобой? – спросил Нейтан, заметив, как она уставилась в одну точку, сжав руки в кулаки.

- Нет, ничего… - Мариса опустила голову.

- Да не бойся ты его так. Старик просто шумит. Ни на что больше он не решится, потому что понимает: его сын в больнице, но в любой момент может оказаться в гробу.

- Прекрати, – отрезала Мариса, кинув на него сердитый взгляд.

Нейтан недовольно прищурился, глядя на неё свысока. Но потом просто отвернулся, будто что-то уяснил для себя. В наступившем молчании создалось впечатление, что они снова поссорились.

- Принимая во внимание замечания со стороны обвинения, суд постановляет Виктории Мелони в залоге отказать, - объявила судья через пять минут обсуждения. – Но, учитывая беременность подсудимой, постановляю удовлетворить ходатайство защиты частично и отпустить подсудимую под домашний арест на время следствия.

Выслушав приговор, Мариса облегчённо вздохнула и улыбнулась… но улыбка быстро сползла с её лица.

Домашний арест ведь предполагает, что у арестованного есть дом, да? А у Виктории его нет. В квартиру Роя она не вернётся, потому что она не может жить со свидетелем по делу… которому к тому же наставила рога. Покупать ей новый? У Марисы, конечно, были деньги – больше, чем когда-либо, но на новое жильё их всё равно не хватит.

- Защита, в ваших интересах подготовить документы как можно скорее. До тех пор подсудимая будет содержаться в изоляторе, - распорядилась судья, после чего объявила заседание закрытым.

Мариса проводила взглядом Викторию, которую вывела из зала охрана. Лео давал Сандре какие-то указания, пока та собирала бумаги обратно в папки. Прокурор Харт же со своим помощником пошёл на выход. Когда он посмотрел в её сторону, Мариса не отвернулась. Она уважала его и то, чем он занимался, но прокурор был врагом её матери, её жениха и её собственным, поэтому пасовать перед ним она не собиралась.

Хотя на самом деле мистер Харт смотрел не на неё даже, а на Нейтана, который его в свою очередь полностью игнорировал.

- Сигареты верни, - потребовал Кисс обратно своё.

Мариса посмотрела на портсигар в своих руках, после чего отрыла его и достала одну.

- Держи, – предложила она, поднося сигарету к его губам. Она хотела ему услужить, потому что чувствовала себя виноватой…

Когда же Нейтан наклонился за куревом, она отстранила руку, а сама подалась навстречу и поцеловала его, предлагая вместо никотина немного себя.

Ха-ха. Шутка.

- Эй. Мы всё ещё в зале суда, разве нет? – напомнил ей о приличиях Нейтан, глядя на её губы потемневшим взглядом.

- Ты можешь продать мне дом в гетто? – попросила Мариса шёпотом, сбивая его с эротической волны.

- Чё? – не понял Нейт.

- Виктории назначили домашний арест, значит, ей нужно найти дом. Я хочу купить у тебя тот, что в гетто. Пожалуйста, продай его мне.

Забрав у неё сигарету, Нейтан отклонился.

- Ты такая неприхотливая, просто охренеть можно, - вздохнул он. – Ты так долго набираешься смелости, чтобы что-то попросить, а просишь в итоге какую-то ерунду.