— Бусинка, не спишь? — мой альфа появляется в дверном проеме, подсвечивая путь до кровати фонариком на телефоне. Осторожно переводит корпус на меня. Щурюсь от яркого света. — Извини.

— Ничего, — слегка улыбаюсь, наблюдая, как он забирается под одеяло и убирает смартфон. — Все в порядке?

— Да, с работы звонили. Из Москвы. У них еще не так поздно, — поясняет, перехватывая мой недоумевающий взгляд. — Давай спать, милая. Завтра будет новый день.

***

Возвращаться в особняк Лизы и Алексея после всего, что случилось, кажется безумно странным. Лёша уверенно ведет машину, изредка бросая на меня косые взгляды. Не могу сосредоточиться, бездумно рассматривая быстро проплывающие пейзажи за окном. Боль от предательства единственной подруги нестерпимо жжет в груди, но не позволяю себе окончательно расклеиться. Мы взрослые люди, поэтому должны решать проблемы по мере их поступления. Без лишних эмоций.

Прочистив горло, поворачиваюсь к Лёше. Он пытается казаться спокойным, но легкая нервозность проявляется в том, как сильно он сжимает руль или поправляет узел на галстуке. Мужчина чувствует мой взгляд, улыбается уголками губ. Салон машины наполняется легким ненавязчивым ароматом кофе, и я успокаиваюсь. Заметив это, Лёша игриво приподнимает брови:

— Лучше?

— Да, спасибо, — глубоко втягиваю ноздрями воздух, позволяя феромонам альфы просочиться в легкие как можно глубже. — Поразительная способность, — улыбаюсь, устраивая ладонь на мужском бедре.

— Лишь бы тебе было хорошо, Бусинка.

— Мне хорошо, когда ты рядом.

— Знаю, — губы тянутся в довольную улыбку, но уже через секунду уголки опускаются обратно, а альфа устремляет взгляд в лобовое стекло. — Приехали.

Сглатываю. Даже представить не могу, в какую сторону пойдет наш разговор с Лизой. Что она скажет? Чем оправдается?

— Я с тобой, Кир, — Лёша блокирует машину с пульта и протягивает руку. — Главное, держи себя в руках.

— Сказала бы то же самое, да, думаю, эффекта не возымеет.

— Я спокоен как удав, о чем ты! — наигранно восклицает Лёша, бережно прижимая меня к своей груди.

— Конечно, — закатываю глаза, позволяя ему увести меня в сторону широкой лестницы. Дверь открывается ровно в ту секунду, когда он заносит кулак. — Привет, — шепчу растерянно, заглядывая в зареванные глаза Лизы.

— Привет, — почти беззвучно отзывается, пропускает внутрь дома. — Лёша…

Слышу, как девушка сглатывает и отводит взгляд, опасаясь встретиться с моим альфой взглядами. Он доверял ей. Безоговорочно. Полагался на нее. Поддерживал. И ждал того же в ответ.

— Проходите в малую гостиную.

На небольшом диване, сгорбившись, сидит Алексей. Приподнимает голову и, поняв, кто решил почтить его своим присутствием, негромко рыкает, а затем рывком поднимается с дивана. Несется в нашу сторону. От страха машинально прячусь за широкой спиной своего альфы. Чувствую, как напрягаются его мышцы и воздух заполняется электричеством. Меня трясет, как того тушканчика. Вцепившись в рубашку Егорова со спины, испуганно поскуливаю.

— Стой! — Лиза белочкой проскальзывает между мужчинами. Толкает жениха в грудь. — Лёша, нет! Он ничего не знал! Не знал!

Лиза рыдает, повиснув на руке своего альфы, и истерично шепчет о том, что Егоров ничего не знал. Вся эта ситуация угнетает меня куда сильнее, чем нахождение в особняке Константина Валерьевича. Видеть, как жизнь подруги рушиться буквально на моих глазах, оказывается очень больно.

Не знаю почему, но я верю ей. Она никогда бы так не поступила с нами: ни со мной, ни со своим женихом, которого искренне и по-настоящему любит. Я вижу, как тяжело ей дается это унижение, но сильнее всего страх: что Алексей бросит и уйдет, что я не поверю и не прощу, что Лёша больше никогда не будет ей доверять. Но она всего лишь жертва. Такая же, как и все мы.

В порыве отталкиваюсь от Егорова и делаю шаг навстречу Соболь. Ее возлюбленный глухо рычит, но я упорно двигаюсь к цели. Осторожно разнимаю ее руки и оттаскиваю от мужчины. Лиза безвольно поворачивается, обнимает за шею и виснет на мне. Плечо мокнет от ее слез. Поглаживая подругу по голове, бросаю на Лёшу взгляд, указывая головой в сторону дивана. Кивает. Переводит взгляд на Алексея: тот выглядит не лучше Лизы. Мужчина, кажется, вообще не в курсе всей ситуации. Выглядит слегка растерянно, пусть и пытается скрыть это за гневом. Ему тоже страшно.

Аккуратно усадив подругу на диван, оборачиваюсь к альфе.

— Алексей, не могли бы вы принести стакан воды и успокоительное?

Ничего не говоря, он просто срывается с места. Едва шаги затихают вдали, Лиза поднимает голову.

— Кира, — всхлип, — прости меня. Я не хотела этого, правда!

— Сначала тебе нужно успокоиться, — смотрю на Лёшу, практически сразу ощущая, как его запах начинает заполнять комнату, немного опьяняя нас обеих.

Лиза судорожно выдыхает. Принимает стакан воды от вернувшегося жениха. Не смотрит ему в глаза. Боится. Прекрасно понимаю ее. Разговор предстоит долгий, тяжелый, и кому-то определённо будет больно. Скорее всего всем.

— Выпей, — подталкиваю стакан ближе к ее губам, молчаливо наблюдая, как девушка выпивает все до последней капли, после чего нервно ерзает по дивану.

Крепко сжимаю ее руку, позволяя устроить голову на своем плече. Пару минут в помещении висит гробовая тишина.

— Он пришел неделю назад. К моему отцу. Я даже не знала, что с бизнесом папы что-то не так, пока случайно не подслушала их разговор. Конечно, они знали, что я там, прячусь за дверью, но продолжали беседу, совсем не обращая на меня внимания. Мне было страшно. Я знаю, какой властью и силой обладает Егоров. Он говорил отцу, что время истекло или что-то вроде того. Что пора принять его предложение. Сначала я не понимала, о чем они. Какое предложение?

Одинокая слеза скатывается по ее щеке. Слышу, как глубоко вздыхает Лёша, но сосредотачиваю внимание на подруге.

— Оказалось, что папина фирма окончательно загнулась. Дело всей его жизни. Он бы лишился всего. Мы бы лишились. Но не успела я окончательно поверить в это, как Константин Валерьевич продолжил. Он сказал, что все готово. Что его сын снова в городе, и нам пора поставить точку в этой истории. Папа собирался выдать меня за Лёшу в обмен на услугу со стороны Егорова. Спасти бизнес, объединив семьи. Я убежала вся в слезах. Заперлась в своей комнате и упала на кровать. Прорыдала весь день, а когда мама позвала к ужину, решила, что должна рассказать об Алексее. Родители ведь не знали, что я уже помолвлена.

Лиза умолкает. Никто не шевелится, переваривая услышанное. Лёша тихо скрипит зубами. Чувствую, как напрягается его тело, готовое в любую секунду сорваться с места. Мысленно прошу его успокоиться. Дослушать. Оторвав глаза от плачущей подруги, ловлю его взгляд. Альфа бледный, злой как тысячи чертей, сидит, прижав кулаки к коленям, и пытается дышать медленными размеренными глотками, втягивая воздух сквозь крепко сжатые зубы. Отрицательно мотаю головой. Я знаю, о чем он думает: его решительность пробивает грудную клетку насквозь.

— Папа, ожидаемо, не захотел ничего слушать. Объявил о предстоящей помолвке с Егоровым-младшим и попросил не заниматься ерундой, а начинать готовиться к свадьбе. Про моего Лёшу даже и слушать не стал, хотя я пыталась убедить его, что он не самая плохая — лучшая! — партия. Думала обговорить с Лёшей ситуацию, попытаться как-то помочь отцу с компанией. Но не успела. Люди Егорова забрали меня прямо на выезде из парковки, где я оставила Киру. А что было дальше, вы уже знаете. Вы… — неразличимо тихо шепчет Лиза, — вы простите меня? Лёша, — смотрит на своего альфу.

Не знаю, что происходит в его голове в этот момент, но он почему-то не сводит глаз с Егорова. Тот едва заметно кивает. Что они задумали?

— Я все решу, — мой альфа поднимается с места. — Не думай об этом больше. Готовьтесь к свадьбе, с отцом я разберусь сам.

— Но что ты сделаешь? — спрашиваю, уже зная ответ.