— Да ничем. Исключительно своим происхождением. Сабля — слово венгерское произошло от «сабни», что переводится, как «резать», а та же шашка произошла от черкесского «саш-хо», что означало «длинный нож». А то, что Буденный презирал сабли и уважал шашки, почитая за истинно кавалерийское оружие, так это говорит только о пробелах в образовании нашего красного маршала. Во всяком случае, разновидностей сабель и шашек — такое огромное количество, что говорить о каких-то конструктивных особенностях не приходится… Кстати, теми же эспадронами когда-то тоже именовали длинные шпаги, так что у слова шпага значений бездна… — Потап протянул Сергею что-то вроде панциря. — Советую и эту хреновину с собой прихватить. Не кевлар, конечно, но от удара убережет.
— Да ты что! — Миронов изумленно уставился на друга. — Считаешь, мы действительно станем хлестаться с кем-то на мечах?
— Я знаю только то, что береженого Бог бережет… — пробурчал Потап. — А потому осмотрись здесь повнимательнее, может, и другое что подберешь…
Пожав плечами, Миронов оглядел просторное помещение кладовой, но желание что-либо выбирать у него так и не появилось. Оружейная комната более напоминала музей. На стенах тут и там висели доспехи с кольчугами, пластинчатые перчатки, шлемофоны и чешуйчатые рубахи. Кривые ятаганы мирно соседствовали с прямыми мечами, и подобием поленниц тут и там лежали в навал копья, шипастые палицы и дротики. Огромные луки чередовались с арбалетами, и тут же поблизости лежали напоминающие орехи металлические ядра.
— Это что же, для пушек? — Миронов подбросил на ладони одно из ядрышек. — Почему же такое маленькое?
— Да потому что ты не угадал. Это не для пушек. — Потап кивнул в сторону ящика, загруженного стальными рогатками. — Похоже, они тут все впали в детство.
— Охотно верю… — Сергей машинально взял в руки рогатку, проверяя, натянул тугой резиновый жгут. Помотав головой, швырнул рогатку к стене. — Бред какой-то!
— Согласен, — Шматов кивком указал на царящую вокруг суету. — Только нам, похоже, придется с этим бредом считаться на полном серьезе.
Тупо взглянув на туристов, азартно натягивающих на себя рыцарские шмотки, Миронов твердо сказал:
— Надо искать Вадима. Пусть объяснит, кто и в какие игрушки здесь играет…
Он не договорил, женский вопль в фойе, заставил их выскочить из оружейной комнаты. Они сделали это вовремя, — здесь царил уже настоящий бедлам. Звенело разбиваемое стекло, кто-то с силой ломился в парадные двери. Все тот же комендант с залитым кровью лицом, в голос ругая дайков, что есть сил подпирал двери спиной. Ему пытался помогать администратор, но было видно, что толку от него мало. Количество людей тоже заметно уменьшилось, — видимо, перепуганные постояльцы разбежались по гостиничным номерам. Трюк — из разряда детских, но, вероятно, многие по сию пору верили в возможность спасения за пластиковыми дверьми, в стенных шкафах и под пуховым одеялом.
— Окна! Держите окна! — прорычал комендант, но его предупреждение запоздало. Двое из мужчин кинулись было в указанном направлении, но что-то тяжелое ударило по внешней витрине, и стекло с грохотом посыпалось вниз. В следующую секунду в пробой ринулись незнакомые люди с топорами и саблями. Все это напоминало кадр из приключенческого фильма, где кровожадные пираты берут на абордаж королевский фрегат. Отличие заключалось в малом: брали на абордаж не фрегат, а вполне современную гостиницу.
Гулко треснуло где-то наверху, и оттуда же донеслись дикие крики. Миронов увидел, как один из проникших в гостиницу бородачей, буднично пырнул стоящего у него на пути человека кинжалом и тут же подхватил на плечо визжащую дамочку. Из раны брызнула кровь, и мужчина со стоном осел на пол.
— Хойханамэ! — гортанно выкрикнул бородач и демонстративно мазнул обагренным кровью кинжалом себя по лицу. Его крик тут же подхватили бегущие следом приятели. Вели они себя совершенно бесцеремонно, а внешний вид их живо напоминал о давних революционных временах, когда по пустыням Туркмении и Казахстана разъезжали банды басмачей, — все те же матерчатые пояса, неряшливые халаты, тюрбаноподобные повязки на головах.
— Стоять! — с саблей в руках комендант отважно ринулся к людям, просачивающимся через разбитую витрину. Лицо у него было исполнено отчаянной решимости. Видно было, что человек этот, в самом деле, готов умереть на своем посту. С воплем к нему метнулось сразу трое нападающих. Судя по всему, серьезного сопротивления они не ожидали, за что мужественный комендант тут же и наказал их. Сабля его заплясала, перескакивая из руки в руку, выписывая в воздухе стремительные вензеля. Вжикнула сталь, и первый из «басмачей» с хрипом упал на колени. За первым последовал второй, а третьего достал табуретом по голове Сергей Миронов. Все это отдавало форменным самоубийством, но очень уж мерзко было смотреть на то, как один-единственный вояка пытается отстоять гостиницу от штурмующих орд.
— Спасибо! — выдохнул комендант. — Прикрывайте меня со спины…
— Это безумие, надо отходить! — крикнул Миронов.
— Куда? Они повсюду.
— Можно выбраться на крышу. Если за нами вышлют вертолеты…
— Какие, к чертям, вертолеты! — простонал охранник. — У них же ящеры, а с ними никакая авиация не сладит.
Вопросы так и вертелись на языке Миронова, но разговориться им не дали. Очередная волна штурмующих ринулась к коменданту, гортанно что-то выкрикивая на своем языке. Глядя на них, Миронов подумал, что в отличие от нынешних бойцов шахидов эти бородачи вооружены не в пример слабее. Ни тебе гранатометов с рациями, ни биноклей с автоматами. Впрочем, и то, что имелось у них в наличии, атакующие пускали в ход без всякого стеснения. Было видно, что не все они знатные фехтовальщики, однако желания скрестить с ними оружие Миронов в себе по-прежнему не ощущал. Ситуация была дикой и таким же диким был страх, накрывший его с головой. И было удивительно, что комендант продолжает стоять на пути у этой беснующейся своры, одной-единственной сабелькой удерживая бородачей в халатах от бешеного разгула.
Впрочем, долго это тянуться, разумеется, не могло, и очень скоро в рядах дайков нашелся свой собственный мастер — здоровенный детина с голым торсом и жилистыми руками, по самые брови заросший черным витым волосом. Именно с ним скрестил свою саблю юркий комендант. Раздался неприятный лязг сталкивающейся стали, и чтобы не угодить под чужой удар Сергей торопливо отступил в сторону. Судя по всему, саблей служащий гостиницы владел неплохо, однако на этот раз ему не повезло, и мастер повстречал еще более сильного мастера. Серия финтов не увенчалась успехом, и, довольно легко отразив выпад снизу, бородач с оттягом рубанул по сабле противника, разом выбив ее из рук. Пытаясь спасти положение, Миронов метнул один из своих кинжалов, но, кувыркнувшись в воздухе, коротенький клинок лишь чиркнул по плечу бородача, не причинив ему ни малейшего вреда. Азартно взвыли приятели дайка, пестрая их толпа разом придвинулась ближе. Еще один довершающий удар, и оглушенный комендант осел возле стойки.
— Ахри маруго! — не без музыкальности пропел бородач. Он явно работал на публику, и лезвие его ятагана с издевательской медлительностью поползло к горлу коменданта. Кажется, все, кто находился в фойе, понимали, что произойдет в следующую секунду. Бородач собирался не просто убить коменданта, а отрубить ему голову. Судя по манерам и неспешному замаху, он наверняка это умел.
— Не торопись, красавец! — выдернув из ножен тяжелый палаш, Миронов шагнул вперед. Сердце трепетало в груди, дыхание срывалось, однако еще более страшным казалось стоять на месте и наблюдать процедуру казни. Глаза бородача оценивающе прошлись по фигуре Миронова, ноги совершили скользящий шажок в направлении нового противника. И уже по одному этому шагу Миронов понял, что долго ему не выстоять. Пожалуй, лишь до первой настоящей атаки.
В детстве подобно многим своим сверстникам маленький Сережа пересмотрел множество приключенческих фильмов, играл в Дартаньяна, боготворил мускулистого Жана Маре и подражал лихому Фанфану Тюльпану. Но, увы, все это, как выяснилось, особенной пользы не принесло. Возможно, он грамотно стоял, да и выражение лица его казалось довольно грозным, однако было ясно, что весь этот маскарад не произвел на бородача никакого впечатления.
