Это просто какой-то ужас. Не в первый раз убеждаюсь, что у парня проблемы с ревностью. Меня это не устраивает.

Но сейчас разговаривать с ним нет смысла. Он взбешён, я заведена. Нам обоим надо остыть и только после этого спокойно всё обсудить.

Так я думаю, когда резкая хватка на талии заставляет остановиться. А потом одним рывком разворачивает, заставляя встретиться лицом к лицу с разозлённым Вагнером.

Глаза парня бешено блестят, и желваки на щеках приходят в движение. Теряюсь от этой агрессии и пячусь от него.

— Данис… — успеваю выдохнуть, прежде чем спортсмен сгребает меня в охапку и неожиданно резко впечатывается в мои губы ртом.

Жадно. Дико. Словно ураганом сносит.

Первые секунды я в полнейшем оцепенении. Будто со стороны наблюдаю за тем, как Вагнер стискивает меня в руках. Вжимает в своё каменное тело. Не даёт даже малейшей возможности пошевелиться.

Его поцелуй отличается от тех, что были ранее. Он не целует сейчас. Клеймит. Ставит метку принадлежности. Только непонятно кому и что он хочет этим доказать.

Жестко сминая мои губы, парень не обращает внимания на то, что я начинаю трепыхаться в его руках. От моего сопротивления он как будто ещё больше звереет. Теряет контроль. Подхватывает меня под попу, закидывает ноги себе на бёдра и прижимает меня спиной к ближайшей стене.

В любой другой момент я бы испугалась такого напора. Заорала бы во всё горло. Но не сейчас. Это странно, но сквозь необузданную ярость Вагнера и его бешеный натиск я чувствую от него совершенно неожиданную эмоцию — что-то сродни отчаянию. Оно фонит в окружающем пространстве. Пропитывает воздух, делая его тяжёлым и давящим.

Меня это сбивает с толку. Замираю, переставая дёргаться. Затем инстинктивно обнимаю напряжённую шею и начинаю мягко проглаживать затылок. Успокаиваю.

Не знаю почему, но во мне просыпается желание ответить лаской на его сумасшествие. Подсознательно чувствую, что сейчас спортсмен нуждается в этом особенно остро.

Полностью расслабляюсь в его сильных руках, обнимаю парня крепче, отвечая на поцелуй. И уже спустя несколько мгновений растворяюсь в ощущениях, а Данис становится менее импульсивным. По крайней мере, мне так кажется. Или я просто уплываю под натиском умелых губ и перестаю адекватно анализировать происходящее…

Мысли затягивает туманом. Таю, как мороженое на солнце. Откидываю голову назад, когда Вагнер скользит губами по шее. Его горячее дыхание на коже заставляет дрожать всем телом. Не хочу, чтобы это прекращалось. Закатываю глаза от удовольствия, выгибаясь навстречу спортсмену.

Он рычит, сильнее сжимая меня в объятиях, но неожиданно останавливается, уткнувшись лицом в основание шеи.

Это действует, как ушат ледяной воды. Швыряет с небес на землю. С трудом прихожу в себя, распахнув глаза. Расфокусировано моргаю, ощущая, что нас обоих дико потряхивает, словно в лихорадке. Дыхание в унисон — тяжелое и частое.

Отголоски безумия простреливают каждую клетку тела, и я уже не помню, с чего всё началось. Мозг никак не хочет включаться.

Секунды сменяют друг друга, а Данис так и продолжает держать меня на весу и, уткнувшись в мою шею, жадно вдыхает.

— Дело не в моём номере, — шепчу, озвучивая свои подозрения.

— Нет.

Прерывисто втягиваю воздух, потому что начинаю нервничать. Никак не могу понять причину внезапной вспышки ревности Вагнера. Дело явно не во мне, потому что поводов я не давала.

— Тогда что? — спрашиваю, недоумевая.

Медленно отстраняется, ставит меня на ноги и нежно проводит шершавой ладонью по моей щеке.

— Мне сегодня звонил агент, — скользит пальцами по моим распухшим губам. — Я улетаю, Веснушка. В Штаты…

Вскидываю голову, мозг отказывается принимать эту информацию.

— Зачем? — сердце пропускает удар.

— Поступило предложение о реванше. Я не мог отказать. Это дело принципа.

— Дело принципа, — повторяю с глупым видом. — И когда… улетаешь?

— Сегодня ночью.

— А как же чемпионат? — заглядываю в черноту жгучих глаз. — Вероника?..

И Я?! Но не произношу это вслух, сдерживаюсь. Хотя паника подкатывает к горлу, стягивая спазмом.

— До чемпионата полтора месяца. С Вероникой тоже всё решится не раньше. Я до этого времени вернусь.

Облегченно выдыхаю. Максимум полтора месяца, и он вернётся. Уже хорошо. Уже не страшно.

Хотя нет, вру. Мне всё равно страшно! Страшно, что за это время между нами может всё измениться. Я вдруг начинаю ясно осознавать масштаб угрозы, нависшей над нашими только зародившимися отношениями.

А вдруг Данис увлечётся там другой девушкой? Поймёт, что я не подхожу ему. Забудет меня и вычеркнет из жизни.

Перед глазами появляется образ Вагнера, который целует другую. Обнимает её, как сейчас меня.

Сглатываю сухость в горле, чувствуя, как мир вокруг начинает вращаться, словно в калейдоскопе, затем разбивается вдребезги, а осколки летят прямо в сердце, врезаясь в него на огромной скорости.

Судорожно вцепляюсь в майку парня, сминая ткань.

Ревность оплетает грудь тугими тисками. И, кажется, я начинаю понимать, почему Вагнер сегодня взбесился, а потом накинулся на меня, словно заявляя права. Он думает о том же, о чём и я. Считает, что пока его нет, я увлекусь другим. Но ведь это полный бред! Даже в теории представить не могу, что кто-то может сравниться с Данисом. Таких парней больше нет.

Продолжаю смотреть в чёрные, как ночь, глаза. Так много слов крутится на языке, но я не могу выдавить ни звука.

— Повернись, — слышу тихое.

Непонимающе хмурюсь, но, видя непреклонный взгляд, послушно поворачиваюсь к нему спиной. И уже через пару секунд ощущаю в зоне декольте и шеи прохладное прикосновение металла.

Удивлённо смотрю и вижу круглый золотой медальон на цепочке. Завороженно подцепляю пальцами изящное украшение, разглядывая необычный орнамент. Это какой-то символ.

— Что он означает? — оборачиваюсь.

— Защиту, — отвечает серьёзным тоном. — Не снимай его, пока я не вернусь.

Меня трогает до глубины души такой символичный подарок. Сжимаю кулон в руке, а на глаза наворачиваются слёзы.

В порыве сильнейших эмоций встаю на цыпочки, кладу ладони на щёки парня и прикасаюсь к его губам своими. Наполняю свой поцелуй всем тем, что сейчас чувствую. Нежность, надежду и ещё что-то, отчего сладко щемит сердце и появляются бабочки в животе.

В ответ он крепко стискивает меня в объятиях и отрывает от пола.

Время для нас двоих будто останавливается. Зависаем в моменте, чувствуя друг друга как никогда ранее.

Смотрю в свой смартфон и глупо улыбаюсь, разглядывая фото Даниса, сделанное в ванной комнате за тысячи километров от меня.

Вокруг бёдер парня обмотано белое полотенце, он смотрит в кадр, ухмыляясь. А его взгляд даже с фото заставляет мои щёки покрыться румянцем.

Закусываю губу, скользя глазами по крепкому, будто высеченному из камня, торсу. Залипаю на чётких линиях тугих мышц, покрытых каплями воды после душа. И мне становится жарко…

«О чём задумалась, Веснушка?» — прилетает сообщение после моего затянувшегося молчания.

«Если скажу — будешь смеяться», — отправляю ответ.

«Не буду. Говори».

Раздумываю, прежде чем написать:

«Захотелось оказаться рядом».

«И?..»

«И обнять тебя».

«Только обнять?»

«И поцеловать».

«А потом?..»

Смущенно улыбаюсь, кусая губы. Вот ведь провокатор!

«Потом отправить спать. Потому что завтра тебе вставать рано».

Данис сейчас находится в тренировочном лагере, где всё его время рассчитано по минутам. Основную часть дня забирают изматывающие нагрузки. Вагнера готовят к бою.

«Наивная малышка. Мы бы не уснули, окажись ты здесь».

Краснею, словно помидор, чувствуя, как горячая волна проходит по всему телу и заставляет дыхание сбиться.

Лихорадочно откидываю взглядом полную студентов аудиторию, опасаясь, что кто-то заметит мое взбудораженное состояние.