— Эм… — папа растерян, но на рукопожатие всё же отвечает. — Сергей Александрович. А что, собственно…

— Данис нашёл телефон, который наша дочь сегодня потеряла, — сообщает мама, кивая на стол.

Перевожу взгляд в указанном направлении и замечаю на деревянной поверхности мой мобильник. Но радоваться не тороплюсь. Прищуриваюсь, подозревая во всём этом подвох.

— Всегда знал, что ты хороший парень, — довольно тянет отец, затем командует: — Верунчик, скорее накрывай на стол! Нам с Данисом есть что обсудить…

Мама начинает суетиться. Папа с сияющим видом занимает место напортив Вагнера. Я же чувствую, что ещё немного — и у меня от бешенства из ушей пар повалит.

Ловлю смеющийся взгляд спортсмена, и это становится последней каплей моего ангельского терпения.

— Пап… Мам… что вы набросились на человека, в самом деле? — начинаю отчитывать родителей. — У Даниса очень плотный спортивный график, — подхожу к столу, хватаю парня за руку. — И потом у него специальная диета. Ему нельзя есть ничего из того, что у нас на столе…

Тяну его к выходу из кухни.

— Вообще-то на сегодня у меня все дела закончились, — сообщает Вагнер с наигранно-невинным видом. — А диету нарушать иногда даже полезно…

Натягиваю самую доброжелательную свою улыбку и смотрю в лицо мажору, уничтожая его взглядом.

— Данис просто очень… вежливый и воспитанный. Но мы всё понимаем, поэтому обижаться не станем. Пойдём, — веду его в коридор. — Я тебя провожу.

Обуваемся в молчании. Терпеливо жду, пока спортсмен наденет куртку, и уже на выходе из квартиры он внезапно оборачивается и громко заявляет:

— Завтра как договаривались, да, Вера Васильевна?

— Не переживай, Данис, — с готовностью отвечает мама, — Лена с удовольствием пойдёт с тобой.

Теряю последние остатки самообладания и выталкиваю Вагнера на лестничную клетку, выхожу следом.

— Ты что, вообще?! — шиплю, толкая его снова. — Уже с мамой моей успел сговориться?! Я никуда с тобой не пойду!

Всё это произношу шёпотом, чтобы не слышали родители.

— Предки у тебя мировые, — ухмыляется. — Не пойму, в кого ты такая вредина?

Тяжело вздыхаю и мысленно считаю до десяти. У меня просто не осталось ни нервов, ни сил противостоять наглому напору мажора.

— Что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое? — обречённо спрашиваю. — Вокруг столько девчонок, которые с удовольствием исполнят все твои желания. Красивые, умные, послушные. Выбирай любую и радуйся жизни. Не трать на меня время. Это бесполезно и…

Не успеваю закончить — Вагнер охватывает талию обеими руками и притягивает меня к себе.

— У меня на других не щёлкает, Веснушка, — утыкается носом в мои волосы. — А на тебя инстинкты срабатывают так, что башню сносит. Но ты такая зелёная ещё… — усмехается. — Постоянно сдерживаюсь, чтобы не напугать.

— Сдерживаешься? — растерянно сглатываю. — Я не заметила этого. По-моему, ты прёшь, как танк.

Смеётся. Обнимает за плечи, прижимая меня к себе. Упираюсь щекой в его толстовку.

— Я же говорю: мелкая ты. Ни черта не понимаешь.

Зачем-то делаю глубокий вдох, втягивая в ноздри запах парня. Чувствую тепло, которое исходит от сильного тела, и меня вдруг, вопреки логике, пробивает озноб.

Мурашки бегут по всему телу, разжигая в грудной клетке необъяснимое волнение. Отстраняюсь, прочищая горло.

— Тебе пора, — делаю шаг назад.

— Завтра поедешь со мной в клуб?

— Мне показалось, — подозрительно прищуриваюсь, — или это прозвучало как вопрос, а не приказ?

— Не показалось, — вздергивает уголок рта в улыбке. — Ну так что? Завтра в семь заеду?

Цокаю языком, качая головой. Вагнер, даже предоставляя выбор, не оставляет его.

— Я не любитель клубов, — отворачиваюсь, намереваясь уйти.

На самом деле я ни разу не была в заведениях подобного рода. Но парню об этом знать не обязательно.

— Там всё будет на уровне, — слышу его голос. — Публика приличная, но капец какая нудная. Так что твоё присутствие просто необходимо. Иначе я свихнусь от скуки.

— Я тоже в какой-то степени нудная, — бросаю через плечо.

— Перестань, — смеётся. — С тобой весело.

— Ты совсем меня не знаешь.

— Так давай исправим это.

Мои пальцы замирают на дверной ручке. Почему-то я задумываюсь, прежде чем сказать:

— Нет, — дергаю плечом. — Вряд ли получится.

Не жду ответа. Открываю дверь и быстро захожу в квартиру. Останавливаюсь на пороге, приводя мысли в порядок. И почти сразу слышу разговор родителей:

— …Ты не должна вмешиваться в её жизнь, Вера. Пусть делает так, как хочет она, а не ты.

— Серёжа, ты что, совсем ничего не замечаешь? Жизнь нашей дочери — одна сплошная рутина. Институт, работа… А ведь ей всего восемнадцать.

— Это её зона комфорта. И не нам в неё лезть.

— В таком возрасте нужно веселиться, влюбляться. Вспомни нас с тобой. Уж мы тогда точно не забивали голову взрослыми проблемами. Жили одним днём и были счастливы.

— Да, хорошее было время…

— А я о чём говорю? Лену надо растормошить. Этот мальчик кажется мне надёжным. Он воспитан и умён не по годам. Пускай дружат.

— Вера, не забывай, что он не простой соседский парнишка, а действующий чемпион мира, связанный контрактами и обязательствами. Сегодня он здесь, а завтра на другом конце света. Хочешь, чтобы наша дочь страдала?

Мама ничего не отвечает. Слышу лишь её всхлипы и впадаю в ступор.

— Я просто хочу, чтобы Лена перестала прятаться и хоть немного почувствовала вкус к жизни. После травмы она словно ушла в себя. Мне больно видеть её такой…

— Верунчик, ну что ты? Не плачь…

— Мам? — не выдерживаю, захожу в кухню.

Присаживаюсь на корточки перед мамой, заглядываю в мокрое от слёз лицо.

— Прости, пожалуйста, — она торопливо вытирает щеки. — Ты не должна видеть такое.

— Мамуль, — беру её руки в свои, ловлю взгляд. — Ты хочешь, чтобы завтра я пошла с Вагнером?

— Доча, решать можешь только ты…

— Я пойду, — широко улыбаюсь ей. — Мы как раз только что договорились об этом.

Смотрю на своё отражение в зеркале и завершаю макияж нюдовым блеском.

Правильно пользоваться косметикой я научилась давно. Для гимнастики яркий мэйкап — это часть образа, который включён в программу с самого детства. Но в обычной жизни он неуместен. Поэтому я всегда выбираю сдержанные оттенки. Делаю так, чтобы моё лицо выглядело естественно. Лишь немного акцента на глаза и губы.

Откладываю тюбик с блеском в сторону и в который раз делаю глубокий успокаивающих вдох.

Предстоящая вылазка с Вагнером ощущается мной как очередной выход на ковёр. Сердце выбивает барабанную дробь, ладони потеют. Но я понимаю, что сделать это необходимо. Поэтому собираю всю свою волю в кулак, как делала это сотни раз, и готовлюсь к любым неожиданностям.

Непредвиденные ситуации с чемпионом — обычное дело.

Чего только стоит поступивший с утра звонок от абонента «Мой красавчик», который сбил меня с толку.

Но потом выяснилось, что это Вагнер так записал себя в моей телефонной книжке. Естественно я сразу же переименовала его на «Дикарь»!

Отхожу от зеркала, бросая взгляд на часы. Семь ноль-ноль. Я готова.

Макияж, чёрное платье на тонких бретельках и, конечно же, шпильки. Высокие каблуки — это моя любовь, и ходить на них мне очень легко. Всегда с удовольствием надеваю такую обувь на мероприятия.

Тишину нарушает трель дверного звонка, и я иду открывать.

С каждым шагом меня захлестывает всё большее волнение. Но отступать некуда. Никто меня за язык не тянул, когда я обещала маме «повеселиться».

Открываю входную дверь и застываю при виде огромного букета роз в руках Вагнера.

Растеряно смотрю на парня, тут же задыхаясь от смущения. Потому что чёрный обжигающий взгляд уже скользит по моему телу, вызывая желание прикрыться руками.

— Ножки зачёт, — криво усмехается. — Кажется, у меня появился новый фетиш.