Лязгнула зубами и гордо вскинула подбородок.

Катить рухлядь было тяжело, мышцы рук и ног забивались, отдаваясь то болью, то онемением, пока в конечном счете я не перестала их чувствовать. Приходилось делать перерыв, трястись как тряпичная кукла на веревочках, чтобы разогнать кровь, а со стоянки тем временем слышался смех уже двух мужчин, которые живо обсуждали каждое моё движение. До магазина я все же машину докатила, даже умудрилась поставить её в самом углу стоянки, после чего залезла в салон и раскинулась, нужно было перевести дыхание. Ладонь совершенно отказывалась мне подчиняться, отчего казалось, что бутылка воды тряслась словно живое существо, в конечном итоге, выплескивая содержимое на футболку и штаны.

Меня распирало от злобы, она нарастала как надувной мяч, готовый лопнуть в любой момент. Сложно было угомонить в себе это состояние, его нужно было выплеснуть и как можно скорей — с размаху ударила по рулю машины, вкладывая в удар все накопившиеся негативные эмоции. Баранка оказалась жесткой под мягкой кожей, а дальше резкая боль, которая на секунду меня парализовала.

— Твою мать, — вырвалось, — кто учил меня бить ладошкой.

Травмпункт был последним местом, куда бы я хотела попасть этим же днём. Мизинец опух и напоминал сосиску, с явным дефектом, в виде скоса на левую сторону. Слезы в глазах продолжали сдерживаться, не давая себе этой поблажки, я лишь мычала и старалась не смотреть на изувеченную конечность. Вот тебе и мечты делать фигурки из глины, да что за неудача!

Грязная, усталая, с подавленным настроением мне удалось отправиться домой. Палец болел, а ощущения, когда его вправляли меня никак, не покидали, хруст стоял в ушах, и периодически меня передергивало, заставляя соседа по месту в автобусе, пересесть на другое.

— Чертов день, чертов мизинец, чертова машина, — перечисляла, пока поднималась по лестнице. — Чертов.

— Привет, — Заир, усевшись на ступеньках перед моей дверью, снял солнцезащитные очки.

— Надеюсь, ты решил выдать мне премию за мою актерскую игру?

Рядом с ним была спортивная сумка, явно не с деньгами. Он нервно посматривал на часы, потом на мой внешний вид. Ни то, ни другое его явно не устраивало. Сам же он выглядел свежо и ухоженно.

— Ты почти угадала, — он улыбнулся и пропустил меня вперед.

— Бжиг, — вымученно произнесла, будучи совершенно не готовой к новым проблемам.

— Что?

— Не бери в голову.

Заир уселся за стол большой грозовой тучей, расправляя плечи. Для приличия он поинтересовался забинтованным пальцем, на что я только отмахнулась, не хотела жаловаться, к тому же это прозвучало чисто формально, без толики заботы или волнения. Чашку чая он принял радушно, покосившись на пустую вазочку, где ещё утром были конфеты, которыми я жадно заела стресс.

— С чем пожаловал?

Молчаливый кавказец выглядел довольно странно, в моём представлении этот народ всегда был через чур говорливым и задорным. Этот же был птицей другого полета, он выглядел просто, в черной футболку с короткими рукавами, не навешивая на себя побрякушки в виде дорогих часов, цепей. Даже ключи в руках не перебирал, скромно проворачивая кружку с надписью: «Пивной дозор», подаренную мне отцом.

— С шансом подзаработать, — его хмурое лицо просияло на миг, выдавая чистую русскую речь, без акцента.

Видимо, он принял меня за оборванку, обвел взглядом исподлобья кухню, поглядывая на подранные котом обои, обшарпанную дверь и кожаные стулья, которые теперь больше напоминали мелкое сито. Возможно, ещё сыграл роль пустой стол. Радушной хозяйкой я никогда не была, поэтому стараться показать себя с другой стороны, обсыпая гостя блюдами и лестью, не желала. Моё жилище меня устраивало, хоть изредка и вызывало содрогание вид новых царапин на всех возможных местах.

— Баааблооо, — чувствуя привкус премиального корма, голосина кота раздалась эхом.

Заир подавился глотком чая, и кашлянул в кулак, озираясь по сторонам как загнанный зверь. Невозмутимость повелителя гор таяла на глазах, с широко распахнутыми карими зрачками. А мне это было только в сласть.

— Борзини, мой кот, — ткнула пальцем в направлении комнаты, — он…

Не успела я договорить, как Борзини появился в проеме двери, обчесывая подбородком косяк штукатурки, с каждым его любвеобильным движением, она сыпалась белым песком на пол. Все же стоило задуматься о ремонте, или быть строже к домашнему любимцу, которому было дозволено абсолютно все.

— Кот-Шайтан! — Воскликнул Заир, пытаясь подавить в себе новый приступ кашля вперемешку со смехом. — Он явно знает толк в деньгах.

Лицо его покраснело, а к кашлю прибавилось чихание, отчего он не мог остановиться, и пытался не смотреть ни на кота, ни на летающую по всюду шерсть. Два одержимых в доме, один с аллергией, другой с любовью общения.

— У тебя есть, что-нибудь от аллергии?

Судорожно достала аптечку, побоявшись что Заир откинется прямо за столом, а дальше кровная месть, побег и вот уже сон становиться реальность. Мысленно поблагодарила зимнюю простуду и врача, что выписывал ненужный список лекарств, пополняя деньжатами местные аптеки — вот и нужные таблетки, с пригодным сроком годность.

— Что там с деньгами?

— Люблю предприимчивость, мы с тобой поладим, — Лицо Заира приходило в нормальное состояние, выглаживая золотистую кожу, а я старалась не замечать разницы между предприимчивостью и продажностью. — Ты порядком осложнила мне жизнь мнимой беременностью.

— А что я должна была сказать? Заир мной пользовался, я обижена и теперь хочу восстановить справедливость? — Скрутила прядь, изображая невинную овечку с тонким голоском. — Тебя в этот же вечер под венец потащили, прости, но деньги были заработаны честно.

Поразмыслив, кивнул, сопоставляя мои слова с прошлым вечером, и недовольно отвернулся. Оставаться холостяком было для него куда лучше и привлекательнее, чем окольцевать себя с незнакомой девушкой и корчить из себя примерного семьянина, заливая возможный неудачный брак алкоголем и нимфами скорой любви.

— Я буду платить тебя за иллюзию совместной жизни…

— Вот-уж нет, — оборвала, — может мне ещё роды сыграть, а потом прятать вымышленного ребенка от твоих родственников?

— Молодец, твоя задача и будет состоять в том, чтобы это не продлилось долго, — глаза Заира хитро засверкали. — Делай вид, что пользуешь мной, родители это долго терпеть не будут. Отстанут от тебя и от меня.

Грозный кавказец никак не сопоставлялся с ролью каблука, надолго ли может его хватить? Впрочем, это было для меня второстепенным вопросом, да и всю ответственность можно было с лихвой положить на него. Куда больше меня интересовал заработок и сроки, которые расплылись пока в непонятные для меня границы.

— Мразью быть не обещаю, — прикрыла глаза, прекрасно понимания во что это может вылиться.

— Для тебя достаточно будет не скрывать своего мнения.

Постучала здоровыми пальцами по столу, решая не уточнять, были ли его слова оскорблением или подмеченной деталью моей свободной жизни, не зависящей от мнения других.

— Сколько ты будешь мне платить? — Вот этот вопрос был основополагающей нашей встречи и конфет, что я достала из шкафа и все же сыпанула в вазу.

— Не обижу.

— Звучит как очень мало, — с недовольством пододвинула угощение к незваному гостю.

— Покроет твои нужды и ещё останется, — Заир тяжело выдохнул, видимо подумав, что содержанка обошлась бы ему значительно дешевле, да и сфера её услуг была куда более богатой, — так лучше?

Второе знакомство с родителями представлялось мне рассказанным дважды анекдотом, реакцию можно было предугадать, но вместо кислых мин и косых взглядов, все же хотелось увидеть, как минимум натянутое радушие. Надеяться на отходчивость горячего нрава не приходилось, отчего тело пробирала мелкая дрожь, и хотелось укрыться, а то и вовсе остаться в машине. Откуда во мне взялись эти сомнения? Раньше это мало беспокоило.