С самого утра, когда на границы защитного контура острова Йо доставили Сета Хомма, забытого мной в Великих Чертогах, он пребывал во взвинченном состоянии и редко оставлял меня одну дольше, чем на несколько минут. Настроение его было спровоцировано в основном тем, что Сет, едва сойдя на причал, рухнул к моим ногам и принялся жадно целовать их от ступней до колен, не пропуская ни единого миллиметра и перемежая звуки поцелуев благодарным бормотанием.

Зрелище было жалким, но почему-то Тэймин воспринял моего бывшего жениха как угрозу.

– Этот человек серьезно настроен занять теплое местечко возле тебя, – упорствовал он. – И ты его жалеешь. А жалость способна расшевелить старые чувства. Ты ведь сама говорила, что когда-то была... когда-то он тебе сильно нравился.

На самом деле я произносила слово «влюблена», однако Тэймин рьяно избегал напоминать мне об этом в подобном контексте. Я чувствовала, как росло его нетерпение и жажда услышать от меня вслух заветные слова, которые я никак не могла заставить себя произнести. Это был странный иррациональный страх сглазить наши отношения, как будто в прошлом именно мои признания подтолкнули Сета к жестокому предательству.

– Он просто ещё не понял, что скоро отправится на Землю, – примирительно отвечала я Тэймину. – Как только комиссия ЗССР пообщается с ним, он уйдет.

Глава комиссии – он же посол Делл, – ещё не прибыл с тихой эллуанской планетки, занятый организацией комфортного проживания дочери. Но о вчерашнем отречении Фирэлеи Танн ему уже сообщили, и он обещал вернуться через «Межпланетариум» к нынешнему вечеру.

Вместо ответа Тэймин притянул меня к себе и долго смотрел в глаза. Эмоции в нем бурлили, пели, шептали, словно тихие тоскливые голоса йоли: «Скажи, скажи, скажи... доверься... мне так нужно услышать это от тебя вслух... твоим мягким и любимым голосом...»

Я порывисто обняла его за шею и нежно прикусила кончик острого, чувствительного к ласкам уха. Тэймин уткнулся носом в изгиб моей шеи и глубоко вздохнул.

– Позже, – пообещала ему. – Как только мы вернёмся с Демо. Мне нужно ещё немного времени.

О том, что коды доступа к чипирующей установке получены, сообщила сама Фирэлея Танн по видеозвонку коммуникатора. Она была хмурой и бледной, под глазами залегли глубокие тени, а уголки губ были опущены вниз в усталой гримасе. Красочный облик тихого похмелья.

– Времени мало, – коротко сказала она. – В Чертогах слишком много чипированных, долго мы против них не продержимся. Без Шохоро центавриты не так активны... скажем даже, к нашему счастью, местами туповаты. Но через сутки они задавят нас массой. И тогда мне придется бежать из покоев через тайный ход, бросив всё. Это плохая перспектива. Мара с вами?

– С нами, – кивнула я. – Она намерена лично полететь на Демо и проконтролировать отключение чипирующей установки. И ее уничтожение вместе с транслятором нейропрограммы.

Фирэлея Танн помолчала и неожиданно спросила:

– Сета Хомма доставили к вам?

– Да, мы его забрали.

– Исполнители доложили, что вокруг острова Йо стоит некая невизуализируемая преграда, которая не даёт никому проникнуть внутрь без вашего ведома. Похоже на энергосиловой щит. Как вы это сделали? Насколько мне известно, использовать технологии военного уровня в таких масштабах в быту запрещено...

– Это не военная технология, – фыркнула я. – И уж точно не энергосиловой щит. Но не думаете же вы, что я вам выложу свои секреты вот так просто оттого, что вы спросили?

– Попытаться стоило, – Фирэлея Танн равнодушно пожала плечами. – Многие ведутся... Что ж, держите меня в курсе насчёт Демо. Или мы потонем в центавритском дерьме все вместе.

И она отключилась.

– Потонем все вместе... – проворчала я, копируя ее тон. – А чьими усилиями это дерьмо проникло на Тигарден вообще? Прорыв устроила одна, а убирать за ней должны все. Нормально, да?

– Низкоуровневое существование полно неожиданностей, – глубокомысленно изрёк планетарн, внимательно слушавший нашу беседу. – С этими кодами нужно как можно скорее лететь на спутник. Прямо сейчас.

Тут Тэймин и вмешался, не желая допускать повторения пройденного.

– На Демо ты одна не полетишь, – снова повторил он. – Вам с Марой Танн нужен надёжный спутник. И это – определенно не Ти, который отправляет нежную женщину то под щупальца морского монстра, то в лапы насильника.

Планетарн остался глух к упреку и спокойно сказал:

– Мне всё равно не стоит удаляться так далеко от моих сфер. На спутнике я буду слишком слаб, чтобы сохранять эффективность. Лети со своей связеразделенной ты, юный кибер-админ. И помни всё, что мы обсуждали.

Однако насчёт миссии в одиночестве Тэймин беспокоился зря.

Как только мужчины Мары Танн узнали о нашем намерении отправиться на Демо и наконец избавить ее от чипа, оба пришли ко мне.

– Мы должны поехать с вами, госпожа, – сказал Грай, с приглушенной грустью глядя на меня. – Если Мара Танн станет новой Великой Госпожой, ей нужна хорошая охрана. А она всех своих рабов в поместье матери бросила и не думает туда заглядывать. Только братца и перевезла к себе под крылышко, трясется над ним...

Он был прав.

Мара Танн слишком важна для нас, чтобы легкомысленно относиться к ее безопасности. Она не только единственная наследница трона, кроме политически скоспрометировавшей себя Фирэлеи Танн, но и билет в лучшую жизнь для всех мужчин Тигардена-2.

Ещё до собственного опыта рабства эта космозонка вполне адекватно, даже сочувствующе относилась к участи своих рабов – вероятно, сказалось трепетное отношение ее матери к несчастному с рождения брату Норту. А уж после лично пережитого бесправия, да ещё и чипирования, ее отношение к рабству претерпело значительные изменения.

И уж кто-то, а Мара Танн отныне будет способствовать правовому преобразованию родного общества на деле, а не на словах. С тем, чтобы рано или поздно стать частью равноправного Содружества со всеми его преимуществами и недостатками.

– Я тоже не буду лишним, женщина, – объявил Хрык, выступая вперёд. – На Демо чипированных куда больше, чем тут, и мое присутствие будет отличным прикрытием для вас всех.

– Ладно, – согласилась я с доводами. – Тогда рекомендую выбрать себе трусы покомфортней из своих вещей, ребятки. На Демо трудно найти что-то нормальное, помимо тоненьких стринг и тесных плавок.

– Мне мои плавки нравятся, – объявил центаврит. – И Стерве тоже. Ещё прикуплю там в запас бельишка нам обоим.

Я вспомнила ассортимент товара из новой коллекции «Ласкунья» с гиф-принтом гуляющего центаврита, и порадовалась, что новшество коснулось лишь белья. Хотя кто знает... может, чипирование повлияло и на индустрию одежды на Тигардене-2, и теперь по улицам бродят космозонки с центавритами на платьях, комбинезонах и туфлях.

Если это так, то главное – Хрыку не рассказывать. А то он попытается сменить весь гардероб обожаемой Мары Танн.

* * *

В Центре омолаживания нас встретили с распростертыми объятиями. Правда, при виде Хрыка консультант удивилась и зачарованно уставилась на него. Зрачки расширились, как у наркоманки.

– Первый раз вижу чужого раба такого типажа без маски, – прошептала она. – Он прекрасен!

– У вас разве такого своего нет? – сухо спросила я.

– Есть. Но ему пришлось срочно спуститься на планету, там что-то происходит... что-то... неважно... Я так скучаю по нему!

Эта чипированная даже не осознавала, что несёт бред по меркам нормальной космозонки. Рабу «пришлось» куда-то отбыть, хотя хозяйка этого не желала? Ну-ну.

– Мы торопимся, – процедила хмурая Мара Танн, отвлекая ее от искусственных грёз.

Посещение центра напомнило ей о собственной дурости допиратского периода, когда она начиталась хвалебных отзывов об омолаживающей капсуле и жаждала опробовать новинку.

– Да-да. Эти рабы пойдут с вами? У нас есть бонусы... – затянула консультант знакомую песню.

Ага, плавали-знаем. Рабский бонус, как правило, лишь для центавритов, когда им делают массаж, минет и угощают вкусняшками.