Я услышала, как шумно выдохнула Фирэлея Танн, уничижительно рассматривая своих бывших помощниц. Те ответили ей дружными ненавидящими взглядами. Одна злилась, что эти ходячие проблемы не сдохли тихо в безжизненном кольце астероидов, а другие пылали маниакальной жаждой мщения за подлую подставу.

– Каким образом особа, которая проходит в слушании главной исполнительницей преступления, оказалась здесь, посол Делл? – с нескрываемым удивлением осведомился куратор заседания.

Гойриу Делл выдержал многозначительную паузу, приковывая к себе максимальное внимание, и заговорил:

– Поясню вам сразу, во избежание дальнейших вопросов. Появление новых свидетелей – результат недавней операции, проведенной оперативно-планетарной службой Диниту по моей личной просьбе. В процессе поисков похищенной Гайи Фай они наткнулись на центавритскую «иглу», которая потерпела крушение в районе двойной звезды Шератан. Почти вся команда погибла из-за нарушения герметичности систем жизнеобеспечения... не считая их капитана. Мы выловили его в открытом космосе на грани издыхания с почти необратимым процессом отеков и вздутий от вакуумного эбуллизма в организме... и пришли к определенному взаимовыгодному соглашению. С нашей стороны – гарантия его выживания, с его стороны – координаты пиратской базы.

– Которые вы, конечно же, незамедлительно передали экстремальному господину Фьоллу для совершения самосуда над пиратами! – выкрикнул из зала насмешливый голос Макса Жакарда.

Генпрокурор Скалп недобро глянул туда. Я чувствовала, что он уже практически смирился с происходящим. С тем, что нынешнее слушание превратилось в балаган хаоса. Но никак не мог справиться с раздражением. Была бы его воля, всех крикунов и внеочередных болтунов он лишал бы поголовно права голоса, однако тот, кто должен был этим заниматься, отмалчивался. А как же – ведь Жакард и госпожа Танн на этом заседании лица почти неприкосновенные.

– Могу я продолжить, господин Жакард? – иронически поинтересовался посол Делл и тут же, не дожидаясь отклика, добавил: – Спасибо. Себя центаврит назвать отказался из-за нежелания случайной утечки, а мы не настаивали. Данные им координаты мы действительно сообщили мастеру Фьоллу, но не для самосуда, а для своевременного вызволения нашей свидетельницы из пиратского плена. Кроме того, центаврит упомянул об интересующих нас космозонках, поэтому ПГД поспешила туда сразу же, как сумела мобилизоваться. Опоздали они на сутки, но, к счастью, мастер Фьолл выполнил свою задачу успешно... Когда наши прибыли на место, главная пиратская база была разгерметизирована – полагаю, изнутри, где случился некий прорыв через обшивку. Вероятно, особо опасная живность сбежала из лаборатории, и прогрызла обшивку здания, как и в случае с «иглой» встреченного нами центаврита...

Я сидела как на иголках, не осмеливаясь прервать речь посла Делла даже мысленным зовом. Похоже, он так и не узнал,что выловленный ими центаврит – тот самый Каш, которого недавно вспоминала я. И который, возможно, является одним из убийц матери Тэймина. Но разумно ли сейчас об этом упоминать?

– Муй Задаки и ее соотечественница были найдены на покинутой центавритами базе в изолированном секторе, где держали пленниц. Вместе с ними гвардия эвакуировала несколько эллуанок, которые уже доставлены в земной Евразийский центр реабилитации жертв насилия.

Ниши, занятые членами эллуанской партии, выдали бурный всплеск аплодисментов. Общая атмосфера в зале изменилась в сторону одобрительного оптимизма. Словам Гойриу Делла внимали с жадностью изголодавшихся инфоманов, но политический флюгер толпы был слишком ненадежной вещью, чтобы радоваться этому преждевременно.

– Господин Делл, как вы полагаете, пираты остались в этом же астероидном скоплении или скрылись на просторах Млечного Пути? – поинтересовался генпрокурор Скалп.

– Большая часть рассеялась по мелким базам в том же кольце. Им надо было срочно спасти живой товар, переместив всех подальше от устаревшего нестабильного энергореактора... Кстати, дыру в его смертельно активную зону прогрыз один из сбежавших питомцев. Наши специалисты остановили процесс разрушения и законсервировали базу, но жить там сейчас невозможно. Слишком высокая радиация внутри астероида.

– В таком случае странно, что центавриты бросили часть рабынь на бывшей базе...

– Они не бросили. Спасённые нами жертвы остались запертыми в рабском отстойнике, потому что их так называемые «хозяева» погибли на лабораторном уровне от кровожадных обитателей собственного моно-зверинца. А на память оставили им хитрые нейроустройства, внедрённые прямо в мозг и снабжённые элементами контроля... – пояснил посол Делл и обратился к затравленно зыркающей космозонке: – Госпожа Задаки, даю вам шанс проявить себя с лучшей стороны. Расскажите Содружеству всю правду о Великой Госпоже Фирэлее Танн!

Сейчас Задаки не казалась безжизненной куклой, как при нашей последней встрече, хотя и прежней высокомерной самоуверенности в ней больше не было. И впечатление она производила в целом почти нормальное, как Мара Танн совсем недавно. Отощавшая, потасканная, но с присутствием самоосознания на ненакрашенном лице.

«Тэймин, – прошептала я по мысленной связи, – как без хозяина ей смогли перепрограммировать чип?»

«Наверняка они забрали браслеты контроля у погибших центавритов, – предположил Тэймин. – Хотя госпоже Цин перепрошивка, по-моему, не особо не помогла... Только взгляни на нее! Она совсем сдулась.»

Ядхе Цин действительно в сравнении со своей заклятой подругой выглядела жутко: блекло-серая физиономия, безумно вытаращенные, как при базедовой болезни, глаза и дерганые движения, которыми она сиюминутно оглядывала зал Совета ЗССР в поисках неведомой опасности. Невидимое давление чипа призывало ей держаться поближе к хозяину, но она понятия не имела, где он и кто он. Из-за чего и дергалась.

Без видимой охоты Муй Задаки поднялась на трибуну, принципиально игнорируя мое присутствие. Затем ещё раз взглянула на посла Делла, и тот кивнул. Это произвело на космозонку неожиданно вдохновляющий эффект.

– Я расскажу! Та, что предает своих собственных сестер, недостойна звания Великой Госпожи!

И она пустилась в длинный путаный рассказ с многочисленными белыми дырами логики – следствие того, что всю картину Фирэлея Танн отнюдь не стремилась ей показывать. Тему секретов диниту она почему-то обходила – или ей велели молчать об этом. Кроме того свидетельство портили и субъективные фильтры: с ее слов центавриты представали перед членами Совета тупыми агрессивными монстрами без единой рабочей извилины в головах, способные только пожирать свой жирнец, угонять корабли Содружества силовым наскоком и безостановочно совокупляться с рабынями.

– Фирэлея Танн не намерена отказываться от рабства на Тигардене-2, – заявила она под конец своей хаотичной речи. – Наоборот, она намерена преобразовать Содружество с помощью вот этого влюбленного до слабоумия идиота!

И Муй Задаки ткнула пальцем в главу Совета Зиу Локка. Тот холодно покачал головой, как бы изумляясь бредовому заявлению, а сама Фирэлея Танн оскорбленно вздернула маленький подбородок.

– Госпожа Задаки, – повысил голос куратор заседания, – следите за выражениями! Нельзя вот так просто, голословно порочить репутацию лица, наделенного властью!

– Голословно? – фыркнула космозонка. – Да если сейчас она прикажет ему залезть на трибунную стойку и раздеться, то его воля сломается за три секунды! А вы все будете иметь удовольствие видеть неловкий и совсем неголословный стриптиз.

– Да с чего вы взяли... – возмущённо начал куратор. – Что за чушь? И с какой стати ему подчиняться госпоже Танн до такой степени?!

Нехорошо ухмыльнувшись, Муй Задаки открыла рот с ехидным:

– Да с того, что...

– Хватит! – остановил ее посол Делл, пока она не проболталась о главной слабости диниту.

Космозонка замерла с открытым ртом, словно киберкукла, которую резко выключили. И тогда до меня дошло... Браслет контроля над чипом Муй Задаки каким-то образом оказался у него! Вероятно, тот диниту-гвардеец из сопровождения преступниц незаметно передал опасную вещь своему начальнику.