– Смышлёная девочка.

Будучи госпожой Чудо-Юдо на Тигардене-2 и общаясь с Тэймином и его сестрёнкой, я не раз гадала, каково это – оказаться в маске. И вот судьба решила показать и навязать этот опыт воочию. Увы, при всех моих новообретенных сверхспособностях я не чувствовала себя уверенной при их применении и очень часто попросту забывала об их существовании, всё ещё пребывая в шкуре обыкновенной безродной девушки с Земли. Лучше всего мне давались иллюзии, но они теперь стали бесполезны. Ну и, благодаря настойчивому планетарну Ти, я научилась неплохо абстрагироваться от болевых импульсов, вот и все достижения. А что касается телепатии, то с центавритами особой пользы при странном устройстве их мышления она не приносила. Разве что помогала лучше разобраться в их пристрастиях и ощущениях.

Старый Чьен достал из медицинского бокса в стене черный шарик с узнаваемым значком перечеркнутой головы и указал на пол рядом с собой.

– Встань сюда на колени. Поживей!

Время словно остановилось. Каждое мгновение тягучей смолой обволакивало мои шаги, дыхание и мысли. Всё вокруг казалось нереальным, подернутым призрачной дымкой бреда, и я никак не могла поверить, что сейчас окажусь на месте Тэймина.

Но это случилось.

Ободранные колени снова коснулись металлического пола. Тяжесть диагностического шлема исчезла, а рука старика с зажатым в ней черным шариком коснулась моих волос. Раздался тонкий писк электроники и тихий щелчок. Макушку облило холодом, который медленно пополз дальше, к ушам, лицу и затылку. Неестественно белый свет медотсека заполонила искусственная черная плоть маски, оставив моему полю зрения две крошечные точки отверстий для зрачков.

– Временный доступ первоисточника, – забубнил голос Чьена надо мной. – Заблокировать ментально активные зоны. Включить режим «паранорм» и рабский стандарт-набор нейроконтроллера.

Мир вдруг разом выцвел наполовину. И возникло отвратительное ощущение, будто уши поразила фантомная глухота, а в лёгких стало резко не хватать кислорода. Голова закружилась, возникло ощущение надвигающейся клаустрофобии, но я сцепила зубы и заставила себя перетерпеть неприятный момент.

– Принято, – проговорил электронный бот маски. – Временный доступ, пользователь номер один. Ментально активные зоны заблокированы. Режим «паранорм» активирован. Рабский стандарт-набор нейроконтроллера активирован. Временный доступ необходимо подтвердить через один биологический суточный промежуток носителя.

За спиной послышался гул тяжёлых шагов, размашисто печатающих шаги в сторону медотсека.

– Это она? – прогремел голос капитана Шохоро. – Менталистка из последней мелкой партии?

– Она самая, – подтвердил старик Чьен. – Активность ее мозга поразительна, капитан! Датчики не справились с оценкой – слишком маленький диагностический диапазон для подобной особи.

– Подними голову, тварь!

– Подождите, капитан, – костлявый палец медика коснулся моего затылка коротким точечным давлением. – Временный доступ первоисточника. Выполнять приказы капитана Шохоро.

Виски прострелило тупой болью, давя волю к сопротивлению. Я посмотрела вверх. Надо мной нависала огромная туша центавритского капитана с перекошенной от ярости физиономией.

– Отвечай, тварь! Гибель моего первого помощника, командира Каша – твоих рук дело?

Я ошеломленно моргнула. За всеми событиями и тревогами как-то позабылось о том, что транспорт нашего с Марой самоуверенного похитителя отчалил в обратном направлении с освобожденным пожирателем вакуума на борту. Но сожалений об этом не было, поэтому я качнула головой и соврала:

– Нет, господин.

Однако мой голос дрожал, то ли от переизбытка адреналина, то ли от страха, и звучал малоубедительно.

– Я тебе не верю, – прорычал капитан Шохоро. – Активировать болевой режим!

Тело резко выгнулось дугой от беззвучного воя болевых рецепторов, и я ничком упала на пол. Руки и ноги самопроизвольно подергивались, из горла лился противный скулящий звук, как у тяжело раненой чешуаки. Ужас этой боли не перекрывал незабываемый опыт с чистильщиком Художором, но ничуть не уступал ей. Как и тогда, я не могла связно думать, но инстинкт самосохранения начал действовать и без хозяйской указки.

Сознание разделилось. Я блаженно обмякла на полу, наслаждаясь отсутствием ощущений. Где-то на периферии слышимости капитан Шохоро сказал:

– Проверь ее и заставь очнуться.

Внешняя возня затянулась. Чьен ввел мне какие-то инъекции, отключил болевой режим, но шевелиться я не торопилась. Как и возвращаться в чувствительную часть своего разума. Кто знает, как ещё будут измываться надо мной центавриты? Они же полные психи, а Шохоро – тем более, раз руководит всем этим безумием.

– Не реагирует, капитан, – сообщил старик. – Вероятно, слишком сильный болевой шок для землянки. Если вы желаете привести девочку в порядок до аукциона, рекомендую пока ее не трогать.

– Нутром чую, эта тварь как-то причастна к той шняге, что произошла с Кашем!

– А что случилось?

– Его полудохлый пожиратель вакуума подозрительно легко выбрался из силовой клетки и проел дыры в обшивке. Это последнее, что успел сообщить Каш перед тем, как сигнал корабля исчез. И больше не появлялся.

– Так девочка при чем тут? Пожиратель ментальному контролю не поддается.

– Она могла заставить кого-то из команды выпустить его.

– Дело ваше, капитан, – равнодушно сказал Чьен. – Можете порвать ее на куски и отправить на органическую переработку, а можете компенсировать потери на аукционе, оставив ее живой и пригодной к использованию. В маске девочка вполне безопасна. Слышал, к нам прибыли новые покупатели... и наши говорят, двое из них так повернуты на человеческих самках, что готовы платить двойной бартер.

– Да... – нехотя согласился капитан Шохоро и носком ботинка перевернул меня на спину. – Перспективные покупатели. Особенно этот Чу. Он уже подходил, предлагал за землянку две боевые «иглы»...

Сквозь опущенные ресницы я заторможенно наблюдала, как он размышляет. Устрашающе массивные надбровные дуги почти скрыли маленькие глаза-буравчики, а переносицу и лоб бороздили морщины хмурой гримасы.

– Ладно, приведи ее в порядок. Но как только очнётся, свистни моим парням. Пусть постоит в показательной клетке. И не вздумай ее кормить! Меньше блевать ночью будет.

Несмотря на приказ капитана, старик Чьен все же «накормил» меня. Только не сухим пайком, а питательным раствором, внутривенно.

С медицинской точки зрения это было оправданно – я едва держалась на ногах от голода. И постоянно изводила себя сожалениями о том, как бездарно проворонила шанс оставаться на пиратской базе единственной рабыней, обладающей свободой воли. Нужно было дать себя избить тем эллуанкам с Задаки, но гордость и опасная самонадеянность завели меня в ловушку... С другой стороны, меня пока не убили и не покалечили, тоже своего рода временное утешение. Но будущее виделось только в мрачных тонах.

И вот теперь я стояла в узкой клетке на крохотном пятачке возвышения, пристегнутая кандалами к х-образной распорке, и отчаянно мёрзла. Одежды мне так и не выдали, и только маска на голове дарила ощущение хоть какой-то конфиденциальности. С высоты клетки открывался приличный обзор на прозрачные загоны с рабынями. Половина эллуанок жалась к углам, затравленно озираясь и в ужасе ожидая второго шквала насилия.

Я их понимала. Мне тоже было страшно до одури... даже просто думать о том, что ждёт впереди.

Просторные ложи вдоль стен уже заполнились покупателями. Среди них я заметила вчерашнего голубокожего центаврита, хмуро поглядывающего в мою сторону. Вероятно, узнал-таки, с кем провел пару часов прошлой ночью, и теперь сомневался, не находился ли под ментальным воздействием.

Поморщившись, я отвернулась и поймала пронзительный взгляд ещё одного покупателя – слишком чужеродного на вид, чтобы оказаться обитателем пиратской базы. Он совершенно точно не являлся центавритом, однако с определением его расы возникли трудности. И для человека, и для эллуанца он был слишком крупным. Возможно, ясенирский смесок... но светлая кожа вызывала множество сомнений. И он был очень хорош собой. Зацепившись за внешность этого пирата, взгляд никак не хотел отлипать и получал эстетическое наслаждение от каждой детали: мужественный овал лица, прямой нос, блестящие черные глаза, старомодная криво повязанная бандана неопределенного оттенка... и великолепно сложенная фигура в черном комбинезоне космолетчика.