Посольский микроаэробус прибыл в Великие Чертоги с рассветом. В качестве сопровождающего раба я взяла своего любимца, высокоадаптивного социопата Грю – очень он впечатлил меня на праздновании Тигарденского Равноденствия своим самообладанием и непреклонной линией поведения в мою поддержку. Я лично сходила за ним в перестроенные рабские бараки и разбудила, попутно анализируя, что творится в его голове. Было нелишним понять базовые причины его преданности.

Спросонья Грю читался легко, как детская книжка с иллюстрациями. И то, что я выяснила, только позабавило меня и настроило на позитивный лад. Во-первых, этот невозмутимый сдержанный социопат считал меня своего рода главным атрибутом его благополучной жизни. Чем-то вроде единоличного пин-кода к платиновому счету, который нужно беречь, как зеницу ока. А во-вторых, я оказалась единственной особой женского пола, которая его не только не раздражала, но и была предметом острого любопытства. А это в его внутреннем мире было сродни горячей симпатии.

Кроме того, у Грю обнаружились очень интересные косвенные воспоминания о том, что случилось, когда меня забрали плывчи-экстремисты. В основном это касалось взаимодействия Тэймина и госпожи Задаки, которая пыталась его задержать. Всей картины Грю не видел, потому что его оставили стоять в коридоре перед покоями Великой Госпожи... но из того, что он уловил, я сделала вывод: Тэймин знатно утер нос своей бывшей хозяйке и потоптался по ее самолюбию. Но подробности можно было выведать только у него самого.

Когда мой фактически официальный телохранитель Грай понял, что я заменила его вызывающую мощь на полезные мозги в худосочной упаковке, то неодобрению его не было предела.

– Воля ваша, госпожа, – процедил он, косясь на Мару Танн, что наблюдала за ним с неотрывным азартом кошки, приметившей наглую сочную мышь. – Но к хорошей думалке ещё и физическая сила нужна. Я должен пойти с вами.

– Ай-яй-яй, какой своенравный и разговорчивый у вас раб, Гайя, – промурлыкала космозонка. – Я бы с удовольствием занялась его воспитанием...

Видя, что она настроена скорее игриво, чем критично, я решила пошутить:

– Это затея бессмысленная, Мара. Грай настолько упертый, что даже на цепях будет продолжать командовать. Тут только кляп поможет.

Глаза Мары Танн вспыхнули, и она скользящей походкой прошлась вокруг настороженного ее действиями Грая. Оказавшись за его широкой спиной, она практически ему на ухо произнесла:

– Я люблю своенравных рабов... Мы бы с тобой прекрасно поладили, милый.

В ее голове уже формировались красочные фантазии, как именно она бы с ним «поладила». Как ни странно, для высокопоставленной потомственной космозонки ее пристрастия были довольно демократичны и больше соответствовали мягким ролевым кинки-играм, чем жёсткому БДСМ. Но всё же видеть в ее мыслях трансляцию обнаженного Грая с торчащим членом в кожаной сбруе, который смотрел снизу вверх нахальными глазами и вылизывал ее изящные ступни с ярким педикюром на ухоженных ногтях... было уж слишком неловко. Поэтому я напомнила ей о лимите времени и поспешила выйти из гостиной.

Вместо «глухого дворецкого» у парадного входа Великих Чертогов нас встретила крайне взволнованная космозонка в черном брючном костюме. В руке она держала коммуникатор, который то и дело вибрировал – то тщетно побуждая хозяйку принять звонок, то выплевывая на экран сообщения.

С виду женщина казалась ровесницей Великой Госпожи, искренне переживающей трагедию. Но впечатление оказалось ошибочным, и переживала она совсем по другому поводу.

– Матушка! – воскликнула Мара Танн. – Знакомься, вот она, та самая госпожа Гайя Чудо-Юдо.

– Средняя госпожа Ойсу Танн, – с нетерпеливой властностью представилась космозонка. – Это правда? У вас есть раб по имени... Норт?

– Рада знакомству. Да, есть такой раб.

Ойсу Танн прикрыла глаза, заново переживая надежду и потрясение, затем взяла себя в руки. Она действительно очень сильно любила сына – как, впрочем, и дочь, но последняя была защищена существующей системой матриархата, поэтому все материнские тревоги были с самого рождения отданы бесправно ущербному ребенку..

– Идемте. Великая Госпожа при смерти, отдадим ей последние почести... к тому же она желала поговорить с вами... Но после вы расскажете мне всё, – горячо добавила средняя госпожа Танн и воинственно припечатала: – А затем напишете договор купли-продажи на мое имя!

Вся ее воинственность происходила из опасения, что новая хозяйка ее сына начнет артачиться и выторговывать себе кучу сложновыполнимых услуг. Но я только пожала плечами и коротко ответила:

– Хорошо.

Напряжённая осанка Ойсу Танн немного расслабилась. Она махнула рукой, приглашая следовать за ней, и первой направилась в бесконечный лабиринт однообразных коридоров.

Великие Чертоги сегодня прямо-таки кишели обеспокоенными подданными Великой Госпожи. Все их тревоги однако сводились к мыслям о собственном будущем и попыткам предугадать те повороты судьбы, к которым их приведет политика той, что возьмёт власть в свои руки. Большинство и не сомневалось, что ею окажется очаровательная интриганка Фирэлея Танн.

С приближением к покоям мою макушку и виски сдавило ощущением присутствия знакомого лениво-любопытствующего разума.

«Хороший день, дитя, – прошептал Тигарден-2. – Мои усилия в этой линии событий предвещают успех...»

«Не уверена в этом, – возразила я. – Великая Госпожа умирает, а советница вот-вот захватит власть.»

«Я тоже так считал... но Саолл говорит, что большое пространство всегда преодолевается маленькими прыжками... и это не метафора.»

«Это слишком туманное замечание в нынешней ситуации, чтобы я могла оценить его достоверность. Ты пришел с какими-то конкретными советами или так, пофилософствовать? Я ужасно устала.»

Меня до сих пор раздражало воспоминание о том, через какие эксперименты пришлось пройти, чтобы активировать контроль над своими способностями, и это раздражение выразилось в нежелании поддерживать демагогию планетарного разума.

«Мнительное дитя, – ничуть не обиделся Тигарден-2, – я пришел сказать, чтобы ты непременно попросила ту, что угасает, снять блокирующие устройства с моего будущего кибер-админа, мастера инфомерности. И с его сестры тоже. Когда разум пребывает на грани физической смерти, легко ему внушить нужные решения...»

«И без твоих напоминаний собиралась попросить», – проворчала я.

«Тебе отказали бы в просьбе, – последовал ответ. – Мое властное умирающее дитя даже сейчас стоит на страже репутации и понимает, что последствия этого решения могут разрушить многие сложившиеся устои общества...»

«А как насчёт благодарности за попытку спасения?» – возмутилась я.

В голове раздался сочувственный смешок.

«Наивное дитя... Среди тех, кто обременен властью, нет места безоглядной благодарности, есть только трезвый расчет. Но не печалься. Раздул я в меркнущем сознании несчастной жажду мести. Теперь она мечтает наплодить проблем для той, чьей волей ее ночью погубили...»

«Ладно, я поняла. Ты завирусил голову Бирэлеи Танн мыслями о мести, и я этим подло воспользуюсь. Так тому и быть.»

«Действуй, дитя. Ее время на исходе...»

Ментальная тяжесть исчезла вместе с уходом Тигардена-2. И я с облегчением подумала, как хорошо, что наследие мастеров инфомерности досталось не мне. Общаться с планетарным разумом на постоянной основе – слишком подавляющая обязанность.

У входа в покои стеной стоял целый ряд телохранителей. Ойсу Танн недовольно нахмурилась и приказала:

– Разойдитесь!

– Простите, средняя госпожа Танн, нам приказано не впускать посторонних, – деревянным голосом отрапортовал главный телохранитель.

К слову говоря, единственного выжившего телохранителя Бирэлеи Танн, раба с горчичной аурой, среди них не наблюдалось.

– Что за чушь? – обозлилась космозонка. – Я могу свободно входить к Великой Госпоже по родственному праву!