— Сколько же такой стоит? — видимо про себя спросила Соня, но Лина её услышала и ответила ей с таким дружелюбием, что удивила простолюдинку.
— Цена сильно плавает. Они продаются на специальных аукционах, на которые почти невозможно попасть кому-то кроме князей. Этот, например, был куплен за двадцать миллионов.
Я присвистнул: вот что называется бешеное бабло. Цена крупного высокотехнологичного производящего комплекса. Полезность не безгранична и лишь поэтому он стоит не ещё больше, но это снаряжение, которое пожелает себе любой сильный одарённый. Пришлось подавить желание прямо сейчас проверить трофей: многовато лишних свидетелей и камер.
— А кто их создаёт? Хорошо защищают технологию?
— Их делают в России, — с гордостью за нацию ответила Лина. — Их нельзя шифровать и экранировать, как оружие американцев: структура слишком чувствительная и не потерпит такого вмешательства. Но вместе с тем сканировать бесполезно — слишком тонкое и сложное устройство, а попытка разбора полностью его сломает.
Вот и хорошо, мне очень повезло. Мы пошли к залу, где должна была пройти встреча. Похож на американский парламент. Если у наших залов совета князей была кольцевая структура, то здесь амфитеатр, выделяющий основных председателей и главных людей, тогда как трибуны занимали менее важные представители рода. Телохранители и помощники оставались у стены сверху, и я указал Соне встать там, пусть привыкает. Вещи пока остались у неё, а мы с Линой прошли от входа вниз. Люди пока собирались и разговаривали у столов внизу.
Лина собиралась познакомить меня с ещё большим числом князей! Хорошо, покажу лицо и в более личной обстановке, нежели чем на приёме.
— Отец, я собрала всё, о чём ты говорил. Также в это время пришёл граф Соколов.
— Ваши светлости, — чисто формально, совсем немного склонил я голову, заметив ещё двух князей, а также Вадима Вяземского. — Граф Кирилл Соколов.
Сирин сразу назвала их имена:
«Шатен, как не трудно догадаться, это Борис Вяземский, а блондин — Руслан Некрасов. Кстати, наследника Бреннан зовут Артур, всё же взяли русское имя!»
Ну, не совсем русское, оно вроде откуда-то из северной европы. Хотя в России стало популярным ещё до того, как к нам повалили беженцы с запада.
Впрочем, не важно, Эдмунд пробежался по моему виду зелёными глазами — схожий костюм ликвидатора из грубых чёрных штанов, тёмно-синей рубашки и тканевой куртки. Заметил у стоящей сверху Сони белое копьё и одобрительно хмыкнул.
— Добро пожаловать к нам и удачи в грядущем. Не боитесь?
Ха, интересный вопрос. Отвечу красиво.
— Страх это естественный спутник человека, которому предстоит вступить в битву. Если человек не боится, значит, он желает умереть или достаточно самоуверен, чтобы считать себя неуязвимым, но таких людей не существует. Скажем так, я взволнован.
— Совершенно правильные слова. Присаживайся, секретарь принесёт договор о союзе на время войны и закрепит требования от Соколовых.
Я кивнул и развернулся, провожаемый взглядами.
— И много проку с пары мастеров? — спросил, судя по направлению, Руслан Некрасов.
— Он тоже пострадавшая сторона и тот, кто помог моей семье, — ответил Эдмунд. — Учитывая недавние события, он определённо внесёт свою лепту, а не воспользуется нами, чтобы получить компенсацию.
— Пусть так, — продолжил Руслан. То, что я слышу его в тихом зале, вряд ли его смущало. Я поднялся к примерно среднему уровню амфитеатра, откуда было удобно наблюдать. — Лина, отрадно видеть вас. Раз уж мы встретились, я обрадую вас новостью, я счёл Максима всецело достойным вашей руки. Позже мы объявим о помолвке.
Судя по лицу Лины, она обрадовалась так же, как люди радовались появлению стигмы посреди их города. Сирин тоже воспылала праведным гневом:
«Нашу Лину и за кого-то другого — беспредел! Как жаль нам нельзя послать им на порог левитирующий линкор и уточнить, уверены ли они в своих заявлениях! И я бы не ограничилась одним!»
Лина же решила уточнить недрогнувшим голосом.
— Максим, это ваш второй сын, верно? Если вы планировали сообщить, то почему его здесь нет? Разве, учитывая ситуацию, ваши сыновья не будут принимать участие?
Князь несколько удивился вопросу.
— Нет, само собой. Максим лишь мастер, к тому же его основная сфера деятельности — ведение дел. Ему нет смысла принимать участия в войне.
— Разве это не бесценный опыт и возможность отомстить за то, что меня похитили? — продолжила Лина. — Я приму личное участие в войне и очень надеюсь увидеть рядом человека, который должен поклясться меня защищать.
Руслан был шокирован, а Эдмунд вздохнул.
— Лина, пока займи своё место, мы позже об этом поговорим.
— Я не буду даже рассматривать предложение того, кто прячется за чужими спинами. Он и в академии не отличался способностями к магии.
— Лина, сядь, — строго сказал Эдмунд. Девушка развернулась, скользнула по мне взглядом и догадалась, что лучше не уходить демонстративно в мою сторону, а потому заняла пустующее место вдали. — Руслан, обсудим всё позже. Лина девушка горячая и требовательная. Более слабого чем она действительно не признает, потому лучше, если Максим всё же примет участие. Сам знаешь, нам порой необходимо лично сражаться за своё место. Но я с ней поговорю.
Само собой Лина устроила всё специально, чтобы найти повод отказаться от помолвки. Руслан кивнул, Вадим же перекинулся словами с отцом и сел около меня.
— Я одновременно не удивлён и озадачен. Лина известна резким и упрямым характером, но она впервые высказала что-то в лицо своему отцу и отцу того, кому её обещали.
Я не боялся отвечать, другие нас не слышали.
— Считаю, институт политических браков немного переоценён в своей неотвратимости для высшего общества. Ладно ещё, когда обоим всё равно, но отношения, где жена не уважает мужа заранее можно назвать неудачными и вредоносными для семьи. Своего рода дикость: издревле самец должен быть могуч, пахуч и волосат. То есть самым смелым, сильным и красивым. Современные люди пошли немного дальше, но всё ещё любят за то, что сами уважают. Для Лины это сила и смелость. Род Некрасовых, приняв её на таких условиях, получит вечно тлеющий конфликт, хотя она скорее поднимет бунт, чем пойдёт против себя. Ну либо Лину сломают, а этот исход ещё печальнее. Каждый заслуживает счастья.
— Ты ещё и романтик, — удивился Вадим. — Но ты, пожалуй, прав. Времена изменились и уж девушка с даром ранга S должна иметь возможность выбрать более приемлемый вариант, который её устроит. А не быть поставленной перед фактом, словно её собственное мнение — пустой звук. Я тоже не одобряю желание спрятать Максима и согласен с Эдмундом — представители основной ветви, тем более мужчины, должны быть готовы за себя постоять.
Наш разговор перешёл на жизни и отношениях высокородных. Пожалуй, Вадим был удивлён моим пониманием вопроса. Благодаря тому, что Лина не ушла прямо ко мне, пока удалось избежать ненужных проблем. Изъявлю намерения позже, когда меня будет труднее назвать чрезмерно наглым выскочкой, который позарился на недостижимое.
Секретарь принёс мне договор. Мы с Сирин быстро прочитали его и я поставил подпись. Я не был обязан подчиняться их командованию, но желательно согласовывать намерения. Главное — я получу доступ к их разведке. В требованиях же записал кругленькую сумму наличными в компенсацию. Думал ещё затребовать имение в Красноярске, но за ним нужно ухаживать, охранять, говорить всем, где тебя искать. Пока лучше оставаться в тени. И да, требования при объявлении войны ещё должны быть одобрены в канцелярии как справедливые. И не факт, что это будет сделано в полном объёме. Но и если не наглеть слишком сильно, это примут за слабость.
Родовая война — специфичная вещь. С одной стороны она позволяет решить конфликты одарённых без разрушения городов и массовых убийств, а с другой — подтачивает силы страны. Поэтому процесс жёстко регламентировался. Никаких заруб «до последнего выжившего». Конфликт могут запретить, остановить в любой момент или заставить перевести всё в формат дуэли представителей.
