– Думаю, ответ слишком прост, чтобы настолько долго торчать здесь, – заметила я.

– Скорее всего.

– Только отчего десять не самых тупых голов никак не придумают решение? – психанул кто-то из зверей.

Я пожала плечами и опустила глаза. Грязь под ногами разъезжалась, становясь все более жидкой от обилия воды, уже сплошным потоком обрушивающейся с мрачно-серых небес. Тонюсенький щит отлично скрывал меня от упругих струй, лупивших с бешеной силой по блеклому энергетическому куполу, но тянуть с проходом этой части лабиринта явно не стоило.

– На проходе точно запрет! – Фюфик пнул невидимую преграду и взвыл, подпрыгивая на одной ноге.

– Но как его убрать, если непонятно, каким образом он установлен?

– В том-то и загадка.

Вода прибывала. Пузырясь, грязь бурным потоком омывала голенища сапог. Обратный путь затерялся в стертом пространстве.

– Нам что, в наказание захлебнуться предлагается?

– Где эти проклятые символы, охраняющие вход?

– В земле? – осенило меня.

– Смеешься? Каким образом?

– Бумага, доска, кожа, камень, – перечислила я, пришедшие мне в голову первые попавшиеся материалы, на которых можно начертать став.

– Бумага! – заголосил Эдгард. – Точно! Если мы ее срочно не откопаем, то она размокнет, надписи исчезнут и проход откроется, но баллы мы не получим.

Воды уже натекло выше колена. Нам предстояла совместная ювелирная работа: осушить клочок земли перед прозрачной стеной и достать с неизвестной глубины бумагу со ставом запрета.

Провозились мы не меньше часа, по пояс вымазались в грязи, но источник закрытого прохода все-таки нашли, причем до того, как до него добралась влага. Профессора постарались от души, запрятав бумагу на глубине человеческого роста, что и спасло ее от намокания. Дождю оставалось всего с ладонь расстояния, чтобы уничтожить став. Долго же мы соображали.

Преодолев препятствие, мы дружно уселись на сухой дороге, привалившись к каменной кладке лабиринта.

– Опять чистить одежду? – уныло поинтересовался Фюфик, глядя с надеждой на меня.

– Если хочешь дополнительные баллы, – кивнула ему с сочувствующей улыбкой. Неужели так сложно привести себя в порядок? Тем более при помощи магии, а не собственных рук, долго и нудно выводя въевшиеся в ткань пятна. Эх, не доводилось ему ни разу жить без волшебства или прислуги.

– Теперь я пойду вперед, – объявил Лотт после небольшого отдыха. – Что-то сложноватые задания нам попадались, может, у меня выйдет лучше выбирать путь. Так сказать, возьму удар на себя.

Протестовать никто не стал. К сожалению, направлять упрямого парня так же, как и Фюфика, у меня не вышло. Лотт убежал вперед и держал от группы небольшую дистанцию, а стоило мне попытаться нагнать его, как он прибавлял скорость. Пришлось соблюдать между нами небольшое расстояние, иначе в отличие от зверей я просто выдохлась бы от подобного кросса.

Я пристроилась позади Лотта, недовольно сверля взглядом его широкую спину, и наблюдала за тем, как парень принюхивается и прислушивается ко всему вокруг. Двигался он дергано, мог в любой момент сменить направление, будто бросаясь на зов, а не следуя выбранному маршруту. Таким образом звери считывают информацию с пространства? Или он подобно мне обращается к внутреннему голосу и обладает даром предвидения? Но тогда почему настойчиво бежит не туда?

Сердце все сильнее сжимало от жуткого предчувствия. Внутри поселился колючий ком, словно приближались мы не к выходу из лабиринта, как демонстрировали персональные извещатели, а к краю пропасти. Ноги становились все тяжелее, не желая двигаться в заданном направлении. Приходилось трусить через силу.

Выскочивший на дорогу из ответвления лабиринта светловолосый лиэр оказался для меня приятнейшим сюрпризом.

– Альт! – радостно вскрикнула я, и Эдгард мне вторил.

Мы бросились навстречу пятикурснику, широко улыбаясь. Почему-то столкнуться здесь, в лабиринте, со старшим товарищем, с которым всего пару часов назад трапезничали за одним столом, оказалось невероятно значимо и трогательно.

Заметив нас, Альт остановился. Он развернулся и принял удобную позу, широко расставив ноги. Взгляд небесно-голубых глаз стал сосредоточенным и колким. Глубокий вдох, и маг бросил заклинание. В нас! Глупая улыбка по-прежнему блуждала на моих губах, а мозг отчаянно пытался понять увиденное.

В нашу сторону летела связывающая петля. Воздух потрескивал от соприкосновения с магией, искрящейся золотым светом в виде колючей проволоки. Если бы не своевременная реакция зверей, выставивших восемь щитов единым слаженным порывом, нас с Эдгардом спеленало бы заклинанием. И сомневаюсь, что мы смогли бы из него выбраться до окончания экзамена.

Встретив неожиданное сопротивление, Альт не стал тратить на нас силы и время, а попросту скрылся в одном из проходов лабиринта. То, что первокурсники не станут преследовать выпускника, было ясно и ему, и нам.

– Зачем он это сделал? – чуть не плача возмутилась я, придя в себя, но не в состоянии переварить подлую выходку Альта. – Невозможно, чтобы он подобное вытворил!

– Ну ты даешь! – изумился Марек. – Танай, неужели ты считаешь, что лиэры всегда поступают исключительно благородно и порядочно? Нет, ты серьезно, да? Так думаешь?

Я растерянно захлопала глазами.

– Он выпускается, – нехотя ответил мне Эдгард, пряча глаза. Брат испытывал жгучий стыд за поведение товарища. – Пытается заработать дополнительные баллы на всем. Сейчас мы для него вроде как противники. А также способ повысить личный рейтинг в дипломе.

– Но мы же свои, – тихо добавила я, при этом осознавая – слабенький аргумент.

– Твои тут только мы! – безапелляционно заявил Фюфик. Он хлопнул меня по плечу в своей излюбленной манере, привычно заставив присесть.

– Похоже, он прав, – поморщившись, вынужден был согласиться с ним Эдгард.

– Да.

Когда спустя пару минут на нашем пути встал Горин, я уже не ждала дружественных обнимашек. Десять заклинаний слились в общую защиту. Ничего другого мы не могли противопоставить пятикурснику. Только взаимовыручку. Горин, как и Альт, оказался достаточно благоразумен, чтобы не тратить драгоценное время на попытки сладить с нашей обороной. Он активировал вокруг себя защитный купол и умчался вслед за сокурсником.

– Раз они побежали в ту сторону, нам однозначно следует взять противоположный курс, – сделал вывод Лотт, и я не могла с ним не согласиться, хотя интуиция кричала об обратном. Встречаться с магами-выпускниками, обладающими несравнимо большими знаниями и магическим опытом, да еще потерявшими совесть в погоне за баллами, совершенно не хотелось.

Однако и на выбранном пути нас ожидал сюрприз. Его мы приметили издали. Первыми, разумеется, увидели звери, обладающие великолепным зрением, и принялись рассуждать, кто и зачем разлегся на пути. Мы с Эдгардом опознали в темном пятне, распластанном на развилке, поверженного студента чуть позже. Но ни один из нас не мог даже предположить, как всех передернет, когда доберемся до места.

– Ловушка старшекурсников в действии, – горько усмехнулся Лотт, добежав до парня. Останавливаться он не стал, продолжив путь неспешной трусцой, тем самым позволяя нам «полюбоваться» несчастным, а затем догнать себя.

Я донеслась до развилки одной из первых и остановилась как вкопанная. Никакая сила на свете не смогла бы меня сейчас сдвинуть с места.

На земле действительно лежал парень. Живой и в сознании, но от этого становилось еще страшнее. Тело, укрытое одеялом из снующих красных муравьев, мелко дрожало.

– Что с ним? Парализующее заклинание? А при чем здесь насекомые? Мы такое не проходили, – рассуждали звери, пробегающие мимо.

– Это проклятие, – вспомнила я недавно прочитанную книгу. Она не входила в обязательную программу, но оказалась настолько интересной, что оставить ее без внимания не вышло, несмотря на предэкзаменационную подготовку. – Он не может двигаться как раз из-за мурашей, а те в свою очередь не слезут с него, пока действует проклятье. Замкнутый круг.