– С чего бы? – не поняла я. – Ты вообще ей кого подарил?

– Пушистого и модного тарантула. Самого крупного, между прочим, – с гордостью поведал мне Эдгард. – Таких маги специально выращивают до размера собаки и подкрашивают в яркие цвета. Я купил с травяным оттенком. Краси-и-ивый! Единственным его недостатком оказались когти и острые зубы – маги их предусмотрели для охраны хозяина питомца. Когда Улина сбросила паука на меня, бедное животное перепугалось и лицо мне попортило.

Я закрыла рот обеими руками, страшась, что из него вырвется либо хохот, либо крепкое ругательство. Только глазами хлопала. Эдгард мою реакцию, разумеется, воспринял по-своему.

– Да, брат, я тоже не понял Улину. Ведь так старался!

– Эдгард, у тебя же есть сестра! Представь, как она отнеслась бы к твоим подаркам? – только и смогла я выдавить, после чего пришлось закусить щеку изнутри.

– Моя сестра – практичная лия, и ни от сладостей, ни от дорогих вещей не отказалась бы. Это факт. Согласен, пение ее не порадовало бы, но она скорее сама бы свалилась от смеха с балкона, чем покусилась бы на тарантула. Это же ее радужная мечта!

– Ты уверен?

– Да она маменьку с папенькой просто замучила в том году, умоляя разрешить ей завести паука. Сначала, конечно, самовольно купила, но, когда услышала категоричное «нет», пришлось упрашивать. Васика кричала, что зверушка безумно модная и у всех ее подруг уже давно имеется. Как я сейчас понимаю, безбожно врала. В общем, тогда тарантул уехал в соседнее поместье в качестве экстравагантного подарка наследнику, а сестра прорыдала двое суток.

Я опустила лицо между согнутых коленей, чтобы не обидеть парня, и беззвучно тряслась от дикого хохота.

– Вот-вот, – в который раз вздохнул он. – Я просто раздавлен. Убит! Лишен надежды. Без Улины мне не жить!

Я никак не могла успокоиться.

– Я так тронут тем, как ты воспринял мою боль, брат. Но твои слезы падают солью на мои сердечные раны. Прекрати, пожалуйста.

Неимоверным усилием воли я заставила себя вдохнуть и выдохнуть поглубже. Подняв голову, вытерла рукавом выступившие на глаза слезы.

– Ты у всех спросил совета о женских предпочтениях и даже почти все опробовал на бедняжке Улине. Но меня ты почему-то не взял в расчет? – прохрипела я, когда снова смогла связно говорить.

– Я не хочу тебя обидеть, Танай, но ты же ни разу толком с женщинами не общался. Откуда бы тебе разбираться в том, что им нравится, а что нет?

– Я много читал.

– Не думаю, что чтение лучше личного опыта.

– Давай поспорим на желание, – неожиданно даже для самой себя предложила я.

– Не хочу больше экспериментировать, – поморщился Эдгард.

– Больше никаких экспериментов над девушкой и ее тонкой психикой! – согласилась я. – Ты слушаешься и в точности выполняешь мои указания. А когда Улина ответит на твои ухаживания благосклонностью, выполнишь любое мое пожелание. Если же нет, то я извинюсь перед лией, взяв вину за неудачные подарки на себя. А тебе буду должен желание. Годится?

– Ты так уверен в себе? – убитым голосом поинтересовался Эдгард.

– Даже не сомневаюсь в успехе! – Я широко улыбнулась и, видимо, тем самым передала каплю оптимизма и брату.

– Согласен!

– Тогда начинаем прямо сейчас.

– Шутишь?

– Нет. Ты до выходных оставляешь девушку в покое. Дай ее гневу остыть, а любопытству, напротив, разгореться.

– Ты же несерьезно?

– Еще как серьезно! Поклонник, который донимал ее без устали, вдруг пропал. Это ли не повод вспоминать тебя чаще обычного, к тому же без злости, с беспокойством и тревогой? Да к выходным она изведется от переживаний, что с тобой что-то произошло, а она, жестокосердная, в прошлом проявила к тебе излишнюю холодность и была непростительно груба.

– Я не думаю…

– Ты обещал слушаться! Или слова лиэра мало и нужно взять с тебя клятву на крови?

– Не нужно. Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь, но если она за это время найдет другого…

– Могла бы – уже давно нашла, а раз нет, то кавалера лучше, чем ты, ей точно не светит. Зуб даю!

– Откуда ты таких выражений понабрался? – Эдгард покосился на меня и, поморщившись, поднялся на ноги. – Пошли, что ли, спать?

Выходных мы с братом ждали в этот раз с нетерпением. Эдгард – в предвкушении перейти к очередному штурму неприступной крепости под именем Улина, а я, позорно трясясь от страха, что в любой момент на одном из уроков от меня могут потребоваться магические способности. Следовало срочно поменяться местами с Танаем, еще бы знать, как это сделать. Вся надежда была на Яррина, который обещал нанести визит знакомым в городе и поискать информацию в их библиотеке, славящейся древними фолиантами и свитками. В нашей учебной, к сожалению, ничего путного не нашлось.

На мое счастье практика по многим предметам пока сводилась к написанию формул на доске или начертанию иероглифов и символов на полу. В других случаях, когда все-таки требовалось применение магии, преподаватели предпочитали наседать на зверей, привычно шумевших и срывающих занятия.

– Танай, вчера ты отказался идти в город под предлогом, что поздновато. Я надеюсь, сегодня мы сразу после завтрака отправимся? Экипаж заказан и ждет у ворот академии.

– Конечно, – заверила я брата, с умилением наблюдая за нетерпением, с каким он с самого утра прихорашивался у зеркала и в который раз переспрашивал о моих намерениях. На самом деле мне и самой хотелось выбраться в город – почти месяц в замке, разбавленный похищением, то еще удовольствие. Кроме того, мне требовалось убедиться, что после случившегося не стану бояться каждой тени и развивать в себе фобии.

Разрешение у Яррина я получила накануне после недолгих препирательств.

– Ты не нагулял-л… л-лась в подземелье в прошлый раз? – с ехидцей поинтересовался он, стоило мне только заикнуться о том, что хотела бы выйти с братом в город.

– В том-то и дело! – воскликнула я, пытаясь энтузиазмом и обилием аргументов убедить парня в своей правоте. – Преступник подумает, что мой выход довольно подозрителен и скорее всего является ловушкой, а потому не станет ничего предпринимать. К тому же рядом будет Эдгард. И, обещаю, я проявлю максимальную осторожность.

Яррин растрепал пятерней волосы и задумался.

– Я не отойду от Эдгарда ни на секунду, правда-правда. И в замок вернусь засветло, – клятвенно заверила я парня. В ответ он промычал что-то невразумительное.

– Это значит – можно? – Я сложила ладони на груди в молящем жесте. – Совсем ненадолго. А? – Без его одобрения я ни за что не рискнула бы выходить в город. Но и оставить покупку подарков для Улины без собственного надзора тоже не желала. Чего доброго, Эдгард снова выкинет нечто непредсказуемое. К тому же во мне бурлило необъяснимое чувство сродни лихачеству, когда нестерпимо хочется сделать что-то вопреки. Не поддаваться страху, душившему и сковывающему, доказать себе, что не стану отныне отсиживаться в замке, трясясь за свою жалкую жизнь, а более всего – своей безрассудной смелостью показать преступнику, что не сломлена. Даже не сомневалась, стоит продемонстрировать свой страх, и негодяй вконец обнаглеет. Нет уж, пусть сам боится, как бы не поймали.

– Хорошо, – согласился, наконец, Яррин, видимо, взвесив все за и против, но что-то мне подсказывало, хвост слежки за нами он все равно организует. Да и «запахом» предусмотрительно обеспечил, сняв с груди и вручив мне крошечный пузырек с духами.

– Можно сказать, они единственные в своем роде, так как их делала моя покойная матушка под себя, – признался он, покусывая губы.

– В таком случае я не могу их взять! Все-таки память о маме… – отказалась я, пряча за спину руки.

– Можешь. Этот аромат я узнаю из миллиардов похожих и услышу даже в какофонии прочих запахов. Поэтому возьми. Не хочу снова бессмысленно метаться в поисках тебя. – Яррин завладел моей рукой и, разжав кулак, вложил в дрожащие пальцы пузырек.

– Мне казалось, звериная раса не переносит парфюмерию, – скорее, разговаривая сама с собой, произнесла я.