— Не, там нас легко будет заметить, если наш мужик потрудится осмотреться. А я готов поспорить, что он как раз из таких.
— Где же тогда?
Клемент окидывает взглядом заднюю часть паба — открытый участок, обнесенный покосившимся панельным ограждением.
— Там, наверно, пивной сад.
— Вот только калитки не видать.
— Просто перелезем.
— Ты издеваешься? Да эта ограда под метр восемьдесят, а я в платье и на каблуках!
— Ну и что?
— И потом, перелезть — одно дело, но в какой-то момент нам придется перебираться обратно, причем быстро. Поверь мне, Клемент, это не вариант.
— Пожалуй, ты права. Давай-ка позырим поближе.
— У нас остается двенадцать минут, — поторапливаю я его.
Мы подходим к ограждению.
Клемент быстро находит альтернативный вариант. Один из деревянных щитов покоробился и держится на нескольких ржавых гвоздях. Удар ботинка Клемента — и возникает брешь с четверть метра шириной.
— После тебя, пупсик.
Я протискиваюсь в проем, следом великан. Он ставит панель на место, а затем лупит локтем по одной из дощечек.
— Ты что делаешь? — шиплю я.
— Какой смысл торчать здесь, если мы ни хрена не увидим?
Затем он отрывает несколько кусков расколотой деревяшки. Итогом его усилий является щель, через которую действительно можно обозревать всю стоянку.
— Долго еще? — спрашивает Клемент.
— Если оба отличаются пунктуальностью, семь минут.
— Отлично.
Мы устраиваемся и начинаем ждать. К моей великой радости, к встречающей делегации присоединяется и «звоночек».
Впрочем, выжидать семь минут нам не приходится: внезапно тишину нарушает бряканье консервной банки, которую кто-то пинает по дорожке. Через несколько секунд на сцене возникает долговязая фигура Джейдона.
Юнец пересекает стоянку, беспрестанно оглядываясь по сторонам, однако совершенно не заостряя внимание на нашем наблюдательном пункте. Наконец, он устраивается на подлокотнике выброшенного дивана.
Я сверяюсь с часами: четыре минуты.
Джейдон меж тем достает телефон и таращится в экран. Бегут секунды. Я только и слышу, что шуршание кипариса на ветерке да стук собственного заходящегося сердца.
Две минуты.
Чтобы успокоиться, я задумываюсь о развитии событий, если наша операция завершится успешно. Быть может, всего через несколько минут мы опознаем главаря «Клоуторна». Сорвем маску с Таллимана и разоблачим коррупционную схему, работавшую на протяжении десятилетий. Считаные минуты отделяют меня от кульминации журналистского расследования, что выпадает лишь раз в жизни и вознесет мою карьеру на уровень, которого удавалось достичь лишь весьма немногим репортерам.
Собираюсь уже в тысячный раз свериться с часами, как вдруг из-за здания доносится рокот двигателя. Я бросаю взгляд на Клемента, однако он, не отрываясь, следит за стоянкой. Я тоже смотрю в щель: на площадку как раз въезжает черный «мерседес-бенц». Машина разворачивается и останавливается, водительской стороной как раз к нам. Вот только за тонированным стеклом человека совершенно не разглядеть.
— Вылезай из тачки, — шипит Клемент.
Его требование, разумеется, остается без внимания, вместо этого стекло опускается. Мужчина за рулем — человек, которого мы считаем Таллиманом, — четко виден. Я поспешно прикрываю рот ладонью, чтобы удержаться от возбужденного вскрика. Водитель — прямо вылитый Терри Браун.
Джейдон отрывается от дивана и неторопливо направляется к «мерседесу». Перекидывается с Брауном парой слов, и тот вручает ему конверт, который юнец прячет в карман куртки. Затем разговор продолжается, причем, судя по оживленной жестикуляции Джейдона, отнюдь не мирно.
Голоса звучат все громче, обстановка явно накаляется, и в какой-то момент Джейдон сует руку в карман. Я опасаюсь, что юный преступник разжился новым ножом, однако когда он достает руку, оружие в ней куда серьезнее.
Это пистолет, и нацелен он прямехонько на Терри Брауна.
— Бляха-муха, — стонет Клемент.
Парнишка определенно пренебрег советом и теперь хочет отыграться за выявленную Брауном слабость.
— Что нам делать? — шепчу я.
— Ничего. Просто смотреть, что будет дальше.
— А если он пристрелит Терри Брауна?
— Сделает работу за нас.
— Не смешно! Если Браун умрет, сотня вопросов о «Клоуторне» останется без ответа.
Великан поворачивается ко мне.
— Хочешь пойти и обезоружить парнишку?
Пожалуй, он все-таки прав. Нам только и остается, что пассивно наблюдать.
События на остановке меж тем продолжают разворачиваться. Очевидно, Джейдон велит Терри Брауну выйти из машины, и тучный журналист в желтовато-коричневых брюках и синем блейзере прислоняется к машине с поднятыми руками.
— Может, вызвать полицию? — предлагаю я.
— Подожди еще минутку.
— Чего ждать, когда он его пристрелит?
— Не думаю, что до этого дойдет. Пушка, возможно, ненастоящая.
— Ты это определил с такого расстояния?
— Типа того. Если бы он перестал размахивать ею, удалось бы разглядеть получше.
Настоящий пистолет или нет, Браун стоит ни жив ни мертв, в то время как Джейдон продолжает разоряться. И в какой-то момент он, не прекращая поток ругательств, целится репортеру в грудь.
— Ну что? Настоящая пушка? — не на шутку тревожусь я.
— Есть только один способ узнать наверняка. Стой и не высовывайся.
Прежде чем я успеваю возразить, Клемент отжимает деревянную панель и выбирается на другую сторону. Всеми фибрами души я хочу затащить его обратно, однако он буквально за пару секунд отдаляется метров на десять.
Если он рассчитывал подкрасться к месту разворачивающейся драмы незаметно, то потерпел неудачу, поскольку его громада отражается в тонированных стеклах «мерседеса». Джейдон немедленно реагирует на угрозу и разворачивается на девяносто градусов, после чего отступает шагов на семь-восемь назад. Теперь он держит под прицелом обоих мужчин, водя пистолетом влево-вправо.
Клемент, как и Терри Браун, поднимает руки. Его план явно не сработал. Возможно, вынужденный теперь смотреть прямо в дуло пистолета, он понял свою ошибку насчет ненастоящего оружия.
Что же мне, черт побери, делать?
Очевидный и самый разумный ответ, конечно же, позвонить в полицию. Не отрываясь от щели в ограде, я принимаюсь копаться в сумочке. Нащупываю гладкий пластик и достаю телефон. Экран светится лишь мгновение, успевая сообщить об одном проценте заряда аккумулятора, после чего мобильник благополучно подыхает.
— Черт!
«Думай, Эмма, думай!»
Бросаю телефон обратно и снова копаюсь в своем лотерейном барабане, на этот раз в поисках кошелька. На стоянке Джейдон как будто вступает в переговоры с Клементом, однако пистолет по-прежнему описывает дуги со слишком непредсказуемой импульсивностью, так что успокаиваться рано.
Кошелек находится, и я извлекаю из него свое журналистское удостоверение. Шанс слабый, и, пожалуй, это одна из худших моих идей в жизни, но, как выразился Клемент, необходимость требует.
Сжав удостоверение в руке, я выбираюсь через брешь и осторожно двигаюсь к троице.
Метрах в пяти окликаю Джейдона. Он чуть поворачивается вправо и направляет на меня пистолет. Затем — по-видимому, решив, что это отвлекающий маневр, — пятится еще на пару шагов назад. Теперь он на достаточном расстоянии от Клемента — дернись тот, и выстрелить в него юнец успеет. Возможно, даже в нас обоих.
Я пытаюсь принять спокойный вид, хотя внутренне, разумеется, крайне далека от невозмутимости. Изображаю сочувственную мину и мягко говорю:
— Джейдон. Ты ведь не хочешь делать этого.
— Это моя разборка! — вопит паренек. — Какого хрена вы здесь забыли?
— Чего же ты хочешь добиться?
Судя по его физиономии, данным вопросом он едва ли задавался. В итоге его раздражение только возрастает.
— Я хочу… — Джейдон направляет пистолет на Терри Брауна. — Я хочу, чтоб этот мудила понял, что угрозы моей семье никому с рук не сойдут!
