В Лондоне больше двадцати кэбов, и поймать один из них несложно. Уже через минуту мы усаживаемся в черный автомобиль.

По дороге большей частью молчим: Клемент таращится в окошко, я же анализирую последствия своего решения. Как говорится, лучше жалеть, что сделал, чем жалеть, что не сделал. И в данный момент я искренне надеюсь, что мне не придется раскаиваться, что я не оставила записную книжку в пабе.

— Как думаете, что теперь он предпримет?

— Смотря по обстоятельствам. Он знает, где ты живешь?

— Вряд ли… Черт!

— Что еще?

— Когда я вчера пришла домой, дверь была приоткрыта. Тогда я решила, что просто забыла ее запереть, но теперь меня терзает отвратительное чувство, что кто-то все-таки рылся в вещах моего отца.

— Ты живешь со своим стариком?

— Господи, нет! Долгая история, но суть я расскажу.

Однако рассказ приходится отложить, поскольку машина уже въезжает на мою улицу. Пока я расплачиваюсь с водителем, Клемент выбирается наружу и осматривается.

— Думаете, он снова подошлет кого-нибудь ко мне в квартиру? — спрашиваю я, присоединившись к нему на тротуаре.

— Кто его знает, но это уже было бы рискованно. Ты вызовешь полицию и привлечешь лишнее внимание.

— Что же тогда ему остается?

— Полагаю, нащупает у тебя слабое место и надавит. Семья-то далеко живет?

— Нет у меня семьи.

— Друзья?

— Да кто где.

— Тогда, пупсик, подождем и посмотрим. А что на ужин?

Как он еще способен думать о еде, выше моего понимания, но было бы хамством его не накормить.

— Закажем что-нибудь на вынос. Идемте.

Мы обходим кофейню, и, к моему облегчению, дверь в квартиру оказывается запертой. Перед подъемом я вдруг вспоминаю о тревожном обстоятельстве несколько иного рода.

— Сразу должна извиниться за беспорядок. Я не ожидала гостей.

— Да я не привередливый. Могу приклонить голову где угодно.

Сконфуженно улыбаюсь и устремляюсь вверх по лестнице. Сзади раздается топот тяжелых ботинок Клемента.

На верхней площадке, однако, он настаивает на предварительной проверке комнат, на протяжении которой я дура дурой мнусь у собственного порога. Заглянув за каждую дверь, через несколько секунд великан добирается до моей спальни.

— Милые трусики, — бросает он через плечо.

— А?

— Да на батарее. Тебе стоит обзавестись сушилкой для белья.

Поспешно выключаю свет на площадке, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки.

— Э-э… Хотите выпить?

— Ага!

Клемент с ухмылкой закрывает дверь в спальню, а я сконфуженно плетусь на кухню, где понимаю, что созерцать практически пустой холодильник долго невозможно.

— Вино подойдет?

— Да я скорее собственной мочи хлебну. А пиво есть?

— Боюсь, нет, зато есть кое-что покрепче — водка и виски. Кажется, где-то и текила завалялась.

— Тогда виски. Без воды и льда.

Достаю из серванта винный бокал и стакан. Клемент осматривает помещение, привалившись к дверному косяку. Никогда еще собственная дверь не казалась мне такой маленькой.

— Давно здесь живешь? — осведомляется он.

— Уже довольно давно.

— Я работал какое-то время в Килберне, всего в нескольких кварталах отсюда.

— Правда? И где именно?

— В клубе. Только он, кажется, закрылся.

— Даже и не знала, что поблизости был клуб. Как он назывался?

— «Канарейка».

Разливаю напитки и передаю Клементу стакан.

— Готова поспорить, с «Клоуторном» он не имел ничего общего.

— Разве что там был стриптиз.

— Класс. И чем вы там занимались, осмелюсь поинтересоваться?

— У владельца возникли проблемы с бандитами: запугивали девчонок, навязывали крышу.

— Дайте догадаюсь: вам полагался и приятный бонус?

— Не стану тебя обманывать.

Какой бы захватывающей ни представлялась трудовая биография Клемента, нас все же ожидают более насущные вопросы.

— Пойдемте в гостиную.

Мы проходим обратно через площадку, и я быстро убеждаюсь, что на батарее не разложено поношенное белье, после чего приглашаю гостя в комнату.

— Присаживайтесь.

Клемент небрежно оглядывает стены и мебель, после чего устраивается в кресле. Я скидываю туфли и плюхаюсь на диван.

— Несколько не то, что я ожидал, — комментирует он.

— В смысле?

— Лишь пара фотографий, голые стены, никаких финтифлюшек… Больше похоже на хату мужика.

Замечание, кстати, верное. Никогда не считала свою квартиру домом. Для меня это просто место, где я могу коротать одинокие вечера и переночевать. Мне хватает.

— Одного человека для создания дома недостаточно, Клемент.

— За это и выпьем, — провозглашает великан и поднимает стакан.

Вынуждена признать, приятно все-таки, когда есть с кем поднять тост, даже если этот кто-то амбалистый незнакомец с манерами пещерного человека.

— Ладно, пупсик, выкладывай свою историю. Только я с голоду умираю, так что побыстрее.

— Тогда я закажу еду. Что вы хотите?

— Китайскую лапшу.

— Рисковый вы мужик, Клемент. С кетчупом, или предпочитаете коричневый соус?

— Любой или оба. Пофиг, на самом деле.

Беру телефон, открываю приложение китайского ресторана и за пару секунд заказываю рагу для Клемента и свое любимое блюдо — сычуаньскую лапшу с курицей.

— Доставят через сорок минут, — сообщаю я, откладывая смартфон на журнальный столик.

— Что? Ты же ни с кем не разговаривала!

— Я через приложение заказала, для этого никаких разговоров не требуется.

— Просто потыкала в эту штуковину, и еду принесут?

— Вроде того.

— Охренеть! Может, мне все-таки не помешает такой.

Разобравшись с ужином, мой гость немедленно переходит к делу и озвучивает вопрос:

— Одного не пойму. Как Тим пронюхал, что мы сидим в том пабе?

— Наверно, за нами кто-то следил.

— Но я не заметил никого подозрительного.

— Может, тот доморощенный грабитель?

— Если только ему надоело жить.

— Ради денег люди готовы на удивительные глупости.

Телефон подает сигнал, что ресторан приступил к обработке заказа. Это я знаю даже не глядя на экран, поскольку пользуюсь данным приложением, пожалуй, чересчур часто.

В ожидании доставки ужина я рассказываю душераздирающую историю о Деннисе Хогане и о том, как блокнот попал мне в руки.

— И ты никогда не встречалась со своим папашей? — подытоживает Клемент.

— Не-а. И теперь уже не встречусь. Видела его фотографию, на этом все.

— Соболезную, пупсик.

С учетом, что для великана я практически незнакомый человек, искренности в его словах куда больше, чем можно ожидать.

— Спасибо, только для меня это вовсе не утрата.

Раздается дверной звонок, и я порываюсь пойти открыть, однако Клемент опережает:

— Лучше я прогуляюсь. Просто на всякий случай.

Я не успеваю даже возразить. Подозреваю, это внезапное проявление галантности — самая большая любезность, на которую он способен.

Слаба богу, это действительно курьер из китайского ресторана — мои опасения развеиваются, стоит мне услышать, что дверь открывается и закрывается с интервалом всего лишь в несколько секунд. Затем доносится топот Клемента по лестнице, и вот он уже собственной персоной возникает на пороге с бумажным пакетом в руке.

— Налетай!

Забираю у него пакет:

— Садитесь, я займусь.

На кухне раскладываю порции по тарелкам, возвращаюсь в гостиную и вручаю великану его безвкусную на вид еду.

— Класс!

Мне приходится включить телевизор, чтобы заглушить издаваемые Клементом звуки. Опустошив наполовину тарелку, он прерывается на глоток виски и спрашивает:

— Тим знает, чем ты зарабатываешь себе на жизнь?

— Наверняка, раз он написал мне на рабочий имейл. А почему вы спрашиваете?

— Пытаюсь прикинуть, каким будет его следующий шаг.

— При чем здесь моя работа?

— При том, что она определяет уровень угрозы. Будь я на месте Тима, блокнот в руках журналистки беспокоил бы меня куда больше, чем, скажем, барменши или водителя автобуса.